Наоборот, стало до ужаса стыдно как много я не знаю о возможностях собственного организма и что полезно тренировать вообще любому человеку, не говоря уж о магах. Да это ведь база, основа основ, упорядоченный и легкий путь в мир эффективного использования собственных резервов и дара.

Для начинающих… н-да, отбросив в сторону предрассудки и сформированные классовой разницей убеждения, стоит отметить, маги с академическим образованием в самом деле гильдийским не ровня. Просто небо и земля, увы. И почему бы не преподавать нам столь замечательный предмет как магическую механику тела? Ничего сверхсложного или непонятного, никаких заумных формул и заклинаний. Твоя природа и ее постижение — все. Гармонично, красиво и столько пользы!

Это вам не по учебному стадиону круги наворачивать, а потом отжиматься, подтягиваться и качать пресс, мечтая о том, чтобы уже сейчас пополнить ряды зомби, чем вот это все, а потом против них же лицом к… ну, что уж осталось. И ведь результат такого общения всегда может оказаться с тем же самым исходом: третья заповедь в действии.

Тупой некромант — мертвый некромант!

Да, я устала. Да, с непривычки тело сопротивлялось и не желало слушаться, но… теперь, когда я уяснила что, зачем и почему, желание практиковать стало осознанным. Не глупое задание, не насмешка почти всесильного мага, а разумный подход к пониманию собственной силы. Та база, которая вполне способна однажды спасти тебе жизнь. Пшенка пресветлая, этот странный лорд начинал нравиться мне все больше и больше, что совершенно не входило ни в планы, ни вообще в какие-либо ворота!

Гнилые домовины, срочно медитировать.

О медитации я, конечно же, знала. Подобной практикой занимались все будущие и действующие жрицы. Кстати, в последствии это был единственный предмет, на котором я показывала успехи, начав обучение в гильдии магов. Если большинство ребят начинали с нуля, только-только знакомясь с понятием внутреннего источника, резерва силы, управления потоками и мыслеформами, то мне все это было знакомо и привычно.

Думаю, именно поэтому мне удавалось смешивать магию со спиртным, можно сказать, интуитивно. Все получалось как бы само собой, но поразмыслив, пришла к выводу, что здесь многое сыграло умение работать с сознанием и ментальной энергией. Тем сильнее мне захотелось понять и изучить как это связано с теми упражнениями, что велел отрабатывать дин Элройен. И другими, более сложными. Не зря же, казалось бы, столь разные разделы объединялись в одной книге. Ух, а ведь он дал мне лишь самую-самую первую ступень, наверняка у направления магической механики тела есть и более внушительные учебники.

От открывающихся перспектив, к счастью, далеких от непосредственного взаимодействия с мертвыми, меня оторвал какой-то неясный шум. Визг не визг, крик не крик… Отложила книгу и прислушалась. В доме явно происходило нечто занятное, оживившее атмосферу вечного сонного царства. Я посмотрела на хронометр и, немного посомневавшись, со вздохом поднялась на ноги.

До окончания указанного лордом-некромантом времени оставалось еще около получаса, да и нравилось мне это спокойное и уютное помещение, набитое всякой всячиной от телескопической трубы на подставке до каких-то сушеных травок, развешанных под самой крышей. Были тут и причудливой формы ароматические лампы, и огарки разноцветных свечей, и шкаф с резными дверками в виде человеческих ребер. В просветах между костями можно было разглядеть пузырьки с неизвестными составами. Над входом в беседку висел пушистый лисий хвост.

Но самое удивительное: во всем этом, на первый взгляд, бессистемном скоплении ненужных вещей ощущался самый что ни на есть порядок. Порядок, подчиненный определенному умыслу, отчего создавалось ощущение не старой позабытой кладовки, а необычного пространства, где так хорошо выпить чаю, помедитировать или посмотреть на звезды, считая количество полос лунной пыли.

Однако любопытство пересилило, и вскоре я уже входила в дом, где в самом деле происходило нечто необычное даже по меркам здешних обитателей.

— У-у-у… — надрывно выло нечто неопознаваемое.

Бах-бух! Ба-бамс!

Я попробовала определить откуда доносится грохот. Сразу за этим послышался звон битого стекла и истеричное:

— Геллер, это невыносимо! Оно уничтожит все мои заготовки! — голос принадлежал Лилитане.

В недрах огромного особняка вновь раздался вой, переходящий в чмокающее хлюпание. Стоило мне миновать пару просторных комнат, ориентируясь на звук, как все стихло. Замерла, озираяясь. Позади осталась проходная гостиная с тем самым бюро на ножках в виде лап хищной кошки, впереди маячил длинный коридор с закрытыми и неизвестно куда ведущими дверями. Двинулась наугад, куда-то же он должен меня вывести. Не успела сделать и нескольких шагов, как услышала строгий голос на этот раз Геллера:

— Дина Лилитана, прошу вас, держите себя в руках! Одна его милость знает, на что способна эта сущность. Проявите благоразумие! Не стоят ваши кулинарные изыски подобного риска.

Я потянула за ближайшую ко мне дверную ручку, и она поддалась. Тут же ушей коснулся неприятный скрежет, будто что-то тяжелое и металлическое волочили. Сообразив, что выбрала верное направление продолжила путь, который вывел к лестнице. Она вела вниз, видимо, на цокольный этаж. Тем временем Лилитана продолжала стенать, внося изрядную долю шума:

— Столько труда! Все погибнет, и из-за чего? Из-за какой-то ползающей кишки? — причитала она. — Пустите меня, пустите. Я ему покажу-у-у…

Я поежилась, ибо служанка в самом деле была в ярости и слабо контролировала голос. Различать привычную речь в потусторонних завываниях становилось сложнее.

— Да пойми же наконец, — неожиданно рявкнул Геллер, — никому не сдались твои заготовки! — Дин Элройен столько не ест! Да он вообще не так уж и часто ест дома. Ну не нам же в самом деле страдать по кладовой со снедью? Пусть хоть все там пожрет, никто не расстроится, а если с тобой что-то случится, кому хуже будет?

— Я! Я расстроюсь, — гораздо тише и вменяемее ответила Лилитана и всхлипнула, совсем как обычная живая девчонка.

Спустившись, я узрела занятную картину. Дин Геллер фон Майертон успокаивал Лилитану, поглаживая по волосам, а та, уткнувшись ему в грудь, что-то неразборчиво бормотала про паскудную смерть и прожорливых тварюг. Они стояли возле двери, частично обитой железными пластинами. Она сияла по контуру тревожным малиновым свечением, а из-под порога расплывалась лужа неизвестного содержимого. В воздухе витали солено-кислые ароматы.

Но поразило меня другое. То, как спокойно камердинер прикасался к призрачной фигуре Лилитаны, словно он и сам был… Да ну нет, быть не может! Я бы заметила, разве можно так качественно замаскировать зомби… Тут мигом на ум пришли слова служанки про то, какой Геллер совсем не такой, восхищенные, чуть ли не с придыханием, дифирамбы Палтуса в адрес всесильного лордства, а потом и собственные ощущения эманаций смерти от уважаемого дина фон Майертона.

Да чтоб мне одним червивым супом питаться, если этот мужчина жив! Твою ж… убитую красавицу. Либо Геллер и сам некромант со стажем, либо… сглотнула и попятилась, ибо в последнее верилось слабо. А вот в то, что дин Элройен закоренелый псих, повернутый на работе, очень даже. Нет, так-то я нормально к мертвым отношусь, с кем не бывает. Дело-то житейское, как говорится. Но…