Я еще раз на него покосилась: как-то сомнительно, чтобытакого типа вообще что-нибудь могло тронуть. Блины я разогрела и выставила настол, а сама стала готовить кофе. Пока перемалывала зерна, с блинами былопокончено. Если честно, это произвело впечатление: и количество съеденного(Женька понемногу готовить не умеет, у нее душа широкая), и скорость. Яморгнула растерянно, а Роман покраснел.

— Э-э, — виновато начал он, — кажется, янемного увлекся.

— Ничего-ничего, — пролепетала я. Физиономия егосияла от удовольствия, а взгляд косил за мою спину, туда, где находиласьгазовая плита со сковородкой и кастрюлями. «Надо удалять отсюда этогообжору», — поняла я приветливо предложила: — Может, вы пока подождетекомнате? Кофе будет готов минут через десять.

— А нельзя нам это время немного поболтать? —подхалимски проговорил он.

— О чем это? — насторожилась я.

— О чем угодно, — он пожал плечами.

— А вы вообще кто? — решила я с ним нецеремониться.

— В каком смысле? — вроде бы испугался мой гость.

— В буквальном. Болтаете про какие-то командировки,выглядите… странно, пьете по четыре дня…

— А-а, — сообразил он и чему-то обрадовался. Давайя лучше документы покажу. — Он выбрался из стола и потопал в прихожую, авернулся с паспортом удостоверением. В удостоверении я мало что поняла,конечно, имя и фамилию прочитала, а что там дальше, осталось для меня тайной засемью печатями.

— Что это вообще такое? — разозлилась я. Романхлопнул длинными ресницами и пояснил обиженно:

— Спецназ. В общем, я совершенно безопасен. Для женщини детей.

Верить в это упорно не хотелось, и я взялась за паспорт.Громов Роман Андреевич был прописан по улице Володарского, дом двенадцать,квартира восемь. Он мой сосед, и очень возможно, действительно возвращался ксебе после четырех дней запоя, а наша встреча — чистая случайность. Такомуздоровяку, да еще спецназовцу, по колотить троих хулиганов ничего не стоит, такчто…

— Слушайте, а куда вы делись? — додумаласьспросить я.

— Когда? — растерялся он.

— Мы вышли из троллейбуса вместе, а потом вы куда-тоисчезли.

— А… Я заметил, что произвел не очень благоприятноевпечатление, ну и не пошел за тобой, а потопал по дороге вдоль сквера, чтоб,значит, ты не переживала. А тут эти придурки… пришлось вмешаться. Допросокончен?

— Какой допрос? — разволновалась я. — Просто…общем, идите в комнату, а я займусь кофе.

Роман ушел, а я попыталась размышлять здраво. Он меня спасот троих пьяных придурков. Мама моя, все как в мое дурацком детективе. Тот типвлюбился в героиню, в нее сделал вид, что влюблен, якобы помогал ей, а на самомделе пакостил и в конце концов убил ее подругу. Да в романе он был бизнесмен, аэтот спецназовец. С какой стати спецназовцу убивать Женьку? Сейчас такое время,что никому верить нельзя. Но спецназовец — это слишком. Зато рост подходит.Толик тоже спас меня, но у него рост средний, а тот, в романе, высокий, хотя,если уж быть до конца честной, спецназовец не просто высокий, он черт знаеткакой здоровущий. Вдобавок и имя у него, ну просто не имя, а сплошная мистика.Роман! Надо же! С этой мыслью я отправилась в комнату с двумя чашками кофе.Роман Андреевич, с трудом устроившись на моем диване, сладко спал и при этомдаже похрапывал. Я осторожно приблизилась, наблюдая за ним. Ресницы недрогнули, дышал он ровно и время от времени причмокивал пухлыми губами. Вот такубийца! Наелся блинов и спит себе спокойно. И что мне теперь с ним делать? Яперевела взгляд на часы: половина первого. К соседям ему в такое время неловко,ключ он из-за меня потерял, и вообще он мой спаситель… Конечно, если все это неподстроено. С другой стороны, совершенно невозможно, чтобы он здесь спал. А ягде лечь должна, на полу? Я решительно шагнула к дивану, ухватилась за плечоРомана и попробовала его разбудить.

— У-у-у, — промычал он и, быстро перевернувшись надругой бок, уткнулся носом в спинку дивана.

— Послушайте, — возмутилась я. — Немедленнопросыпайтесь. Что это вы разлеглись — на моем диване?

— Отвяжись, гад, — проворчал он, а я замерла соткрытым ртом. Это я гад? Вот так ничего себе.

— Немедленно освободите диван! — рявкнула я,вторично ухватившись за его плечо. Он им повел, сбрасывая мою руку ипробормотал:

— Кончай цепляться, не то в погреб посажу. Меня какветром сдуло, и только на кухне в голову пришла здравая мысль: какой, к черту,погреб, если я живу на втором этаже панельного дома? Да у меня и в гаражепогреба нет. Но возвращаться в комнату и еще раз будить этого типа желания невозникло. И где, черт возьми, носит Женьку? Почему я одна должна мучиться? Ясхватила ее записку и придвинула телефон. Минут через пять мне ответилнедовольный мужской голос, надо полагать, это и был Колобок.

— Простите, — с некоторой дрожью в руках и голосеначала я. — Мне необходимо срочно связаться с Евгенией Петровной, онапредупреждала, что я могу найти ее по этому номеру.

— Да? — спросонья туго соображая, удивилсяКолобок.

— Простите, — поднажала я, — могу я с нейпоговорить?

— Можешь, — ответила Женька и сладко зевнула. Воттак: я тут страдаю, а она дрыхнет, как лошадь.

— Женька, появился еще один спаситель, — злопрошептала я. — Три придурка пристали ко мне в сквере, когда явозвращалась от Аньки, а он меня спас.

— Что ж это делается? — жалобно пискнула Женькамне сразу стало легче.

— То-то и делается…

— А рост, рост соответствует?

— Не совсем. В романе он просто высокий, а на самомделе… в общем, сама увидишь.

— Не хочу я его видеть, — запаниковалаЖенька. — На что он мне сдался? Еще в самом деле укокошит.

— Как хочешь, а увидеться придется, —пригорюнилась я, — потому что он спит на моем диване, и мне страшно. Такчто давай приезжай быстрее.

— А как он забрался на твой диван?

— Напросился в гости, — ответила я с неохотой, аподружка едва не задохнулась от злости:

— Ты привела в дом моего убийцу? А еще подруга,называется… Мало мне Толика?

— Кончай ныть, — возмутилась я. — Он спит вкомнате а я сижу на кухне, говори, что делать, пока я тут от страха не спятила.