— Хотел бы я знать, что случилось с Энни Холлис, — сказал он, хотя и понимал, что спрашивать бесполезно. — Зачем ты ее убила? Чтобы подставить меня или Тони?

Ответом послужила затейливая ругань. И вот тут Питер понял, что сейчас сделает. Сейчас он задушит ее и затолкает труп в дупло. И, кажется, он даже приступил к этому, потому что Хлоя зашипела, как змея, дернулась под его руками и неожиданно ударила его коленом по самому уязвимому месту. Питер согнулся вдвое и рухнул на землю.

— Джонсон, держите ее! — из горла вырвался какой-то задавленный хрип.

Боль была похожа на красный цветок из «Книги джунглей»[2]. Дурнота, которая мучила весь день, наконец взяла свое, и Питер как-то отстраненно понял, что его выворачивает наизнанку.

Джонсон метнулся к Хлое из-за кустов и почти схватил, но она с силой лягнула его по ноге, а потом ударила по горлу. Отпустив ее, Джонсон остановился, хватая воздух открытым ртом. Хлоя исчезла за кустами, и через несколько секунд они услышали дребезжанье велосипеда, который на скорости подпрыгивал на корнях.

— «Вдвоем мы с ней справимся»? Да, Джонсон? — через силу усмехнулся Питер, пытаясь встать на ноги. — Вы как?

— Хорошо, что плашмя ладонью попала, — просипел дворецкий, кашляя и отплевываясь. — Могла и кадык выбить. Вот ведь тварь! С вами все в порядке, милорд?

— Надеюсь… Если подумать, один плюс все-таки есть.

— И какой же?

— Что я отдал шкатулку леди Скайворт. Мы и так опозорились, но если бы Хлоя еще и шкатулку у нас отобрала… Тогда домой было бы лучше вообще не возвращаться.

[1] Лондонский Сити (англ. City of London) — административно-территориальное образование, церемониальное графство в центре региона Большой Лондон, историческое ядро Лондона. У Сити есть собственная полиция, отдельная от службы столичной полиции (англ. Metropolitan Police Service).

[2] «The Jungle Book» (1893–1894) — книга рассказов английского писателя Редьярда Киплинга. Имеется в виду огонь.

В начале августа Мартин начал портрет Роджера. Времени оставалось не так уж и много. Дни летели, а мы все никак не могли решить, как и когда отправимся в Рэтби. Чем ближе подступал день, когда Мартину предстояло покинуть Скайхилл, тем отчетливее мы понимали, насколько непростая задача стоит перед нами. И насколько она сложнее, чем нам казалось.

Напрасно мы надеялись, что сможем приучить свои тела к нагрузкам, что они станут меньше сопротивляться или хотя бы не так сильно болеть. Нет. Каждую мою мышцу, каждый сустав ломило, как будто я целиком состояла из гниющих зубов. Тони с таким сравнением согласился.

Мартин и Маргарет летали на крыльях любви, а нам больше всего хотелось, чтобы они целыми днями лежали где-нибудь и не шевелились. Но заставлять их это делать не стоило — стало бы только хуже. И если раньше мы могли отдохнуть хотя бы ночью, то теперь они устраивали в это время свидания в ее комнате, а спали днем — урывками, когда придется. Впрочем, я в их возрасте тоже могла не спать ночами, тем более в романтическом угаре.

В конце концов мы с Тони прекратили свои эксперименты и встречи, позволив нашим телам делать то, что они должны были делать. Кроме одного — никакого секса. В этом Тони был категоричен. Однажды я малодушно пыталась сдаться, но для этого дела, как правило, нужны двое. Мои аргументы были примитивны: что, если рискнуть — ну, в качестве очередного эксперимента? Они этого хотят, и мы испытываем это желание вместе с ними. Мы знаем, что хотя мы — это они, все-таки мы — это мы. Как бы мы ни выглядели. Что, в конце концов, важнее — тело или разум и душа? Если уж безобразия нельзя избежать, надо его возглавить. Расслабиться и попытаться получить удовольствие.

Как будто мало было боли во всем теле, так еще и вполне определенный мужской дискомфорт от неудовлетворенности! По правде, это здорово выматывало. Тони не зря предупреждал меня, что Мартин не может спокойно пройти мимо мало-мальски привлекательной женщины. Но это было еще полбеды. В реальности его напряжение снимала Маргарет. В Отражении мы лишили их такой возможности.

Когда я высказала все это, Тони долго молчал. Теперь, с началом августовских ливней, Мартин почти каждую ночь приходил к Маргарет, раздевался, забирался в постель и… и ничего не происходило. Мы им не позволяли. Просто лежали и разговаривали. Кстати, удерживать их от нежностей было намного труднее, чем что-либо другое. Не зря говорят, что легче заставить человека сделать то, чего он не хочет, чем запретить ему то, что он хочет.

— Ты когда-нибудь делала то, что тебе очень хотелось, хотя и понимала, что нельзя? — наконец спросил Тони. — Ладно, спрошу прямо. Ты когда-нибудь спала с кем-то, кого хотела, хотя понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет?

— Разумеется, — хмыкнула я. — С тобой.

— Перестань! Я не об этом.

— Тогда нет. Я поняла, что ты имеешь в виду. Это когда одно место не в ладах с головой, так? Когда понимаешь, что это плохо, неправильно, опасно, но все равно хочешь. Нет, к счастью, такого со мной не было.

— Тогда поверь на слово, не стоит. Потом чувствуешь себя отвратительно. Это гораздо хуже, чем изжога от чизбургера, от которого никак не можешь отказаться.

Я не стала задерживаться на этом факте его биографии, прикидывая, с кем он так облажался. Негласный закон: все, что касается прошлой личной жизни, — табу, пока кто-то из нас сам не захочет рассказать об этом.

— Понимаешь, Света, если бы ты оставалась в ее теле, я бы вполне смог себя пересилить. В принципе, не так тяжело представлять на месте одной женщины другую. Тем более, зная, что это она и есть, просто выглядит иначе. Но Мартин — мужчина. И тут я ничего не могу с собой поделать. Не сомневаюсь, что получу от этого физическое удовольствие. Хотя бы за компанию с Маргарет. Но потом мне будет очень противно. И я не хотел бы невольно перенести это отвращение на Маргарет, а самое главное — на тебя.

Мне осталось только признать, что он прав. Да, мне нравилось смотреть на красивые женские тела. Однажды мой ноутбук подцепил вирус: на экран вылезла пикантная лесбийская сцена, за удаление которой предлагалось заплатить. Уж не помню, как я справилась с этой напастью, но факт, что рвотных позывов у меня эта картинка не вызывала, скорее, даже наоборот — легкое возбуждение. Однако представить себя за подобным действом я не могла никак. Категорически. И случись такое, действительно Маргарет, скорее всего, стала бы мне противна. А возможно, и Тони, который позволил бы мне участвовать в этом.

После того как мы все это обговорили, стало ясно: беременность Маргарет при таком подходе не грозит. А значит, мы спокойно могли остаться в Скайхилле до самого конца октября, чтобы отправиться в Рэтби за пару дней до Хеллоуина. Но и в этом была огромная проблема, причем в первую очередь именно для меня.

Мы не представляли, как будем держать в узде свои непослушные тела даже два дня, но если бы Мартин остался в замке, мне пришлось бы контролировать его два месяца! Каждую минуту, каждую секунду!