Памятуя о предостережении Юры, я сбавил скорость, сориентировал наконец коллег о нашем местоположении и неспешно забежал за угол.

Увы, габариты беглеца сыграли ему на руку: горячка погони убила креатив, я мыслил шаблонами и, оценивая обстановку, не обратил внимания на невысокую кабельную коробку. Видите ли, я вполне обоснованно полагал, что человек нормальной комплекции укрыться за такой коробкой не может по определению.

Проскочив мимо коробки, я получил мастерскую подножку, растянулся во весь рост и чудом не убился: в последний момент успел сгруппироваться и упасть на ладони.

Опять спасибо Стёпе, не зря он меня дрессировал. Разве что руки отбил пребольно, а так всё было в порядке.

— Не спеши, малыш! — без намёка на злобу пробурчал мелкий негодяй, перепрыгивая через меня и устремляясь за угол следующей «свечки». — Береги силы, они тебе пригодятся!

Превозмогая боль, я с трудом поднялся, с сожалением взглянул на свои ободранные ладони — в этом месте асфальт был весь в выщербинах и с острой каменной крошкой — и направился вслед за беглецом.

Падение сбило дыхание и вывело меня из равновесия: теперь я был зол и неравнодушен к малорослику.

Заворачивая за угол второй «свечки», я с запасом взял влево, дабы не повторить только что совершенную ошибку, и достал из кобуры пистолет.

Решено, буду стрелять по ногам!

До этого как-то сомневался, а теперь буду. Попаду или нет, это уже второй вопрос, но в любом случае попробую.

— Четвертый, вы где? — запросил Стёпа. — Мы подъехали, не видим никого.

— Мы во дворе! — доложил я, выскакивая из-за габаритов второй «свечки».

До беглеца было меньше полусотни метров. Почему-то он не воспользовался моим падением, чтобы значительно увеличить разрыв.

Для пистолета это большая дистанция, но я решил попробовать: присел на колено, прицелился… И вот ведь странно, беглец, словно угадав мои мысли, тотчас же стал смещаться влево, затем вправо, то есть принялся выписывать зигзаги.

Таким образом я вёл его на мушке несколько секунд, так и не решаясь нажать на спусковой крючок, а он неумолимо приближался к углу последней «свечки», за которой колыхалась зеленая стена парка.

Когда я всё же решил стрелять, из-за угла навстречу беглецу вывернулась шайка малолетних оболтусов с пивом, сигаретами и громогласным идиотским хохотом.

Растолкав оболтусов, малорослик забежал за угол и был таков.

Я трясущимися руками упрятал пистолет в кобуру и осторожно выдохнул, не давая волне запоздалого чувства непоправимости захлестнуть моё и без того взбудораженное сознание.

Я только что чуть было не открыл огонь по посторонним людям. Ещё мгновение — и влупил бы «двойками» по нижнему уровню, как учили, а в это самое мгновение в сектор как раз ворвались бы пивные детишки.

— А ну, б…, по домам, б…! — злобно заорал я на оболтусов, направляясь к углу третьей «свечки». — А то вас тут всех перестреляют к е… матери!

Оболтусы почтительно посторонились и проводили меня гробовым молчанием. Они всё видели, так что, думаю, сделали правильные выводы.

За угол «свечки» я успел вовремя: мой персональный карапуз уже пересек шоссе и как раз вбегал в парк. Сообщив коллегам о примерной точке вхождения в лесной массив, я бесстрашно последовал за беглецом.

В этот раз обошлось без хитрых петель и прочих выматывающих премудростей «лисьего хода». Нет, малорослик не бежал строго по линейке, он лавировал меж деревьев и кустов, но двигался целеустремленно в одном направлении. Приседать на стрельбу я не рискнул, можно потерять объект в одно мгновение, а палить на ходу — пустая трата патронов, этому я уже обучен.

Бежать было нетрудно, я вполне освоился, вошел в скоростной режим, и с восприятием был полный порядок. Вскоре я без проблем определился по сторонам света, вычислил наш вектор и сообщил об этом коллегам:

— Идём почти строго на северо-запад! Без смены направления.

— Если так и будете двигаться, где-то через полкилометра доберетесь до второго шоссе, — предупредил доктор. — По крайней мере, на карте оно есть.

— И что мне делать?

— Беги, не отвлекайся, — успокоил Стёпа. — Мы сейчас подъедем на то шоссе.

— Не приближайся к нему! — напомнил Юра. — Если до шоссе дожмёшь — близко не подходи!

Признаю, это хороший совет. Надо было прислушаться к нему с первого раза.

— Да понял я, понял!

Очевидно, я себе польстил, сказав, что бежать было нетрудно: пока разговаривал с коллегами, немного отстал от заветного рюкзачка, монотонно маячившего спереди, — или карапуз ускорился из последних сил, но разрыв между нами вдруг стремительно увеличился, рюкзачок шустро метнулся в сторону, выписал меж кустов дугу…

И пропал.

Я в растерянности остановился.

За время погони (а бегали мы уже минут десять) я привык к этому рюкзачку, он стал для меня едва ли не стабильным ориентиром — и теперь я просто не знал, что делать!

Мне нужно было экстренно перестраивать механизм поисковой активности. Я замер и весь обратился в слух, пытаясь определить, в какую сторону направляется мелкий негодяй.

Первые несколько секунд результата не принесли: парк, увы, не был зоной мертвой тишины. Со стороны шоссе и откуда-то спереди, чуть слева по курсу, доносился негромкий шум движущихся автомобилей, а справа была слышна музыка и людские голоса. Эти звуки наслаивались друг на друга и создавали досадный фон, мешающий сосредоточиться. Характерно, что во время бега я не слышал этих звуков, а только биение собственного сердца и звук своих шагов.

Усилием воли я попробовал игнорировать этот фон: приложил к левому уху ладони рупором, стал медленно поворачиваться против часовой стрелки — и наконец-то услышал мягкие удаляющиеся шаги.

Ага! Всё-таки здорово, что наш карапуз — не конченый ниндзя, а некоторым образом простой смертный.

Я опрометью бросился на звук и через минут выбежал к какому-то шоссе.

Возле этого шоссе домов не было. И вообще, тут был нежилой район: сразу за дорогой и пролегающей вдоль неё неширокой полосой отчуждения тянулся высокий бетонный забор с витыми пакетами «егозы»[5]поверху и равномерно отстоящими друг от друга камерами наблюдения.

Слева по шоссе неспешно удалялся к горизонту микроавтобус серого цвета, а справа, метрах в двухстах, виднелась крыша здания и некое подобие парковки, прилипшей к забору.

Иных следов цивилизации я не обнаружил, людей тоже не было видно, но один пакет «егозы» на том фрагменте забора, что был прямо перед мной, заметно колыхался и был, как мне показалось, слегка приплюснут.

Поскольку остальные пакеты практически не шевелились, я готов был дать голову на отсечение, что в этом месте кто-то только что преодолел заграждение. Кто-то… не будем показывать пальцем, но сдается мне, что это был кто-то мелкий, противный и с дурацким рюкзачком, в котором могло быть всё что угодно, от альпинистского снаряжения до малогабаритного ядерного заряда.