О боевой мощи сарматов Тацит (Hist., I, 79, 1) замечает: «Ведь удивительно сказать, что вся доблесть сарматов находится как бы вне их самих. Никто в пешем сражении настолько не бессилен, но когда они наступают по турмам, едва ли какой-либо строй сможет им сопротивляться (nihil ad pedestrem pugnam tam ignavum, ubi per turmas advenere, vix ulla acies obstiterit)». По совершенно справедливому мнению древнего историка, основной силой сарматского войска являлась конница. Не случайно же Тацит и в другом пассаже подтверждает эту аксиому, считая конницу главной боевой силой сарматов-языгов (Tac. Hist., III, 5; ср.: Tac. Ann., XII, 29). Действительно, наездники сарматов, при неблагоприятных условиях, не могли спешиться и сражаться на земле, как, например, это делали монголы (Поло, 122–123; ИО: 61 (анонимный грузинский источник)). Это объяснялось не только тем, что всаднический доспех был неудобен для пешей битвы, но и неумением сарматов сражаться пешими (ср.: Tac. Germ., 46; Amm., XXXI, 2, 20)[421]. Ведь хождение пешком считалось у аланов позорным для мужчин занятием (Amm., XXXI, 2, 20). Вероятно, и у остальных сарматов «кодекс чести» был аналогичным.

Примечательно свидетельство Тацита о том, что сарматы наступали отдельными отрядами. Историк называет их латинским термином turma, обозначавшим подразделение из 32 всадников (Veget., II, 14). Однако в данном пассаже это, естественно, не термин, а лишь абстрактное обозначение отряда всадников. Можно предположить, что количество сарматских конников в подобном отряде было невелико: несколько десятков – несколько сотен всадников. Как представляется, сарматская конница действовала в бою небольшими, прямо не связанными друг с другом отрядами, образовывая при этом широкий фронт[422]. Строй, состоящий из отдельных отрядов, отмечается Маврикием (XI, 2, 12) в качестве типичного для «скифов» (гуннов, аваров и тюрок): «В битве же [они строятся] разрозненными мойрами по друнгам, связывая мойры друг с другом так, чтобы казаться неким одним построением». Авары строили свой боевой порядок в 12–15 таких отрядов (Theoph. Sim., VIII, 2, 11; 3, 9), а монголы еще в XVII в. могли построиться для боя в построение из 61 отряда, именуемое «бычий удар», для предупреждения окружения[423].

Тацит (Hist., I, 79, 2) отмечает, что при атаке сарматских всадников «едва ли какой-либо строй сможет им сопротивляться». Это сообщение перекликается с информацией тактиков о клине конницы. Так, Арриан пишет (Tact., 16, 7): «Кажется полезным также и этот строй [клин. – А. Н.], потому что командиры построены по периметру, а фронт, уменьшенный в острие, легко позволяет пробить любой вражеский строй (εὐπετῶϛ πᾶσαν τάξιν πολεμίαν διακόπτειν παρέχει)». Следовательно, уже в древности было распространено теоретическое мнение о том, что клин предназначен для разрыва строя противника. Однако у нас есть и более конкретное сообщение Элиана о пробивной способности клина (Tact., 18, 4): «…полагали, что эти клиновидные строи имели пользу более продуктивную, чем квадратные, посредством того, что по их периметру были построены командиры, а фронт, созданный неким образом узким, делает проезд (τήν διίππευσιν) через оказавшееся пространство удобным» (ср.: Asclep. Tact., 7, 3). Таким образом, Элиан ясно дает понять, что узкий фронт отряда всадников предназначен для маневрирования на поле боя. По мнению некоторых военных историков Новейшего времени, всадники строились клином лишь для удобства маневрирования и разворота[424].

В. Д. Блаватский, а вслед за ним и другие исследователи полагают, что сарматские катафракты атаковали клином[425], ссылаясь при этом на сообщении Арриана, который пишет (Tact., 16, 6): «Мы слышим, что именно клиновидными строями (ταῖς… ἐμβολοειδέσι τάξεσι) особенно пользовались (κεχρῆσθαι) скифы и фракийцы, научившись от скифов. А Филипп Македонянин и македонян обучал пользоваться (χρῆθαι ἐπήσκήσεν) этим строем». Элиан приводит эту же информацию (Tact., 18, 4): «Считают, что клиновидными строями скифы и фракийцы пользовались (κεχρῆσθαι), а македоняне их использовали (ἐχρήσαντο), когда Филипп этот вид ввел». Немного по-другому звучит сообщение Асклепиодота (Tact., 7, 3): «Говорят, что клиновидные строи скифы и фракийцы изобрели, а позднее и македоняне использовали (χρήσαθαι) их как пригодные более, чем квадратные». Первые два пассажа говорят об особом распространении клиновидного строя у скифов, от которых его переняли фракийцы. Асклепиодот же упрощает схему развития этого строя, считая его изобретателями и скифов, и фракийцев. Лишь позднее такое построение применил царь Македонии Филипп II (359–336 гг. до н. э.). В данных сообщениях клин обозначает именно DD-образное построение, а не колонну. Не случайно же строй назван «клиновидным» (ἐμβολοειδής), а не просто «клином» (ἔμβολον), что могло обозначать просто глубокий строй[426].

В «Тактике» Арриана, судя по временным рамкам, скифы названы своим именем, ведь вряд ли в IV в. до н. э. речь шла о савроматах, тогда непосредственно не соприкасавшихся с фракийцами[427]. Действительно, все три тактика считали Σκύθαι своего общего первоисточника именно скифами. Это особенно ясно по сообщению Асклепиодота, который указывает, что Филипп обучил македонян этому строю «позднее» (ὕστερον). Источником информации для данных сообщений послужила античная традиция (ἀκούομεν у Арриана, δοκοῦσι у Элиана и λέγεται у Асклепиодота). Обычно в качестве непосредственного первоисточника данных сочинений рассматривается несохранившееся произведение Посидония Родосского, опиравшегося, в свою очередь, на утерянную «Тактику» Полибия[428].