– Но мы идем не туда, – произнесла Кира. – Наши приятели любят экономить горючку, так что главная база у них ближе к экватору.

– Вполне ожидаемо, – кивнул Йорг.

– Хм… там интересно.

На экране возникла изломанная линия океанского берега, местами отсвечивающая серебром прибоя. Кира прибавила разрешения: Костас снижался очень медленной, пологой спиралью, держа точку финиша ее центром, но картинка, наблюдаемая Детерингом, была стабильна за счет постоянной процессорной обработки.

Космопорт находился на берегу ослепительно-бирюзовой бухты, плиты огромного, в десятки километров, овала частично уходили в воду. Количество припортовых сооружений поражало – тут выстроили целый город!

– Дальше к западу небольшие фермы, довольно приличная дорожная сеть, – сообщила Кира. – Планета, можно сказать, колонизирована. Хотя, как я понимаю, для корварского размаха такая база, в общем-то, ничтожна.

Детеринг не ответил: «Шерпа» сменила вектор тяги, и он понял, что Костас занял посадочную глиссаду. С коротким, но ощутимым по всему кораблю толчком вышли посадочные опоры. Несколькими секундами позже Йорг почувствовал мягкое прикосновение к поверхности, и тотчас же пропала нудная вибрация двигателей опорной тяги, державших звездолет в атмосфере.

Детеринг достал сигарету. Ему было стыдно признаться самому себе в том, что первая посадка «Шерпы» его пугала, хотя Йорг уже успел убедиться в отличных профессиональных качествах экипажа Костакиса и такое недоверие, пусть даже глубоко внутри, оскорбило бы его товарищей.

Кира уже перенастроила обзор.

– Температура за бортом – плюс тридцать один, атмосферное давление семьсот шестьдесят, – отрапортовала она. – Влажность восемьдесят пять. Сюда можно курортников возить!

– Они сами прилетают, – усмехнулся Детеринг.

Камера смотрела на юго-запад, захватывая довольно широкое обзорное поле, и он с интересом разглядывал самые натуральные пальмы на краю поля, выложенного серыми шестиугольными плитами, невероятно прочными и тяжелыми. За пальмами сверкала глубоким предзакатным оранжево-розовым тоном зеркальная стена довольно высокого здания с плоским верхом, возведенного явно не в корварском стиле. Видимо, его строили хомо; а вот желтое трехэтажное строение с овальными окнами и острой черепичной крышей шатром, что стояло по соседству, отделенное от сияющего билдинга небольшой лужайкой, было стопроцентно корварским.

Детеринг развернул головку. Костас аккуратно опустил свой корабль на краю необъятного космодрома, и по правому борту Йорг видел только уходящие к горизонту серые плиты.

– Мы здесь одни? – удивился он.

– Не совсем так, – поправила Кира и сменила настройку. – Вон, старик. Но его, кажется, используют как энергостанцию.

Километрах в трех за кормой «Шерпы» виднелся матово-черный купол, в котором Детеринг сразу узнал давно снятый с вооружения лидданский корвет одного из наиболее распространенных когда-то типов. Судя по торчащим из его борта пакетам волноводов, которые уходили в грунт сразу за границей посадочного поля, Кира была права, древний корабль стоял на приколе с постоянно работающей энергоустановкой. Правее корвета, за низкой зеленой изгородью Йорг разглядел нечто вроде поселка, странного в своей эклектике: среди вычурных, разноцветно-нарядных корварских трехэтажек, украшенных классическими «башенками поющего ветра», там и сям попадались типичные образчики человеческой «архитектуры освоения», а именно – наспех отлитые фабберами кубики из стекла и бетона. Почти каждый фасад был оснащен парой, а то и больше, светящихся вывесок на разных языках, причем интер, как подсказывали Детерингу его острые глаза, находился в вопиющем меньшинстве.

– Н-да, – пробурчал он, не подавая вида, что картинка поразила его, – наши всегда там, где гуще…

– Я ожидала увидеть нечто в таком духе, – безмятежно отозвалась Кира.

– Да? – покосился на нее Йорг.

– А ты думал – грязи по колено, хибары, слепленные из чего попало?.. пьяные пираты в канавах дрыхнут? Ага – дураков нет. Нет, мой дорогой, те, кто сюда вкладывался, делали это пусть не на всю жизнь, но надолго уж точно. Могу спорить, что в той же Метрополии найдется немало людей, готовых прикупить любую местную лавку. Наше счастье, что пиратство ограничено в возможностях социальной рекламы.

– Ну, ты скажешь. – Детеринга передернуло.

Йорг понимал, что возразить тут нечего. В многочисленных докладах и досье, которые капитан Детеринг старательно штудировал перед тем, как оказаться в Виктории, инфраструктура, обеспечивающая пиратство, упоминалась будто бы неохотно. Попросту говоря, Служба предпочитала на ней не заостряться. В итоге Йорг действительно представлял себе нечто мрачное: пусть не «грязь по колено», но…

А на экране легкий ветер шевелил яркими цветами на длинных стеблях, что торчали над ровными, ухоженными живыми изгородями. Детеринг прибавил разрешения: рядом с крайним строением «поселка», приземисто-бетонным, но выкрашенным при этом жизнерадостной желтой краской, стоял шестиколесный вездеход неизвестного производителя, возле откинутого борта машины суетились двое – очень высокий человек в чистеньком серебристом комбезе и полуголый корварец, умостивший зад в креслице гусеничного погрузчика. Ситуация, совершенно немыслимая для любого имперского мира, выглядела, однако, настолько банальной, бытовой, что Йоргу не хотелось верить в увиденное.

Над крышей желтой коробки мигала пробитой трубкой трехъязыкая вывеска: «Мясная консервация на любой вкус. Томпсон и партнеры».

Это было бредом, галлюцинацией… На втором этаже, вероятно, сидит в уютном кондиционированном кабинете добрейший мастер Томпсон с сигарой в зубах и огромной, «фермерской» кружкой кофе на столе, в то время как его служащие разбираются с покупателем, желающим запастись первосортной тушенкой длительного хранения.

Из расположенного рядом корварского домика, отделенного от тушеночной фирмы аккуратным деревянным заборчиком, вышел лиддан в развевающейся на ветру хламиде-фетте, дружелюбно помахал рукой парочке возле вездехода, что-то сказал… корварец на погрузчике завертел над головой ладонями (этот жест остался для Йорга непонятным), отчего человек жизнерадостно расхохотался, а лиддан, снова махнув рукой, свернул в узкую улочку и пропал из виду.

Внутри Империи Человечества подобные взаимоотношения представителей трех различных рас выглядели бы подлинной фантасмагорией. Межрасовые торговые сделки, при всем немалом их объеме, совершались исключительно крупными корпорациями, способными приобрести специальную лицензию. Переговоры происходили на отдельно выделенных территориях; фактически «иные разумные» попадали в Империю только в качестве дипломатов или, чаще, торговых представителей. Существовали также военные программы «образовательных обменов», в одной из которых принял участие Йорг Детеринг, но все они носили сугубо секретный характер, рассуждать о них не рекомендовалось. Человечество вовсе не страдало ксенофобией, однако представить себе взаимодействие на уровне бытовом, утилитарном было трудно даже Детерингу с его образованием и специфическим служебным опытом. Он знал, что Империя здесь – белая ворона: оказавшись в одной из росских столиц, Йорг был совершенно шокирован толпами корварцев и лиддан, пополняющих фамильные видеоархивы на роскошных древних площадях, жующих в многочисленных забегаловках, где для них готовили особые, легендарные блюда давно сгинувших владетелей. Туристы были демонстративно вежливы и старались не удивляться, видя юношу homo в длинном плаще горного послушника. Лишь однажды к нему подошел старый корварец в очень богатых одеждах и, приветствовав его традиционным воинским взмахом руки, попросил сняться с семьей младшего правнука на память. Его интер был безупречен… отчаянно смущаясь, Йорг пробурчал, что опаздывает к наставнику, после чего поспешил скрыться в паутине тесных многотысячелетних переулков.