– Алло?

Она почти не удивилась, когда в трубке услышала знакомый голос – чуть хрипловатый баритон… Сейчас он показался ей удивительно приятным.

– Добрый день, Лиза. Это Борис. Вы меня помните? – вежливо осведомился он.

– Да-да, конечно…

От волнения Лиза чуть не выронила телефон. Ей очень хотелось верить, что все это не сон и происходит с ней на самом деле.

– Я очень хотел бы встретиться с вами…

Так начался их роман. Теперь они встречались часто, почти каждый вечер. Борис охотно приглашал ее в рестораны и ночные клубы, но больше всего ей нравилось, когда они просто оставались вдвоем в его квартире на Кутузовском. Он оказался на удивление терпелив и нежен, даже не настаивал на интимной близости, и, когда наконец это случилось, Лиза хоть и не испытала особого удовольствия, о котором взахлеб пишут в романах и женских журналах, но все же его прикосновения и ласки не были ей неприятны. «Наверное, привыкну со временем!» – решила она.

Зато теперь ей можно было больше не думать о расходах. Борис оказался невероятно, почти фантастически щедр! Чуть ли не в первый день, когда они сидели на открытой террасе модного ресторана «Должикофф и сыновья», он вручил ей «золотую» кредитку и посоветовал пройтись по магазинам на досуге. В первый момент Лиза смутилась – так, что покраснела не только лицом, но даже спиной и грудью. Под платьем сразу стало горячо, и над верхней губой выступили капельки пота… Пусть она и мечтала о красивых вещах, которые можно купить за деньги, но слишком уж отчетливым было чувство, будто сейчас покупают ее. Она даже отодвинула подальше карточку, словно боясь к ней прикоснуться… Борис накрыл ее руку своей и твердо сказал:

– Возьми. Это всего лишь деньги.

И Лиза подчинилась. Вещи, которыми она еще совсем недавно любовалась в витринах дорогих магазинов, перекочевали в ее повседневный гардероб. В первое время Лиза могла перебирать их часами, примерять, красуясь перед зеркалом, подбирать подходящие туфли и сумочки… Но сейчас это занятие, столь милое сердцу каждой женщины, не то чтобы надоело, но и не вызывало прежнего трепета. Порой она отправлялась на шопинг просто потому, что надо было куда-то идти, чтобы не сидеть дома целый день, часами бродила по бутикам, не имея никакого представления о том, что же ей, собственно, нужно, а потом покупала какую-нибудь кофточку или сумочку только потому, что неудобно уходить с пустыми руками, – и уже на следующий день забывала про свою обновку.

Таково уж свойство человеческой природы – к хорошему привыкают очень быстро. Теперь Лиза все чаще задумывалась о будущем. Конечно, умом она хорошо понимала, что вряд ли Борис когда-нибудь женится на ней, но сердце не хотело с этим смириться. А вдруг? Ведь бывает такое… При одной только мысли, что она может стать законной супругой олигарха, сердце сладко замирало.

Раздражало ее теперь только одно – работа в библиотеке. Даже Борис иногда беззлобно подшучивал над ней… В самом деле, выглядит это очень странно – легко отдавать свою месячную зарплату за пару туфель и просиживать целыми днями в пыльном и душном зале среди книг, которые никому не нужны!

Лиза и сама не знала, что удерживает ее здесь – привычка, боязнь перемен, или она просто еще не придумала, как сказать Светлане Карловне о своем уходе… Как-то неудобно было оставлять ее совсем одну – ведь на такую зарплату замена ей найдется не скоро! Лиза понимала, что ее прежней жизни приходит конец, но все еще оттягивала неприятный разговор. Она надеялась, что все как-нибудь устроится и судьба все решит за нее.

И, как всегда, именно так и вышло.

Лиза сидела за столом, устремив взгляд куда-то в пространство. Журнал соскользнул с колен, но она даже не заметила этого. Мысли ее были далеко…

Думала она о том, что сегодня вечером Борис снова пригласил ее в ночной клуб, а ей нужно еще успеть зайти в салон красоты – сделать маникюр и укладку. Успеть бы… Она записана на шесть тридцать, но вдруг опять явится та рыжая расфуфыренная мымра, которая всегда норовит пролезть в чужое время?

Голос Светланы Карловны вернул ее к реальности не сразу.

– Лиза!

– Да? Простите, я что-то задумалась.

– Лиза, в последнее время вы небрежно относитесь к своим обязанностям. Думаю, что нам с вами стоило бы серьезно поговорить об этом.

Лиза прикусила губу, чтобы не ответить резкостью. Она смотрела на свою начальницу, которая совсем недавно казалась ей такой мудрой и доброй, достойной всяческого уважения, но теперь видела перед собой просто старую женщину, которая сыплет прописными истинами, вычитанными из книг, и почему-то считает себя вправе поучать ее.

Где уж ей знать, как пахнут внутри дорогие машины и каковы на вкус суши с креветками и лососем! Не говоря уже о свежих устрицах, говядине по-бургундски, тирамису или жареной клубнике со свежими сбитыми сливками. И разве ей когда-нибудь довелось ощутить, как нежно льнет к телу шелковое платье, как облегают ногу кожаные туфельки ручной работы, превращая в танец каждый шаг! И разве ей доводилось когда-нибудь входить в дорогой ресторан под руку с богатым и сильным мужчиной, перед которым заискивают все окружающие?

Все это Лиза хотела выпалить одним духом, но почему-то не стала. В последний момент ей стало жаль Светлану Карловну. Она ведь всю жизнь просидела в своей библиотеке, как мышь в норе, шурша старыми бумажками, и ничего другого ей уже не светит… В самом деле, стоит ли обижать старушку?

Вместо этого она только улыбнулась (той самой холодновато-вежливой, «королевской» улыбкой, которую так старательно репетировала перед зеркалом) и ответила:

– Да, наверное, вы правы. Конечно, стоило бы. И поэтому…

Она притянула к себе чистый лист бумаги и быстро написала: «Прошу уволить меня по собственному желанию».

Что писать дальше – Лиза не знала. Раньше ей никогда не приходилось увольняться с работы! Наверное, надо бы указать какую-нибудь причину… А, ничего, сойдет и так. Число, дата, подпись внизу страницы… Вот, кажется, и все.

Лиза протянула начальнице свое заявление – и с некоторым злорадством увидела, как округлились ее глаза, брови поползли вверх, кажется, очки вот-вот слетят… Такого она от нее точно не ожидала!

Больше сказать было нечего.

– Вот, пожалуйста! Заберите, а я пошла.

Лиза взяла свою сумочку и не спеша, с достоинством направилась к выходу. Ее каблучки простучали по полу, и в привычной библиотечной тишине этот звук показался слишком громким, почти вызывающим.

Только когда она выходила из зала, где успела проработать столько лет, который, по сути, стал ее вторым домом, сердце на секунду сжалось. Она почувствовала себя так, словно оставляет здесь часть своей души – возможно, лучшую часть, и теперь она скулит и рвется, словно брошенная собака, пытается позвать ее назад, остановить, не дать совершить непоправимой ошибки…

Но это продолжалось всего несколько секунд. Дверь, снабженная мощной пружиной, захлопнулась у нее за спиной, словно отрезая от прежней жизни, и Лиза оказалась на улице.