Паркет вспучился, оказавшись на самом деле не паркетом, а какой-то пластичной массой, лишь имитирующей пол. В мгновение ока на том месте, где страшно умирал человек, до потолка взметнулась волна, похожая на гигантский язык – и ударила, метя в нас…

Но не достала, словно ударившись о стеклянную стену. Видимо, граница этой невиданной аномалии проходила точно по линии выхода из здания.

Шипя, словно рассерженная змея, субстанция сползла по невидимой стене… и вновь стала паркетным полом. Блестящим, словно только что чисто подметенным и натертым глянцевой полиролью.

– А не обманул Харон насчет аномалии-то, – задумчиво сказал Фыф. И, услышав характерный рокот со стороны ДК «Энергетик», добавил: – И насчет доставки не наврал.

В нашу сторону со стороны Дворца культуры летел вертолет Ми-24 с опознавательными знаками украинских военно-воздушных сил. Один из тех, что мы с Томпсоном видели на пути в Припять. Правда, теперь он имел несколько потрепанный вид – левый борт в копоти, следы от пуль на корпусе. Но – летит, в нас не стреляет и, похоже, рядом с горисполкомом садиться собирается. Неужто Харон не только группировку возродил, но и обзавелся собственными ВВС?

– Ага, – сказал Фыф, который в последнее время не давал обещания не ковыряться у меня в мозгах – а если и давал, то уже об этом забыл. – Три боевых вертолета захватил и один транспортник. Лишь один, почуяв неладное, сумел развернуться и лечь на обратный курс. Да только вряд ли он через аномалии долетит до границы Зоны.

Иногда я реально завидовал способностям шама. Надо же, и Томпсона поддерживает, и у пилота уже покопался в мозгах, и про мои не забыл.

Тем временем вертолет сел. Из него вышел белоглазый военный в камуфляже и махнул рукой – забирайтесь, мол. Ага, значит, у Харона все получилось. Черное кресло дало возможность не контролировать «кукол» постоянно, а лишь ментально раздавать приказы и при желании следить за ходом их выполнения. Значит, группировка «Монумент» возродилась в новом составе и уже исправно служит своему старому хозяину.

Мы, не заставив себя ждать, влезли в грузовую кабину, где без проблем разместилось бы восемь человек. Внутри валялся труп военного с простреленной головой, который никто не удосужился убрать. Фыф лишь бросил взгляд на мертвеца и одним движением мысли выбросил его наружу.

– Нехорошо так, – сказал я, на что шам резонно ответил:

– А как хорошо?

Ответа у меня не было. И правда, похороны в Зоне – дело бесполезное, все равно мутанты выкопают тело и сожрут. А вояке уже все равно, как его вынесут из вертолета – с почестями и вперед ногами или просто выкинут, как бесполезную оболочку того, что когда-то было человеком.

Внутри кабины находились две длинные мягкие сидушки, расположенные спиной к спине. На одну Фыф положил Томпсона, осторожно развернув в воздухе силой мысли, на другую уселся сам. Я же устроился на поворотном сиденье возле ПКТ, установленном на нижней створке десантного отсека. Лента пулемета была наполовину пустой, но это все же лучше, чем ничего.

Тем временем над головой гулко застрекотали лопасти, и машина взлетела.

«Долго нам в этой жестянке болтаться?» – прозвучал в моей голове голос шама. Надо признать, удобный способ общения, когда у тебя над головой молотит винт вертолета.

«Да не, тут до Четвертого энергоблока километра два, не больше», – отозвался я.

Надо признать, военный хорошо знал свое дело. Без понятия, что там Харон сотворил с его головой, но навыки у него определенно остались. Машина заложила крутой вираж и полетела в сторону ЧАЭС.

Полет и правда оказался недолгим. Через несколько минут я увидел знакомую суставчатую трубу, которую ни один сталкер не спутает ни с какой другой. И рядом с ней унылую громаду Саркофага, скрывающего под собой развалины Четвертого энергоблока.

Много лет назад здесь произошла ужасная авария, которая принесла с собой все ужасы техногенной катастрофы – боль, кровь, горе и отчаяние. Время разделилось на «до» – когда люди спокойно работали на благо своей страны, радовались жизни в прекрасном городе Припять, гордились своей атомной станцией, созданной трудом тысяч советских граждан, – и на «после»… Когда в одно мгновение мирный атом вырвался из-под контроля и превратил эту мирную жизнь в страшный кошмар. В невидимую смерть, пронзающую человеческие тела подобно мириадам крошечных пуль, несущих с собой медленную гибель в ужасных муках, когда живые искренне завидуют мертвым…

А еще я видел белесые, полупрозрачные, тонкие, едва заметные смерчи, поднимающиеся с земли высоко в небо. Это были сильные аномалии, которые умеют не только охотиться на добычу, гуляющую по земле, но также способны отлавливать и ту, что летает по воздуху. Если не знаешь, что искать взглядом, – и не заметишь. Просто совпало так – блеклые лучи солнца подсветили эти вытянутые завихрения, от которых всегда лучше держаться подальше. Понятное дело, что возле ЧАЭС этих аномалий больше, чем где бы то ни было в Зоне. Думаю, они сюда со всей зараженной территории сползаются, чтобы подпитаться дармовым излучением, фонящим из-под Саркофага.

Но для опытного пилота воздушные аномалии оказались пустяком. Он легко лавировал между ними, постепенно снижаясь и приближаясь к месту высадки.

Я уже понял – пилот собрался высадить нас возле огромной кучи слежавшейся серой пыли, оставшейся от крепости «мусорщиков». В свое время они соорудили ее из обломков нового Саркофага. Им власти Украины собирались накрыть старый, который, по слухам, потихоньку начал разваливаться. Но хозяева Зоны решили по-другому, превратив так называемый конфайнмент в стройматериал для собственного укрепленного пункта – который мы с друзьями в свое время благополучно уничтожили[5]. Нормальное место. Относительно ровная площадка, от которой до Саркофага рукой подать. А уж как попасть внутрь, я найду способ, не впервой знакомыми тропами ходить…

Однако все пошло не так, как я себе распланировал…

Возле той кучи осталась целой эстакада погрузки радиоактивных отходов. Из-за которой вышел «мусорщик» с чем-то в лапе, напоминающим пистолет. И я прекрасно знал, что это такое…

Стоял он очень удобно, целясь в наш вертолет, мне лишь в прицел его оставалось поймать и срезать очередью. Дело одной секунды. С такого расстояния если нашпиговать винтовочными пулями броню «мусорщика», ему точно не жить…

Но наш пилот решил по-другому.

Резко развернув вертолет, он начал набирать высоту, пытаясь вывести машину из опасной зоны…

И тогда «мусорщик» выстрелил.

Я не видел этого, так как из-за маневра пилота потерял «мусорщика» из виду. Просто у меня на глазах передняя часть вертолета рассыпалась в пыль. Кабины пилота и стенки, отделяющей от нее десантный отсек, больше не существовало. Вертолет пока что висел в воздухе, по инерции еще вращались лопасти, но было понятно, что через мгновение обрубок летающей машины рухнет вниз, похоронив нас под своими обломками…