И отошел. Потому что ее восхищенный взгляд творил с ним странные вещи. Запретные.

А девушка пошла к тому месту, на которое он указал, положила браслеты на пол, закрыла глаза и принялась творить заклинание. Сначала ничего не происходило, только бело-золотое свечение лилось с ее пальцев, да губы шевелились. Но в какой-то момент браслеты откликнулись свечением и поднялись вслед за ее руками, как будто сквозь тело девушки проходила невидимая нить, на которой они держались.

Несколько секунд, потом все закончилось, браслеты снова опустились на пол.

Геста открыла глаза.

— Ну вот, — проговорила с бледной улыбкой. — Теперь надо как-то закрепить один браслет здесь, другой надеть на тебя.

Зэйн подумал, что девушка устала и со злости на Гелсарта просто впечатал один браслет в каменную кладку. А второй все вертел в руках. Потом сказал:

— Закрепить на меня не выйдет, стоит один раз обернуться, браслет разлетится к чертям.

— Но твоя одежда? Она же не разлетается… — начала Геста.

— Моя одежда специально зачарована, она изменяется вместе со мной.

— А у тебя есть карман?

— Карман? — переспросил Зэйн.

И уставился на браслет, чувствуя себя умственно отсталым, в который раз за этот день.

Парный браслет — сигналка был благополучно водворен в карман брюк, а Зэйну оставалось только покачать головой и усмехнуться.

— Какой же я несообразительный.

— Нет, это оттого что ты слишком долго живешь здесь, — вскинула тоненькую ручку она. — У тебя просто не было необходимости ничем таким пользоваться.

Девушка говорила, а Зэйн смотрел в ее глаза и опять улавливал больше модуляции голоса и оттенки эмоций, чем сами слова. Очнувшись, проговорил:

— Наверное, ты права. Зачем ящеру карманы?

Глаза девушки разом вспыхнули, она хихикнула, приложив пальцы к губам. Потом она сказала:

— Надо бы посмотреть, как сигнальный барьер действует. Может, придется подправить что-то.

Однако опробовать его можно было только в случае, если пожалует в гости властитель. А показывать отцу девушку Зэйн лишний раз не собирался. Одна только мысль что Гелсарт снова будет смотреть на нее, как на свою собственность, вызывала глухое рычание у него в груди.

Думая об отце, Зэйн испытывал устойчивое желание спрятать ее, увести оттуда как можно скорее. И в то же время очень не хотелось, чтобы Геста уходила. Она уже жила в Лабиринте две недели, но впервые была на ЕГО личной территории.

Противоречие разъедало душу. Зэйн может, и хотел бы оживить разговором повисшее напряжение, но слова, как назло, не шли. Шутливая обстановка постепенно сменилась неловким молчанием.

Словно почувствовав его состояние, девушка повела плечиком и отошла. стала рассматривать обстановку. Глядя, как она ходит по его гостиной, иногда касаясь предметов рукой, Зэйн замер и затаил дыхание. И пусть она стояла на другом комнаты, мужчине казалось, он кожей чувствует эти прикосновения.

Это было интимно.

Его снова начало накрывать этим ощущением, которому он не мог дать определения. Хотелось подойти, оказаться рядом, ощутить на себе ее руки. Он и сам не заметил, как подошел совсем близко.

Вдруг Геста повернулась.

Зэйн уловил смятение в ее глазах и вспыхнул мгновенным жаром, даже дыхание сбилось. И так же мгновенно пришло отрезвление. Гореть ему этим пламенем изнутри!

Проклятое обещание.

— Я, наверное, пойду? — неуверенно пробормотала Геста, опуская голову и хотела обойти его.

Быстрее, чем осмыслил, перехватил ее за руку. Не дать уйти, прижать к себе, выпить…

Нельзя. Будь он проклят. Нельзя.

Несколько секунд боролся с собой, потом проговорил.

— Я провожу.

В этот раз он не спешил. Вслушиваясь в ощущения, ворочавшиеся в груди, огромный ящер нес на себе легкое как пушинка тело, и пытался размышлять.

То, что казалось ему сначала хорошей идеей, теперь все больше напоминало тупик. Тупик, в который он загнал себя сам. И ни выхода, ни просвета. Клятва сковывала его по рукам и ногам.

А на подходе к месту, которое он уже привык мысленно называть ее домом, вдруг понял, что девушка заснула. Стала заваливаться на бок и чуть не соскользнула. Зэйн пришел в ужас, что она упадет с высоты его огромного роста и разобьется. Он мгновенно перекатился на спину, подхватывая ее и на ходу оборачиваясь человеком.

Сложное заклинание магического барьера отняло у Гесты много сил. Лесарт учил ее создавать ставить охранительную сеть и создавать артефакты, несущие охранную функцию, а тут она постаралась объединить это, потому и выложилась по полной. И теперь она, мерно покачиваясь, ехала на спине огромного ящера, а глаза сами собой стали слипаться. Девушка не заметила, как провалилась в сон.

Там, во сне, был взрыв света. И огонь. Что-то рушилось вокруг. Она кричала…

Очнулась внезапно.

Чтобы обнаружить себя у Зэйна в руках, Он лежал на спине прямо посреди зала, она на нем. Мужчина явно был ошарашен, потом что глаза его стали совершенно золотыми, а зрачок вытянулся в ниточку.

А, какой кошмар… Уставилась в его глаза и залепетала:

— Я… прости, я такая неловкая… Я не понимаю, что со мной случилось.

— Ничего страшного, — проговорил он наконец. — Ты просто заснула и чуть не упала.

Но рук так и не отпустил.

Вернее, отпустил, но не сразу. Геста выкарабкалась и подскочила, поправляя волосы, рассыпавшиеся по плечам. А он еще какое-то время сидел на полу, глядя куда-то в одну точку. Потом резко встал, все также отводя взгляд. Гесте показалось, что Зэйн обиделся. И сразу защемило сердце, вдруг он сейчас уйдет.

Потому и сказала первое, что пришло в голову:

— Зэйн, — протянула она к нему руку. — Может, зайдешь? У меня там еще остались те вкусные лепешки. И яблоки в меду. А потом почитаем?

Он повел себя немного странно. Медленно поднимал голову, как будто из воды выныривал. Потом провел пальцами по лицу и наконец вскинул на нее взгляд.

— Хорошая идея. Я бы поел. Точно.

— Так ты на меня не сердишься? — выпалила она, просияв от внезапного облегчения.

Ответил не сразу. Непонятная ей усмешка, какая-то горько-сладкая, скользнула по его губам:

— Ну, где там твои лепешки?

Когда пришли к ней, Геста принялась вытаскивать на стол всю еду, которая у нее оставалась от завтрака и со вчерашнего дня, а Зэйн попросился в ванную. Вернулся с мокрыми волосами и выглядел так, будто только что совал голову под воду.