Мы зашли в ближайшую комнату. С голых досок осыпалась штукатурка, из щелей лил серебристый лунный свет. Я провела рукой вдоль стен — паранормальных отголосков нет. Просто заброшенное место.

В следующей комнате то же. Ни температурных изменений, ни вони, ни внезапного страха. Третей комнатой, скорее всего, была шикарная приемная, где Байкерстафф и его посетители пили чай. Сейчас это утверждала лишь потемневшая лепнина на потолке, в остальном здесь было едва ли не хуже, чем в остальном доме: стены оголились до основания — ни обоев, ни штукатурки. В голову мне пришло сравнение с доктором — что он, что его дом, остались лишь догнивающие кости.

Когда мы вернулись в коридор, я уловила слабую вибрацию.

— Локвуд? Джордж? Вы чувствовали?

Они пожали плечами.

— Неа, — мрачно сказал Джордж. — Мои чувства не достаточно остры, как…. Что за хрень?!

И я увидела это. Движущаяся полоска тьмы, длинная, низкая, проворная, выскользнула из дальнего края и бросилась под стену рядом с окном. Она сделала к нам несколько кругов по линии плинтуса.

Лязгнуло железо. Локвуд занес рапиру одной рукой, второй включил фонарик и направил его на этот черно-коричневый объект.

— Мышь, — выдохнула я. — Мне уж показалось….

— И мне! — воскликнул Джордж. — Показалось, что она больше. Крыса, как минимум.

Локвуд прицепил фонарик к ремню. Мышь убежала.

— Хватит уже с меня этих крыс с мышами, — сухо произнес он. — Идем наверх?

— Секунду, — я хмуро уставилась на то место, откуда появилась мышь. — Там что-то есть.

Я посветила своим фонариком. В штукатурке пролегла четкая линия — очертание двери. Приблизившись, стали видны петли, встроенные в стену, маленькая замочная скважина.

— Молодец, — похвалил меня Локвуд. — Когда здесь были обои или стоял книжный шкаф, найти эту дверь было очень сложно.

— Думаете, это вход в мастерскую Байкерстаффа?

— Наверное. Нужно войти. Дерево прогнило, а петли еле держатся. Справимся без ключа.

Стоило ему толкнуть дверь, как она качнулась вперед, открывая узкий проход. Лунный свет не проникал сюда. Локвуд обвел фонариком путь. Коридор вел к другой двери. От запаха сырости и плесени подташнивало.

Сейчас нужна была гиперосторожность! Мы сверились с термометрами у входа и делали это через каждые несколько шагов, напрягая наши способности. Температура понизилась, но незначительно. Мертвых огней Локвуд не засек. Мой слух щекотали какие-то помехи, но конкретно я ничего не слышала. Пауки здесь были, однако не в том количестве, чтобы обозначать присутствие потусторонних сил. Прикосновение к стене не дало результатов.

Джордж был подавленным. Он двигался медленно, мало говорил, пренебрегая своими возможностями в сарказме. Наконец, когда он сильно отстал, я сказала об этом Локвуду, который тоже подметил нетипичное поведение Джорджа.

— Недомогание?

— Не знаю, — ответил он. — Но сегодня первый раз, как Джордж попал в место с паранормальной аурой, после его контакта с костяным стеклом. Лучше следить за ним.

Из четырех признаков неминуемого появления Гостя, недомогание — самый коварный (остальные: озноб, вонь, страх). Душу сковывает тяжесть, одолевает меланхолия, порой это происходит так медленно, и незаметно, что оказываешься не в состоянии поднять рапиру перед Гостем. Призрак парализует человека и это безо всякого касания приводит к смерти. Вот почему опытные агенты наблюдают не только за окружающим, но и друг за другом. Особо не акцентируя на себя внимание, мы с Локвудом переместились, поставив Джорджа между нами. Теперь я шла впереди. Едва мои пальцы коснулись ручки двери в конце коридора, как я поймала эхо. Отдаленные мужские голоса, сигаретный дым и едкий химический привкус.

— Есть следы, — прошептала я.

— Стойте и слушайте, — приказал Локвуд. — Дверь не открывать.

Мы ждали около минуты.

— Хорошо, — дал отбой Локвуд. — Входим, как будешь готова, Люси.

В нашей работе никуда без этого. Я вздохнула, дернула за ручку и вошла в комнату.

Мрак. Меня окружало огромное пространство. Пришлось бороться с ярым желанием включить фонарик. Я слышал шарканье ног ребят у себя за спиной. Они стояли совсем близко. Мы сбились в кучку в этой тьме.

Я ничего не видела, не слышала, и ждала только сигнала от Локвуда "свет". Но он не торопился разрешить воспользоваться фонариком.

— Что у вас двоих? У меня ноль.

Я вдруг поняла, что не ощущаю никого рядом с собой.

— Локвуд?

Ничего.

Из другого конца комнаты раздался глубокий кашель. Страх ножом воткнулся в сердце. Я выхватила фонарик.

Обычная, большая комната. Голые стены, пыльные половицы. Окно заложено кирпичом. В центре массивный стол с металлической столешницей. Но меня интересовало только то, почему я одна. Локвуда и Джорджа не было.

Дрожа всем телом, я обернулась и увидела их стоящими в проходе: головы обращены вверх, рапиры в руках.

— Какого черта вы там делаете? — прошипела я.

— Разве ты не слышишь? — пробормотал Локвуд. — Шуршат.

— Множество крысиных лапок, — добавил Джордж. — Я думал, они бегут к нам, но…. О! Ты была внутри?

— Конечно! — холодок пополз по спине. — Вы же были в комнате со мной?

— Нет. Эй, хватит мне в глаза светить-то!

— Мы думали, ты здесь стоишь, — сказал Локвуд.

— Я зашла внутрь, полагая, что вы идете за мной. Я чувствовала вас….

Мне вспомнилось их невидимое присутствие и шарканье шагов.

— Извини, мы не заметили, как ты открыла дверь — отвлеклись на шорох.

— Странно, что ты не слышала, — сказал Джордж.

— А если бы я слышала, думаешь пошла бы туда одна?! — раздраженно воскликнула я.

— Успокойся, — Локвуд взял меня за руку. — Что случилось?

— Короче, не разделяемся, стоим рядом и ни на что не отвлекаемся.

Секретной комнатой, как мы и догадались, была мастерская Байкерстаффа. Никаких сверхъестественных следов бы не обнаружили. Локвуд поставил фонарь на подоконнике у заложенного окна. Джордж бродил по периметру, осматривая стены. Еще выходов не было. Остались ржавые крепления под газовые лампы, выглядывающие из-под облупившейся штукатурки. Стол в центре с прибитыми к полу ножками был единственной мебелью. На его железную, покрытую ржавчиной, столешницу, осела пыль и штукатурка. Вдоль краев пролегли глубокие борозды, спускающиеся по ножкам к носикам в полу.

— Миленькие канавки, — Локвуд провел пальцем по одной из них. — Они для потока крови. На таких столах проводили вскрытие в девятнадцатом веке. Я видел подобный в Королевском Медицинском Колледже. Похоже, именно здесь старый, добрый доктор Байкерстафф экспериментировал с трупами. Жаль, что стол железный, иначе, Люси, ты бы могла засечь на нем интереснейшие отпечатки прошлого.