– Гады! – прошипела я, едва не плача от обиды и стараясь одёрнуть подол. – Могли бы и сказать.

* * *

Мы приближались к границе между Словенией и Солнечной Данийей, до нейтральных земель Нови оставалось около 40 миль, и мы надеялись уже назавтра пересечь Драконову реку, отделяющую Данийю от Нови, по Смородинову мосту.

Дорога проходила по выжженной войной пустыни, когда-то здесь зеленели леса, и текли голубые реки, но после ожесточённых магических боев земля разозлилась на живущих на ней неразумных существ и умерла. Бесконечные просторы с потрескавшейся почвой, кое-где встречались засохшие кустарники, в полуденном солнце они отбрасывали тени, растекающиеся по красноватому грунту. Нашими постоянными спутниками стали перекати-поле и дорожная пыль. Пыль была везде: на одежде, на руках, скрипела на зубах и попадала в глаза. Беспощадное солнце яростно палило, убивая последние остатки жизни на забытой Богом и людьми земле.

Мы следовали по иссохшему руслу реки, вокруг высились некогда высокие берега, в песке попадались большие, обточенные водой раскалённые серые речные камни. Разморённая зноем и измученная последними событиями я дремала в седле, рискуя свалиться с лошади и сломать себе шею. Мокрая от пота рубаха прилипла к разгорячённому телу, застоявшийся воздух плавился водной рябью.

Анук ехал вместе с гномом, привыкший к жаркому климату и ещё не знающий, что такое перепады давления, он крутился волчком и пытался дотянуться до ушей коня. Потный жеребец, окончательно уставший от жары, вяло шевелил ими. Стараясь отмахнуться от маленьких детских ручек, как от надоедливых мух, он безрезультатно оглаживал себя по бокам хвостом, ударяя по ногам Пантелея. В конце концов, гном не выдержал и перепоручил Наследника заботам Вани. Тот, пытаясь отвлечь внимание малыша от ушей своего коня, начал исполнять заунывную песню. Пел он тихо на одной ноте, но и при этом так сильно фальшивил, что я не выдержала:

– Вань, перестань выть!

– Не нравится, – огрызнулся адепт, – забирай мальца к себе.

Я посчитала за благо замолкнуть.

Мы начали подниматься в гору, далеко впереди на уровне горизонта темнела полоска леса, она чётко разграничивала красновато-коричневую землю и яркое без единого облачка небо. Я с облегчением вздохнула – мёртвые земли минули. Изнурённые кони, словно, почувствовав скорое избавление от жары, прибавили ходу.

Наконец, мы въехали в сосновый бор. Сухая бурая земля без единой травинки, застеленная многолетним слоем хвои, мало располагала к отдыху. Зато здесь было прохладно, солнечные лучи практически не проникали через густые кроны, у земли царил вечный полумрак. Я вытерла пыльным рукавом потный лоб и потянулась в седле. От узкой дороги ответвлялась другая маленькая, едва заметная, рядом с ней стоял столб с указателем: «До Егорьевского скита 2 мили».

– А что такое «Егорьевский скит»? – заинтересовалась я, останавливаясь и рассматривая полустёртые буквы.

– Да, монастырь, – пояснил гном, оборачиваясь. – Говорят, там старец чудной живёт, он раньше, вроде как, магическую «Данийскую Книгу Жизни» охранял, а теперь знает ответы на все вопросы.

– "Данийская Книга Жизни"? – озадачилась я.

В своей жизни, конечно, помимо многочисленных тёткиных «инструкций», я прочитала четыре книги, две из них считала просто жизненно важными для девушки моих лет: «Как сделать приворот», «Как сделать отворот», ещё «Непредсказуемых убийц драконов» – эту новомодную муть поглощали всей Гильдией и умирали от смеха над незадачливым главным героем, а последнее творение о пылкой любви и предательстве я прятала, буквально, под подушкой, чтобы никто не видел моего позора, книга называлась «Страсть на Висле», впрочем, о ней я уже рассказывала. В общем, ознакомившись с этими незыблемыми опусами, я, вполне, справедливо относила себя к начитанным под завязку дамам и даже, в некоторой степени, этим гордилась, поэтому незнакомое название меня заинтересовало.

– По преданию в книге этой написана все судьбы данийцев и людей, вроде как каждый в ней видит всю свою жизнь от рождения до смерти. Хотя, – махнул гном рукой, продолжая путь, – все это россказни, нет никакой книги.

Ваня хмыкнул и последовал за ним, продолжая разговор:

– Я тоже слышал про эту книгу, что, мол, её в замке Мальи прячут. Говорят, она какой-то силой обладает, так что может перевернуть всю нашу жизнь, – для наглядности Ваня помахал руками, изображая, как может перевернуться устоявшийся уклад.

Я не сдвинулась с места.

– Конечно, – подтвердил гном, – они специально говорят, что книгу хранят у Мальи. Кто ж в здравом уме туда сунется и проверит, существует ли она на самом деле?

Замок Мальи, сильных и страшных в своей беспощадности ведьм, перерождённых из проклятых утопленниц, находился у самой северной границы, рядом с Великими горами, ведущими в бесконечность. Старые замковые стены были окутаны чёрными заклинаниями, и являлись живым мыслящим существом.

– Ребят, – я не сдвинулась с места, – я хочу туда!

– В замок Мальи? – удивился Ваня, поворачиваясь и посылая мне убийственный взгляд.

– В Егорьевский скит, баран! – рявкнула я.

Гном застонал, повернул коня и подъехал ко мне, ласково, словно душевнобольной, заглядывая в глаза:

– Деточка, ну, что ты там забыла?

– Вопросы хочу этому старцу задать!

Вопросов у меня действительно накопилось много, один интереснее другого. Кто такая Бабочка и отчего её все боятся? Почему меня так называли? Что со мной произошло тогда на поляне? Почему моя сила мне не поддаётся, хотя я чувствую каждой клеточкой своего худого тела, как она просто фонтанирует во мне? И ещё: отдаст мне Совет, наконец-то, честно заработанные 750 золотых за Анука или мне придётся ограбить Хранилище, чтобы их получить?

– Аська, – крикнул отъехавший на приличное расстояние адепт, – хочу огорчить тебя – монастырь мужской!

– И чего?

– Тебя туда не примут!

– Зато тебя примут, ты как раз у нас чист, как нетронутый лист! – съехидничала я. Даже издалека я разглядела, как у Вани вытянулось и залилось багрянцем лицо.

Пантелей смотрел на меня умоляющим взглядом.

– Не понимаю, – передёрнула я плечами, – почему вы так не хотите туда заехать, это ненадолго!

– Мы опаздываем, – напомнил гном. – Вот, если бы тебя не похитили, – он многозначно умолк.

Это был самый настоящий, грязный шантаж! Я фыркнула гному в лицо и повернула на маленькую дорогу. Приятелям ничего не оставалось, как только следовать за мной, громким шёпотом посылая мне в спину проклятья.

Вскоре мы увидели высокий частокол по виду совершенно неприступный. Гостей здесь явно не ждали и не жаловали. Пан подъехал к огромным воротам и, схватившись за ржавый молоток, ударил три раза. Гулкий звук разнёсся по всему лесу, где-то, громко каркая, взлетели с веток испуганные вороны. Я задрала голову и посмотрела на высящееся над лесом огромное небо, но так и не увидела птиц.