буду просить милостыню. Это было лучше чем совершать преступления поэтому и согласился. Тут ещё оказалось что пользуюсь успехом у противоположного пола. Стоило мне посидеть один день, клянча деньги, как я умудрился собрать намного больше чем подавали другим до меня. И почти все рубли и копейки мне давали именно женщины! – невесело рассмеялся Петер. – На другой день некоторые из них принесли мне даже поесть… Спрашивали кто я и откуда. Ну я и говорил правду, родители погибли, пришлось милостыню просить. Они говорили, какой бедный и красивый мальчик! Кушай, вот тебе пирожок… или вкусный румяный хлеб прямо из магазина. От такой еды я начал поправляться, у меня даже появилась пара-тройка постоянных подносительниц, которые каждый день таскали мне разную еду. Но не всё было так хорошо как бы мне хотелось… Ведь большую часть еды всё равно отбирали главарь и его подлизы. Естественно, мне это не нравилось и я решил при удобном случае сбежать от них. И такой случай скоро появился..

– Погоди, это всё на московских улицах было? – прервал его Хайнц, внимательно слушавший историю жизни подчинённого.

– Да… Марьина роща, если точнее… – ответил Петер с остановившимся взглядом. Похоже, он глубоко погрузился в воспоминания и теперь с трудом выплывал обратно. – Так вот… Среди этих сердобольных женщин была одна особенная. Стройная, лет за сорок, с мягкими и добрыми глазами. Представилась Надеждой Сергеевной. Она всегда приносила мне больше всего еды, жалела меня… При этом расспрашивала меня, как я оказался тут, почему сбежал из приюта… Ну я и рассказал всё честно, как меня там били, про равнодушие воспитателей, про воровство продуктов. Это я уже потом узнал что она была женой одного из крупных чиновников Наркомпроса. Как-то Надежда Сергеевна пришла радостная и сказала что я могу вернуться обратно. Дескать, она всё рассказала мужу и тот инициировал там проверку. Все факты подтвердились, хотя директриса пыталась всё скрыть. Её сняли, завхоза и поваров разогнали и посадили… В общем, справедливость восторжествовала… – усмехнулся Баум.

– И что, ты вернулся? – спросил Хайнц, после того как тот замолчал.

– Нет! – покачал тот головой. – Я уже вкусил свободы и не хотел снова оказаться под присмотром воспитателей и в компании малолетних придурков, готовых вырвать у тебя кусок хлеба изо рта. Так что я её поблагодарил и отказался. А потом… я помню, это было весной, в субботу… она пришла не вечером, как обычно, а днём… вся заплаканная, в чёрной одежде. Попросила меня отойти в сторонку, чтобы поговорить… Я, конечно, был удивлён… Ни разу такой её не видел. Всегда красиво одетая, ухоженная… Даже странно что наши ухари с района её не трогали. Ну и рассказала она мне что там у неё случилось… Оказалось, что у неё муж умер от инфаркта, прямо на работе. Их родители давно умерли, а с родными братьями и сёстрами они не общались, жили только сами по себе. Вот похоронила она мужа и теперь не может сидеть одна в своей квартире… Говорит, стало там так одиноко и неуютно. Решила прийти ко мне, так как близких подруг у неё тоже не было. И тут она смотрит на меня и говорит: "Васенька, а ты не хочешь немножко пожить у меня? Совсем чуть-чуть? Я бы тебе приготовила что ты хочешь?" Честно говоря, меня это предложение застало врасплох… Я даже решил что она так жестоко шутит. Сам подумай, подходит к тебе, нищему беспризорнику, такая женщина и предлагает крышу над головой, чистую постель и вволю еды.

– Я бы решил что это довольно странно… – ответил Хайнц, находясь под впечатлением истории детства своего подчинённого. – Слишком уж хорошо чтобы в это поверить.

– Вот именно! – подхватил Петер и эмоционально взмахнул рукой. – Я хотел отказаться… Но искушение было настолько сильным что не смог этого сделать… – с улыбкой закончил он. – Как представил что опять придётся вечером идти в грязный подвал, слушать как наш главарь разглагольствует о том какой он умный и жестокий… Как его верные подпевалы поддакивают ему. А остальные думают как бы кого грабануть или ещё что… К тому же, я уже сказал что хотел сбежать от них. В общем, я сделал вид что задумался и потом, типа неохотно, согласился..

Баум насмешливо фыркнул, видимо, вспомнив себя в ту минуту и, с сожалением посмотрев на пустую кружку, продолжил:

– Ты бы видел как она обрадовалась! Буквально вся засветилась! Обняла меня, не побоявшись испачкаться, и повела к себе. Оказывается, Надежда жила недалеко от того места где я просил милостыню, в трёхэтажном доме. Мы поднялись на самый последний, она открыла дверь и я просто… в общем, закрыть рот мне удалось только минуты через две, не меньше. Начну с того что квартира была не коммунальная а отдельная. Причём, большая! Несколько комнат, все богато обставлены разной красивой мебелью. Ковры на стенах, картины, лампы и люстры… Очень много разных книг в шкафах, даже дореволюционных достаточно, с ятями и твёрдыми знаками… А уж ванна! – восхищённо покачал он головой. – Это просто произведение искусства! Отделана гладкой плиткой с рисунками, большое зеркало… Всегда горячая вода есть! Ммм… я решил что попал в рай, представляешь?

Хайнц только головой покачал, с улыбкой наблюдая как Петер вспоминает свою добрую фею.

– И что дальше? – подбодрил он своего подчинённого.

– Дальше… – мечтательно уставился в пустоту Баум. – Дальше она включила мне воду в широкой ванне и я там лежал, наверное, часа два. Отмокал, балдел… Чуть не уснул там! А потом она позвала меня ужинать.. – Петер непроизвольно сглотнул. – Знаешь, я лучше не буду говорить чем она меня кормила, скажу одно… Это была самая лучшая еда за всю мою тогдашнюю жизнь! А завершился этот чудесный вечер тем что Надежда постелила мне постель в отдельной комнате, на хрустящей белой простыне… Лёжа на этой чудной кровати и слушая тиканье часов в углу, я твёрдо для себя решил: отплатить этой добрейшей женщине всем чем только смогу! Не огорчать своим поведением, помогать во всём… Словом, я ухватил этот шанс выбраться из помойной жизни и превратиться в человека, уважаемого гражданина нашей страны! – эмоционально сказал он и глубоко вздохнул.

– Очень интересно! – одобрительно ответил Хайнц, действительно захваченный повествованием, и приготовился слушать дальше.

– С утра началась моя новая жизнь… Первым делом, после плотного завтрака, мы пошли в магазин.