на самом деле настроение основной массы матросов, преимущественно состоявшей из рабочих, было явно враждебное не только по отношению к флотским порядкам, но и ко всему царскому режиму. Об этом ярко свидетельствует приводимый ниже документ. Матрос-телеграфист Иван Федорович Скурлов с крейсера «Диана» в 1908 г. писал своей знакомой: «Можешь себе представить, что за короткий срок моего отпуска произошли в нашем мире большие перемены: с нового года пошла кутерьма. Нашли, что матросы распущены, и вот теперь опять крутят, связывают железной дисциплиной по рукам и ногам. Пошли строгости, видимо, ждут возврата к старому. Но ведь это немыслимо, а посему все это только до первого удобного случая, и что выйдет из этого, покажет будущее…»

Далее в этом же письме читаем: «Работой душат целый день… только с 12 с половиной и до 2-х часов отдых, который тоже иногда позволяют отнять у нас… На-днях ходили в манеж с винтовками и вот, когда пришли, сложили их и стали считать, то вдруг одной не оказалось по той простой причине, что плохо считали. Доложили старшему офицеру, а он, не разобрав в чем дело, собирает всех с нашивками, выходит к нам и говорит: „Вы, что, сволочи, вздумали насмехаться надо мной? Я вам покажу! Всю команду распустили“… Конечно, я еще не добавляю эпитетов русских, которыми клеймит этот „образованный“ человек людей, прослуживших не менее трех лет во флоте. Кричать и ругать, запугивать людей это его дело, а нет догадки в субботу дать команде свободное время после обеда для мытья в бане, для стирки белья… Мало того, и в праздники до обеда всегда работаем… Судите сами, какой это человек и какое может быть довольство этим человеком! Ненависть почти у всех. Вот придет скоро молодая команда новобранцев, тогда что-нибудь да выйдет. Это немыслимо! Мне кажется, что если бы ему дали право на жизнь нашу, то он давно бы половину расстрелял».[40]

Это письмо было перехвачено жандармами, как и другие письма матросов, которыми изобилует архив военно-морского министерства.

Все эти факты говорят о том, как далеко ушла вперед Россия после революции 1905―1907 гг. Революция открыла глаза миллионам людей, которые до нее верили в царя-батюшку и рабски мирились с законами самодержавия.

Возврата к старому не могло быть, ибо этого не хотели миллионы пролетариев и крестьян, пробужденные революцией к сознательной жизни.

Ни царские законы и репрессии, ни каторжный режим на кораблях и в казармах не могли возвратить армию и флот к прежней рабской покорности, превратить их снова в слепое орудие для борьбы с «внутренним врагом». Матросы ненавидели царскую службу и «свое» начальство. Но при всем этом они любили свой флот, свыклись с кораблями, чтили память и традиции революционных моряков и тех кораблей, команды которых принимали когда-либо участие в революционном движении или отличались в боях с внешним врагом. Опыт прошлых морских сражений и, в частности, опыт русско-японской войны и последней империалистической войны подтверждает, что русские моряки героически сражались, показывали чудеса храбрости, любовь и заботу о флоте в борьбе с врагом, несмотря на тупоумие высшего морского командования и гнилость царского самодержавного строя. Боролись и умирали они не за престиж царского самодержавия, не за укрепление полукрепостнического режима, а за честь русского народа, русского флота, созданного этим народом. Сколько прекрасных, героических страниц вписали эти безыменные герои в историю русского Военно-Морского флота!

Дикая палочная дисциплина, бесправие, издевательство, поповское мракобесие — все это вызывало у матросов ненависть к царскому строю, злобу против начальства. Стихийная ненависть и злоба матросской массы под влиянием большевиков и революционно настроенной части матросов перерастали в сознательное политическое недовольство царским режимом. Недовольные постепенно оформлялись в подпольные политические кружки и организации и вели напряженную и упорную борьбу с самодержавием.

С наступлением реакции партия снимает вопрос о непосредственной подготовке вооруженного восстания. «На очередь дня, — писалось в резолюции общерусской партконференции 1908 г. (Париж), — выдвигается прежде всего длительная работа воспитания, организации и сплочения сознательных масс пролетариата. Затем, в подчинение этой задаче, необходимо распространение партийной работы на крестьянство и армию, особенно в форме литературной пропаганды и агитации, причем главное внимание должно быть обращено на социалистическое воспитание пролетарских и полупролетарских элементов в крестьянстве и армии».[41]

В соответствии с обстановкой и с решениями партии о задачах текущего момента большевистские организации на местах изменяют тактику работы в армии и флоте.

Флотские большевики стремились прежде всего создать крепкую подпольную организацию. Необходимо было сплотить революционно настроенных матросов вокруг подпольных партийных ячеек и готовить их к вооруженному восстанию в момент нового выступления рабочего класса.

В эти трудные годы большевистские партийные организации портовых городов: Петербурга, Кронштадта, Риги, Либавы, Ревеля, Гельсингфорса и др. — снабжали матросов литературой, газетами, прокламациями, выделяли пропагандистов и агитаторов, которые вели с матросами беседы во время отпуска или увольнения на берег, помогали и направляли работу флотских подпольных организаций.

Петербургский комитет РСДРП в январе 1908 г. организовал подпольную типографию, где печатались листовки и прокламации, которые распространялись среди солдат и матросов. В начале 1908 г. по настоянию большевиков при ЦК было оформлено бюро военных организаций и подобран кадр военных партийных работников, а при Петербургском комитете создан Городской комитет военных работников. Комитет проводил работу среди матросов и солдат. Исходя из опыта вооруженных восстаний в 1905―1907 гг., комитет усиленно изучал и разрабатывал практические вопросы военной работы и военно-революционной тактики.

За сравнительно короткий период своего существования комитет сумел проникнуть в казармы, на корабли и развернуть там работу. Связи были установлены со многими армейскими частями Петербурга, Ораниенбаума, Кронштадта, Сестрорецка. Что касается флота, то комитет имел свои группы в Кронштадтской крепостной артиллерии, 1-м Кронштадтском крепостном батальоне, команде Главного морского штаба, в Гвардейском флотском экипаже, в 6-м, 8-м, 10-м, 16-м и 18-м флотских экипажах и на некоторых кораблях.

Внезапно последовавшие аресты нарушили налаживавшуюся работу. С 17 марта по 4 апреля 1908 г. охранка арестовала почти весь руководящий состав комитета и захватила его архив. К судебной ответственности было привлечено 24 человека. Суд состоялся в Петербурге 1 декабря 1909 года. По приговору Петербургского военно-окружного суда 11 человек были отправлены на каторжные работы, а 13 человек — в ссылку на разные сроки. Аресты на время затормозили партийную работу, но не прекратили ее.

К концу 1908 г. в Петербурге вновь была создана руководящая группа большевиков для работы среди солдат и матросов. Эта группа в начале 1909 г. сумела восстановить прерванную связь с большевиками флота и революционно настроенными матросами. Борьба за флот привела к тому, что в 1909 г. в Балтийском