Дача «Карс» А. А. Тарасова, в настоящее время один из корпусов санатория ГМУ УДП РФ «Красные камни»

Карл Иванович Ландер в целях скорейшего установления советской власти на вверенной ему территории и элементарного порядка в апреле 1920 года издал крайне жестокие приказы по ОО ВЧК Кавфронта, которые были сразу приняты Терской облЧК и Пятигорским окротделом ЧК к исполнению, в том числе:

приказ о сожжении населенных пунктов, население которых поддерживает отряды «зеленых» и казаков, о расстреле в них всего взрослого населения и депортации остальных в Центральную Россию;

о конфискации имущества родственников лиц, ушедших в отряды «зеленых» и казаков;

о взятии в заложники родственников лиц, состоящих в антибольшевистских формированиях;

о расстреле на месте лиц, занимающихся мародерством и грабежом;

о сдаче награбленных драгоценностей в местные отделы ЧК в добровольном порядке.

Для отдыха, конспиративных встреч с агентурой, а также для постоянного проживания руководства Кисловодским горотделом ЧК в начале апреля 1920 года был восстановлен после погрома особняк А. А. Тарасова «Карс» в Ребровой Балке. Семьи сотрудников Кисловодской ЧК и Кисловодского городского революционного комитета РКП(б) в то же самое время заняли номера в бывшей казенной гостинице «Гранд-отель» К. Ф. Тахтамирова.

Однако из-за крайне неустойчивого положения советской власти в Терской области и Кавминводах в конце апреля 1920 года ОО ВЧК Кавфронта и Пятигорским окротделом ЧК было принято решение о придании бывшему владению А. А. Тарасова «Карс» (впрочем, как и даче А. И. Кабата) статуса «дачи особого назначения». Этот термин означал немедленное выселение всех проживающих на даче «Карс» сотрудников Кисловодской уездной ЧК, передачу его в прямое подчинение Пятигорскому окротделу ЧК и придание спецобъекту статуса конспиративной квартиры для дальнейших оперативно-агентурных мероприятий. Тут мне придется немного отвлечься от темы и объяснить читателю смысл термина «дача особого назначения». Как видно из рассекреченных документов, термин «дача особого назначения», употребляемый в приказах, циркулярах и письмах ВЧК – ОГПУ – НКВД, был введен управделами Особых отделов ВЧК Г. Г. Ягодой (был назначен на эту должность в ноябре 1919 года), который отвечал в данной структуре за создание и функционирование жилого сектора, конспиративных и явочных квартир, а также загородных особняков для руководства органами госбезопасности. В короткий срок, с января 1920 года, Управлением делами особого отдела ВЧК были взяты на баланс три особняка: Н. Е. и В. П. Кузьминых-Караваевых (так называемая «Караваевка», в дальнейшем дача особого назначения ХозО ОГПУ «Гильтищево»), комплекс зданий нефтепромышленника Л. К. Зубалова (в дальнейшем эти строения перейдут на баланс АХО ВЦИК) и мыза (усадьба) «Хорошавка» (в дальнейшем превратится в личную дачу Г. Г. Ягоды «Лоза»). А в Сочи, например, на месте старых дореволюционных особняков А. В. Трапезникова, В. Ю. Явейна и виллы «Голландка» в конце 1920 года были учреждены дачи особого назначения при Черноморском окротделе ЧК. В дальнейшем на их базе в начале 30-х годов основали санаторий № 6 НКВД СССР. Добавлю, что при назначении Г. Г. Ягоды управделами ВЧК (в ноябре 1920 года) особняки «Караваевка» и «Хорошавка» перейдут из ведения Особых отделов в распоряжение президиума ВЧК и, кроме того, курс на захват дворянских усадеб по всей стране органами госбезопасности в целях обустройства в них ведомственных санаториев, домов отдыха и дач особого назначения примет лавинообразный характер. Вот, например, один из документов, свидетельствующих о создании дач особого назначения в структуре ВЧК – ГПУ – ОГПУ:

«Приказ Управления делами ВЧК № 159

Совершенно секретно

Москва

28 ноября 1920 года

О создании дач особого назначения при ХозО ГубЧК

1. Для проведения агентурных мероприятий и отдыха руководства центрального аппарата ВЧК, а также сотрудников ГубЧК создать при ХозО дачи особого назначения в количестве 2–3 с постоянным штатом обслуги.

2. Дачи расположить в черте пригорода, с обеспечением их владения на подставных лиц из местного населения, прошедших проверку.

3. Дачи обеспечить охраной, вещевым и продовольственным снабжением, телефонной связью, гужевым или автотранспортом.

4. В ХозО ГубЧК создать сектор по обслуживанию дач в количестве 3 сотрудников.

5. По получении об исполнении приказа подтвердить телеграфно.

Управдел ВЧК Г. Ягода

Нач АОУ ВЧК И. Апетер»[46].

В начале мая 1920 года, в целях постоянного проживания на даче «Карс», поставленной на баланс ХозО Пятигорского окротдела ЧК, была направлена группа глубоко законспирированных сотрудников Терской облЧК, под легендой бывших знакомых директора Управления КМВ В. В. Хвощинского. Сам В. В. Хвощинский, бежавший с семьей из Петрограда весной 1918 года в Пятигорск, с тайной надеждой отсидеться до лучших времен, в феврале 1920 года был вынужден по причинам «красного террора» переехать в Кисловодск и временно поселиться в особняке наследников бакинского нефтепромышленника А. Б. Малхасянца[47]. В конце апреля 1920 года В. В. Хвощинского непонятным образом нашли первый советский директор УКМВ Г. Л. Кучаидзе и комиссар И. С. Франгулян с предложением войти в штат данной структуры на правах консультанта. Однако на известную фигуру В. В. Хвощинского, уже к тому времени согласившегося работать в УКМВ, в аппарате Терской облЧК имелись свои планы агентурно-оперативного характера. Председатель Терской облЧК Ж. Ф. Девингталь решил использовать ряд бежавших из центра России и осевших в КМВ чиновников, врачей, а также фабрикантов в качестве приманки в хитроумной комбинации, основанной на их предварительной вербовке (иногда цена этой вербовки была обычная человеческая жизнь) и создании из «бывших» псевдоподпольной антибольшевистской организации бело-зеленых в регионе КМВ. Примечательно, что КРО ОГПУ будет широко использовать в дальнейшем данный метод в операциях «Синдикат» и «Трест» по ликвидации антисоветского подполья на территории СССР в период с начала 20-х по середину 30-х годов.

В. В. Хвощинский с семьей был заселен на дачу особого назначения «Карс» Пятигорского окротдела ЧК в начале мая 1920 года и пробыл там в качестве приманки для подпольной организации бело-зеленых Союз трудовых крестьян до 24 мая того же года. Насколько оказалась эта операция эффективной, разработанная в недрах Терской облЧК и Пятигорского окротдела ЧК, сейчас сказать трудно, и пролить свет на нее может лишь дополнительное рассекречивание документов ЦА ФСБ РФ. Однако, несмотря на вышесказанное, В. В. Хвощинский и его семья в дальнейшем достаточно безмятежно проживали в Москве до сентября 1930 года, пока его не арестовал НКВД по доносу на основании статьи 58-1 и приговорил к пяти годам исправительных работ с заменой на ссылку в Иркутск.