Те словно читали его мысли и сердито на него посматривали. Этот хитрый светловолосый наёмник очень ловко их всех обхитрил, и они никак не могли успокоиться. Видимо интуитивно понимая, что стоит за его улыбкой, когда он что-то подсчитывает, выписывая свои странные короткие значки.

Сергей ненадолго отлучился в лагерь и, заглянул в свой фургон. Там он вытащил из тайника, двадцать тяжёлых мешочков, в каждом из них у него было заранее расфасовано по тысяче монет. Кликнув ближайший десяток, он велел им оставить здесь щиты и, ввалив на них маленькие, но тяжёлые мешочки с золотом, они отправились расплачиваться за купленный товар.

Проходя мимо ужинающих и вспоминающих нынешнюю битву дружинников, с любопытством поглядывающих на их процессию, он вдохнул аромат мясной похлёбки и неожиданно вспомнил, что так и не успел поесть. Желудок у него недовольно забурчал, подтверждая, сей неприятный факт.

Небрежно отдав его распределявшим добычу воинам и купцам, он с трудом, сдерживая зевоту, высидел полчаса, прежде чем эти монеты были тщательно сосчитаны. Получив подтверждение, он торопливо распрощался со всеми и направился обратно в лагерь.

Купцы с кислыми лицами стали, расходится — сегодня им не повезло.

После всего пережитого за этот непростой день, на него сейчас как-то внезапно навалилась усталость, даже чувство голода незаметно притупилось. Сергей без особого аппетита, поел мясной похлёбки и завалился спать.

* * *

День начался, с раннего утра, с громких воплей торговцев, расхаживающих возле лагеря и предлагающих свой товар. От этих воплей он проснулся и уже не смог заснуть. Пришлось вставать а дальше проблемы посыпались как из рога изобилия.

Нужно было кормить почти четыреста пленных и думать, куда их девать. Продовольствие им в этот день не доставили, Оло был мёртв, и никто больше о них не заботился. Он получил причитающуюся ему долю добычи и теперь Хебо в его услугах больше не нуждался.

— Правда теперь шахты я вам ребята не отдам, и не надейтесь! — подумал он, разбираясь со всей этой суетой. После этой победы мне уже наплевать и на Хебо и на Ка-Ато. Фиг вы меня оттуда теперь вытурите!

Он распорядился отрядить людей на рынок для закупки продовольствия и сам лично прошёлся среди разношёрстой публики, предлагавшей множество вещей. Вскоре удалось договориться о поставке продуктов и к их лагерю потянулись повозки с едой.

Пленники, понурив головы, тесной группой сидели около забора, все они остались в той одежде, что была у них. Само собой, куртки с них сняли, и теперь они сидели кто, на чем горазд, многие провели эту ночь на голой земле.

Никитин прошёлся мимо них туда-сюда, большинство пленных смирились со своей участью, только десяток другой «красноруких» зыкало глазами по сторонам, но вокруг было полно воинов с арбалетами, а что это за штуки, все они успели убедиться во время боя и сейчас смирно сидели.

— И что мне с ними делать? — думал он, прохаживаясь вдоль пленников. — Уж слишком их много, в шахтах у меня народу хватает, да и эти профессиональные воины не очень-то охотно возьмут в руки кирки и молоты.

К нему сегодня уже подходило несколько работорговцев с просьбой продать пленных, но они предлагали смехотворные деньги — по двадцать монет за каждого. Больше никто не предлагал, торговцы выжидали, видимо договорившись между собой и рассчитывая взять реванш за вчерашнее.

Торговцы не торопились, выжидая, когда он согласится на их условия. Люди — это не металл их и кормить и поить надо.

Никитин скривился глядя на пленных.

— А не пожадничал ли я, купив всех пленных. Если они подымут бунт, то мне придётся несладко. — подумал он. — Может быть, их действительно стоит задешево отдать? Репутация правда пострадает…

— Эй вы есть ли среди вас сотники или тысячники. — сказал он вслух.

По толпе пленников пошел негромкий гул. Немного погодя встал один, потом другой.

— Ты кто у нас?

— Я Зубеж, господин! Сотник седьмой сотни доблестной… — привычно затараторил «краснорукий».

— Понятно! — оборвал его Сергей и кивнул следующему.

— Я Бедардеж, сотник. Четырнадцатая сотня…. — этот «краснорукий» оказался не столь многословным как первый и обошёлся без пышных титулов.

Больше сотников а тем более тысячников среди пленников не оказалось.

— Идите за мной.

Никитин развернулся на каблуках и пошёл в свой шатёр, оба сотника направились за ним. Зайдя в свою палатку, землянин кивнул им на кожаные подушки, а сам уселся в походное плетеное из лозы кресло. Придвинул им фрукты. Те торопливо пробормотав слова благодарности, набросились на них.

— Значит, так ребята! Я не знаю, что мне с вами делать? Местным работорговцам мне не хочется вас отдавать и куда вас девать не знаю!

Сотники переглянулись, потом один из них Зубеж почтительно ответил:

— Мы можем внести за себя выкуп господин.

— Это хорошо? — кивнул головой Сергей — А много ли пленных сможет выкупить себя?

Сотники вновь переглянулись между собой. Потом, Бедаржеж, нехотя сказал:

— Я думаю, сотня семей наберёт необходимый выкуп в Ка-Ато. Если конечно господин не заломит чрезмерно большую цену за наш выкуп… — быстро добавил он.

Его товарищ согласно закивал головой, и они оба выжидающе уставились на него.

— И сколько ваши люди могут предложить за себя?

После небольшого торга они сошлись на том, что за них, их семьи готовы будут внести по триста золотых монет. Стоимость рабов на рынке колебалось от пятидесяти до трёхсот золотых, на том и порешили.

Немного подумав, Никитин предложил им несколько другой вариант. Если они возьмутся поддерживать среди пленных дисциплину и порядок и возьмут на себя разговоры о выкупе с властями Ка-Ато то он скостит им цену выкупа до двухсот. Оба сотника, тут же согласно кивнули головой.

Народ в Ка-Ато был довольно зажиточный, но не стоило и особо завышать цену. Договорились, что за рядовых пленников ему заплатят тоже по двести монет. Сотники обошли всех пленных, записывая на дощечках, адреса родственников всех, кто может внести за них выкуп.

Таких набралось даже больше — сотни две. Теперь оставалось подумать, что делать дальше. Сотники клялись светлым Лосом что город выкупит у него остальных пленников и готовы были выступить посредниками в этом деле.

Можно было конечно их отпустить, вперёд и самим неторопливо двинутся к Ка-Ато, но Никитин решил двигаться всем вместе. Их на пару дней опережало разбитое войско и в дороге всякое могло случиться с этими сотниками. Пленных разбили на группы по пятьдесят человек и связали их общей верёвкой, завязанной на