Я так усердно себе это повторяю, что страх действительно почти отпускает. И дыхание выравнивается. Остаётся лишь волнение. За Тори. За себя. И предчувствие грядущих перемен.

Мы спускаемся на первый этаж, минуем общий зал, галерею. И вот слуги перед нами распахивают огромные двойные двери, ведущие в пышно убранный зал для торжеств.

Когда Тори переступает порог, в помещении наступает полная тишина. Все расступаются в стороны и замирают в ожидании, во все глаза смотря на принцессу. И обитатели замка Вардэн. И люди короля Танраггоса. И демоны Раграста.

С кресел за большим столом в центре поднимаются трое. Отец невесты и жених со своим братом. И тоже смотрят на нас. На Тори, которая с достоинством и грацией шагает по образовавшемуся проходу, опустив глаза долу, как и положено невинной девушке.

Вот поднимается Танраггос и идёт навстречу дочери. Вот он что-то тихо говорит ей, и Тори с величественным кивком опирается на его руку. Вот они уже вдвоём идут к этому столу, где её ожидают два брата.

А я, едва переступив порог вслед за Тори, так и замираю на месте, не в силах ступить дальше и шагу. Не веря тому, что вижу.

— Ведьмочка, не спи — затопчут, — мои плечи обхватывают огромные лапищи Бранна, судя по голосу. И меня, как тряпичную куклу, отодвигают в сторону от прохода, пока я не оказываюсь в уголке спрятанная за широкими спинами своих охранников. Но даже отсюда мне прекрасно видно стол переговоров, над которым висят стяги Аделхея и Раграста.

И я могу во всей красе рассмотреть двоих мужчин, похожих друг на друга, как две капли воды. Короля Раграста и его брата близнеца.

Они близнецы. Вот чего я уж точно никак не ожидала. Даже подумать не могла.

Тори, оказывается, должна выйти замуж за одного из близнецов.

За Аедана… Или Адлара.

И с одним из этих близнецов я провела уже две ночи в одной кровати. И сейчас, наблюдая за ними издали, я к своему стыду даже не могу с полной уверенностью сказать, который из двух демонов, церемониально приветствующих потрясённо взирающую на них принцессу, обнимал и целовал меня сегодняшним утром, обещая неведомые мне наслаждения.

Я не знаю, кто из них кто. Потому что мне чудится Адлар в том, кто представляется сейчас королём Аеданом. А этого ведь не может быть. Зачем им обманывать? К чему?

А ведь за всеми тревогами и потрясениями, я даже думать забыла о том, что Адлар до сих пор остаётся одним из двух кандидатов на руку моей единственной любимой подруги. Может потому, что она сама считает, что совсем не понравилась ему, и настроена на брак с Аеданом. Но решать ведь не ей, к сожалению.

И даже если для Адлара, как для большинства мужчин, нет ничего зазорного в том, чтобы целовать служанку своей возможной невесты и откровенно говорить о том, что он собирается её поиметь в ближайшем будущем, то я сама не должна больше допускать ни таких разговоров, ни тем-более чего-то большего. Ни в коем случае. Не должна!

Тори моя единственная родная душа в этом мире. Та, что рискует жизнью, чтобы меня спасти. С моей стороны будет предательством дальше позволять одному из её женихов оказывать мне знаки внимания, даже если я этого внимания не хочу и всеми силами пытаюсь избежать.

— Принцесса Ланториниаль Аделхейская, добровольно ли ваше согласие на этот брачный союз? — врывается в мои мысли усиленный магией голос… Аедана. Он так похож на голос Адлара.

Мотнув головой, я всматриваюсь в суровое мужское лицо короля демонов. А потом рассматриваю такое же его брата. Они даже оделись одинаково. Зачем? Чтобы показать, что нет разницы, за кого выйдет замуж принцесса Аделхея? Но это ведь не так. Для неё разница есть… И для меня… почему-то тоже.

Нельзя. Нельзя так думать.

Мой взгляд находит бледное лицо Тори. Она так старается не показать, как волнуется и боится. Смущённый румянец яркими пятнами выделяется на алебастровой коже изящных скул. В глазах растерянность. Но голос твёрд.

— Я добровольно даю своё согласие на этот брачный союз, ваше величество.

— Ознакомлены ли вы с условиями брачного договора? — задаёт новый вопрос Аедан. И оба брата внимательно всматриваются в лицо своей невесты.

— Да, ознакомлена, ваше величество, — с достоинством кивает Тори.

— Примете ли вы наше с братом решение, став женой тому из нас, чей дар признает вас избранной?

— Да, приму, — чуть дрогнувшим голосом отвечает принцесса Аделхея.

— Благодарю за честность, ваше высочество, — скупо улыбается король демонов. И поворачивается к Танраггосу. — Теперь я убедился, что препятствий для заключения брачного договора между королевскими домами Раграста и Аделхея действительно нет. Приступим к его подписанию.

Танраггос натянуто изображает вежливое согласие. Адлар с обаятельной улыбкой отодвигает для принцессы кресло за столом, она грациозно садится, благодарно улыбнувшись ему. Потом и мужчины занимают свои места. Рядом с демонами появляется дэйр Градо, как я вскоре понимаю, для того чтобы выполнять роль отсутствующего секретаря и подавать документы на подпись обеим сторонам.

А дальше раздаётся лишь шелест пергаментов да взбудораженное и удивлённое перешёптывание присутствующих. Видимо, суть самого договора до сих пор для всех оставалась тайной. Хоть я и не понимаю, на что рассчитывал Танраггос. Что это тайной и останется? Впрочем, могло бы и остаться, если бы король Раграста не побеспокоился убедиться в доброй воле принцессы Аделхея.

И вот всё подписано. Все магические печати поставлены.

Король демонов поднимается с кресла, намереваясь что-то сказать. Встают и Танраггос с Адларом. Последний учтиво подаёт руку Тори, помогая ей подняться.

Но тут с оглушительным грохотом резко распахиваются те самые двери, через которые мы совсем недавно вошли, и в зал врывается запыхавшийся мужчина в форме королевской гвардии Аделхея.

— Ваше величество, срочное послание из столицы, — выкрикивает он, устремляясь к столу переговоров.

— Что за послание? — недовольно хмурит брови Танраггос, поворачиваясь к нему, а у меня сердце пропускает удар.

Малвайн? Неужели… так быстро?

— Его высочество принц Оссиан пишет, что королева Аминнариэль при смерти, — оглушает всех новостью гонец.

Мой бывший муж вздрагивает всем телом, мертвенно бледнея. Пошатнувшись, хватается за стол.

Я даже не думала, что мне доведётся увидеть его реакцию на известие о моей скорой смерти. И уж тем-более не ожидала, что эта реакция будет такой. Неужели близкая смерть любимой игрушки для него стала таким сильным ударом?

— Этого не может быть, — сипит почти испуганно. Хватается зачем-то за рукоять меча. — Она… не может. Ты лжёшь!

— Так пишет ваш сын, ваше величество, — гвардеец протягивает королю свёрнутый в трубочку кусочек пергамента, какие используют для голубиной почты, и отступает на пару шагов, явно почуяв, что сейчас может попасть своему монарху под горячую руку.