Вернее, это она сказала что нам нужно кое-что купить… – усмехнулся Петер. – Ну, я решил что за продуктами, приготовился нести тяжёлые сумки… Оказалось, Надежда решила приодеть меня! Купила мне несколько рубашек, брюк, шорты, майки, бельё… Я просто стоял и не мог поверить в реальность. Всё думал что сплю. Вот проснусь и окажется что нахожусь опять в подвале, вместе с другими малолетками. И так не хотелось просыпаться! А она была вся такая радостная, хлопотала вокруг, спрашивала что мне больше нравится… А мне всё нравилось! На всё был согласен чтобы это не кончалось!.. Потом она сказала что мне нужно учиться в школе. Что ж, в школе так в школе… К хорошему быстро привыкаешь и через пару дней я уже вполне освоился в квартире. Вкусная еда, горячая вода, ласковая Надежда… И всё бы хорошо но, как оказалось, старая жизнь не хотела меня отпускать… – нахмурился Баум и сжал кулак от воспоминаний.

Помолчав минуту, он заговорил снова:

– Однажды вечером, когда я возвращался домой из магазина, куда ходил за хлебом, ко мне подошли несколько моих бывших, так сказать, товарищей из малолеток. Я уж и забыл про них, у меня появились свои интересы, которые поощряла Надежда… А тут снова эти нарисовались!.. Я спросил, чего надо? А они мне давай говорить что мол, нехорошо, забыл старых друзей, живёшь в достатке, о них не думаешь… Несправедливо, однако!

– Как я понял, ты им показал кузькину мать? – улыбнулся Хайнц, представив эту сцену.

– Честно говоря, не хотел вообще драться но пришлось… – нехотя кивнул Петер. – Они мне и говорят, типа, ночью откроешь нам дверь квартиры моей Нади и покажешь где та хранит деньги и ценности. А потом с нами уйдёшь, со мной главарь побалакать хочет. Вот тут я и не выдержал. Снова в эту грязь и клоаку? Да ни за что! Отбросил сумку, схватил какую-то палку и как вмазал первому! Хорошо попал, сразу вырубило паршивца! Только их четверо всего было, да и быстро спохватились… Накинулись группой. Я отмахивался как мог, лупил их пока палка не сломалась, на хрен… Ногами отбивался… В общем, забили они меня, всё-таки, суки! – стиснул зубы Баум. Его глаза превратились в узкие щёлки и полыхнули ненавистью. – Я был почти без сознания, но помню что нормально идти мог только один из них. Остальные еле тащились, поддерживая друг друга. Матерились на весь двор от злости. Как же, вчетвером еле справились с одним! Позор!.. Но зато с тех пор они уже ко мне больше не подходили. А через пару месяцев вообще куда-то пропали… Чёрт их знает куда, мне было плевать..

– Дотащился я до дома уже в темноте, да и то хорошо что помогли неравнодушные прохожие… – продолжил он, чуть отойдя от злости. – По лестнице, на свой этаж, взбирался, наверное, не меньше получаса. Время уже было позднее, все по квартирам сидят, так что и помочь было некому. Сил дотянуться до звонка уже не было, поэтому пришлось тихо стучать в дверь… Видимо, Надежда что-то услышала, потому что, наконец, открыла… Что тут началось! – печально улыбнулся Баум. – Охи, ахи, паника… Она вызвала "скорую", меня отвезли в больницу и я там провалялся почти неделю. Каждый день приходила, сама кормила меня разными супами и кашами. Даже фрукты достала… Представляешь, два больших апельсина! Я их тогда в первый раз в жизни увидел… А уж когда попробовал! Ммм… – мечтательно причмокнул он губами. – Потом я их много ел но тот, самый первый вкус, остался со мной навсегда. Но даже не это главное! Больше всего запомнился страх в её глазах… Страх за меня! И вот это окончательно подкупило!..

– Потом я вернулся к ней домой и снова зажил обычной жизнью московского старшеклассника… – снова заговорил он. – Умудрился стать пионером, скорее всего, она помогла. А уж знания поглощал как губка! Мне действительно было это интересно, к тому же она сама мне помогала, объясняла там где я не понимал. Давала читать газеты, книги из огромной библиотеки. Рассказывала как изменилась жизнь простого народа после того как скинули Николашку. Оказывается, до революции большинство населения империи было неграмотно, женщины вообще почти не играли никакой роли в обществе, электричество было в зачаточном состоянии. А уж про богатства страны я и не говорю… Там всё было в руках всяких дворян-буржуев и надменных "золотопогонников", которые спускали огромные состояния в карты и били нижних чинов смертным боем. Говорила сколько пользы принесли стране большевики, особенно Ленин и Сталин. Да я и сам видел в газетах как наша страна развивалась и крепла! Строились новые огромные заводы, фабрики, Днепрогэс… "Комсомольцы! На самолёт!", призывы строить БАМ! Всё это наполняло мою душу гордостью за то что я тоже советский человек и скоро буду причастен к таким великим делам… – с горящими глазами говорил Петер, не замечая внимательного взгляда Хайнца. – А потом Надежда сообщила что многим странам не нравится наше первое в мире социалистическое государство и они готовы на всё чтобы его уничтожить. Иностранные спецслужбы засылают к нам агентов, подкупают, запугивают и шантажируют наших людей… словом, ведут вражескую деятельность. Именно тогда я и задумался о том чтобы принести пользу нашей стране в рядах чекистов. Не буду конкретно описывать такие подробности но в итоге свою мечту я осуществил и теперь нахожусь здесь, с вами! – закончил свою пламенную речь Петер.

– Да, очень интересное у тебя детство было… – задумчиво протянул Хайнц, глядя в окно. – Что ж, теперь многие вопросы у меня отпали. Вот тебе моя рука, Петер! Не только как командира но и как товарища! – и протянул ему свою руку.

Баум крепко пожал её и улыбнулся.

– Спасибо, Хайнц! Можешь быть полностью уверен во мне! Я не подведу ни тебя ни других! – с уверенностью ответил подчинённый.

– Верю, друг! – кивнул Гротте головой и, поколебавшись, всё-таки спросил: – Скажи, та история с дворянкой у которой ты выманил кучу денег и сдал в кассу… она действительно правдива? Или выдумка?

Петер весело рассмеялся.

– И ты тоже, Хайнц? – спросил он, слегка успокоившись. – Что ж, врать не буду, почти всё правда, кроме нескольких незначительных вещей. Понимаешь, дело в том что нужно верить в себя и мастерски вжиться в роль! В случае с этой княжной мне даже особо работать над собой не