Он провел годы, сражаясь с паршенди. А в последний раз убил алети, когда… нет, он и сам не помнил.

«Садеас. Не забывай про Садеаса».

Пятьдесят трупов у его ног и еще около трех десятков убитых, пока он собирал свой отряд. Вот буря… сперва в Шейдсмаре он почувствовал себя таким бесполезным, а теперь это. Какую часть репутации он заслужил сам, а какую сотворил его меч?

– Принц Адолин? – позвал кто-то по-алетийски. – Ваше высочество!

– Кдралк? – узнал Адолин, когда через толпу тайленцев к нему протолкался молодой человек. Сын королевы Фэн выглядел неважно. По его лбу текла кровь. Мундир был изорван, а плечо перевязано.

– Мои родители, – взволнованно объяснил Кдралк, – они застряли на стене, чуть дальше отсюда. Мы пробивались к ним, но нас загнали в угол.

– Понятно. Что ж, вперед.

Ясна перешагнула через труп. Ее клинок исчез, превратился в облако буресвета, и рядом появился Айвори. На блестящем черном лице спрена отразилась озабоченность, когда он посмотрел на небо.

– Это место – все еще три, – пробормотал он. – Почти три.

– Или три места – почти одно, – поправила Ясна. Мимо пролетела еще одна стая спренов славы, и она увидела их такими, какими те были в Сфере Разума: удивительными птицами с длинными крыльями и золотыми сферами вместо головы. Что ж, способность без труда заглядывать в Сферу Разума относилась к наименее тревожным вещам из всех, что успели случиться сегодня.

Внутри ее все гудело от невероятного количества буресвета – она никогда не удерживала столько. Еще одна группа солдат прорвалась сквозь иллюзии Шаллан и карабкалась по грудам щебня к пролому в стене. Ясна небрежно махнула рукой в их сторону. Когда-то их души оказали бы сильнейшее сопротивление. Духозаклинать живых существ было трудно; обычно это требовало осторожности и сосредоточенности, не говоря уже о надлежащих знаниях и процедуре.

Сегодня она превращала людей в дым, едва успевая об этом подумать. Все происходило так легко, что часть ее была в ужасе.

Ясна чувствовала себя непобедимой, что само по себе было опасно. Человеческое тело не предназначалось для таких объемов буресвета. Он поднимался от нее, как дым от костра.

Далинар закрыл свою Перпендикулярность, стал бурей и каким-то образом снова зарядил сферы – но, как и в случае с настоящей бурей, это не навсегда.

– Три мира, – сообщил Айвори, – медленно разделяются, но пока что три реальности близки.

– Тогда надо этим воспользоваться, верно?

Она подошла к обваленной части стены – к дыре размером с небольшой городской квартал.

Потом подняла руки.

Сзет из неболомов первым направлялся к армии паршунов, а за ним следовал гранетанцор-ребенок.

Бывший Убийца в Белом не боялся боли, потому что никакие физические муки не могли сравниться с болью, которую он уже испытывал. Не боялся смерти. Эту сладкую награду у него уже выхватили. Боялся лишь того, что сделал неправильный выбор.

Сзет прогнал страх. Нин прав. Нельзя прожить жизнь, терзаясь из-за каждого решения.

У паршунов, которые толпились на берегу залива, глаза не светились. Они сильно напоминали паршенди, которые использовали его, чтобы убить короля Гавилара. Когда он приблизился, некоторые из них убежали и поднялись на борт одного из кораблей.

– Гляди-ка! – воскликнул Сзет. – Подозреваю, они собираются предупредить того, кого мы ищем.

– Чокнутый, я за ними, – отозвалась Крадунья и добавила: – Меч, никого не ешь, пока они не попытаются съесть тебя первыми.

Она умчалась прочь особым дурацким образом – встав на колени и шлепая ладонями по земле. Ловко проскользнула сквозь паршунов. Достигнув корабля, каким-то образом вскарабкалась по борту, а потом втиснулась в маленький иллюминатор.

Здешние паршуны не выглядели агрессивными. Они держались от Сзета подальше, что-то бормотали себе под нос. Шинец глянул на небо и разглядел точку – Нин все еще наблюдал за ним. Сзет не винил Вестника за принятое решение; эти существа теперь и впрямь устанавливали закон этой земли.

Но… закон порождало большинство. Сзета изгнали, потому что так проголосовало большинство. Он служил одному хозяину за другим, и многие из них использовали его для достижения ужасных или, по крайней мере, себялюбивых целей. Невозможно прийти к совершенству, опираясь на усредненное мнение толпы. Совершенство – достижение одиночки, а не плод групповых усилий.

С борта корабля взлетела паршунья – Сплавленная, – неся большой незаряженный рубин, который был нужен Далинару. Крадунья мчалась следом, но девочка не умела летать. Она забралась на нос корабля и выпустила вслед паршунье череду громких ругательств.

Ух ты! – восхитился меч. – Впечатляющий словарный запас для ребенка. Она хоть понимает смысл последнего?

Сзет поднялся в воздух и устремился за Сплавленной.

Если знает, что это значит, – прибавил меч, – как думаешь, она мне объяснит?

Противница направилась к полю боя, и Сзет последовал за ней, всего лишь в дюйме над скалами. Вскоре они пролетели среди дерущихся иллюзий. Некоторые выглядели как вражеские солдаты, усиливая путаницу. Умный ход. Враги будут менее склонны отступить, если сочтут, что большинство их товарищей все еще сражаются, и от этого битва выглядела куда более реальной. Только вот когда Сплавленная пронеслась сквозь фантомы, ее развевающиеся одежды коснулись иллюзорных форм и потревожили их.

Сзет, не отставая, пролетел сквозь пару сражающихся бойцов, в которых опознал иллюзии. Эта Сплавленная была талантлива, способнее неболомов, хоть шинцу и не доводилось сталкиваться с лучшими из них.

Погоня провела его длинной петлей, и в конце концов Сзет снова оказался вблизи от того места, где Далинар шел по краю красного тумана. Шепоты стали громче, и Сзет на лету прижал ладони к ушам.

Сплавленная была изящной и грациозной, но разгонялась и замедлялась не так быстро, как шинец. Он этим воспользовался и предвосхитил движение противницы, а потом резко изменил траекторию, когда они повернули. Сзет столкнулся со Сплавленной, и они завертелись в воздухе. Паршенди, держа самосвет в одной руке, другой ударила неболома острым ножом.

К счастью, благодаря буресвету от этого не было иных последствий, кроме боли.

Сзет плетением направил их обоих вниз, крепко держа свою противницу, и они рухнули на камень. Сплавленная застонала и выпустила самосвет, который покатился в сторону. Шинец изящно вскочил и в вертикальном положении скользнул по камню. Свободной рукой подобрал рубин с земли.

Ух ты! – воскликнул меч.

– Спасибо, меч-ними, – проговорил Сзет. Он восстановил свой запас буресвета из разбросанных поблизости сфер и самосветов.

Да я не об этом. Посмотри направо.