Под правлением сына и наследника Чингисхана, Угэдэя, монголы вновь предприняли попытку вторжения в Европу – в период с 1236 по 1242 год. Монгольские орды быстро и беспрепятственно прошли через восточную часть России, Прибалтику, Украину, Румынию, Чехию и Словакию, Польшу и Венгрию. В Рождество 1241 года они достигли Будапешта и реки Дунай. Из Будапешта они двинулись на запад через Австрию, а затем свернули на юг и вернулись на восток, разграбив по пути Балканские страны и Болгарию. В 1242 году монголы покинули Европу и более никогда не вернулись. Неустрашимые и непобедимые монголы не смогли одолеть комаров и удержаться в защищаемой этими насекомыми Европе.

Об этом на первый взгляд импульсивном и удивительном отступлении Уинстон Черчилль писал: «В какой-то момент казалось, что вся Европа падет жертвой ужасной опасности, надвигавшейся на нее с Востока. Дикие монгольские орды из самого сердца Азии, непревзойденные конники, вооруженные луками, стремительно пронеслись через Россию, Польшу, Венгрию и в 1241 году потерпели сокрушительные поражения от германцев близ Бреслау и от европейской кавалерии близ Буды. Но Германия и Австрия оказались в их власти. Чудесным образом… военачальники монголов отступили за тысячи миль в свою столицу Каракорум… и Западная Европа была спасена». Летом и осенью 1241 года большая часть монгольской армии отдыхала на венгерских равнинах. Хотя прошлые годы были необычно теплыми и сухими, весна и лето 1241 года стали необычно влажными. Влажность повысилась настолько, что ранее сухие мадьярские степи Восточной Европы превратились в болотистую трясину – рассадник малярийных комаров.

Негативные последствия перемены климата для монгольской военной машины стали идеальным штормом, который спас Европу.

Заболачивание и подъем воды в реках лишили монголов необходимых их лошадям пастбищ, а ведь именно лошади были основой их военной мощи[29]. Из-за экстремально высокой влажности отказывали монгольские луки. Упрямый клей никак не схватывался и не сох во влажном воздухе. Тетива теряла упругость, из-за чего монголы лишались своих главных преимуществ – скорости, точности и дальности стрельбы. Добавьте к этим военным проблемам вездесущих комаров – и вы поймете, в каком положении оказались монголы. Малярийный паразит начал искусно вторгаться в их девственные вены. Известный историк Джон Киган пишет, что монгольские орды, «сколь бы свирепыми они ни были, не смогли перевести мощь легкой конницы из умеренных и пустынных регионов, где они процветали, в дождливую Западную Европу… Им пришлось признать поражение». Хотя монголы и сопровождавшие их торговцы, подобно Марко Поло, наконец объединили Восток и Запад, комары помогли Западу не оказаться покоренным. Они обрушили свою малярийную мощь, остановили монгольское вторжение и даже изгнали кочевников из Европы.

Но под водительством внука Чингисхана, Хубилай-хана, они в 1260 году впервые отправились в Святую Землю, став очередными конкурентами упорных, но обреченных на поражение крестоносцев. В эту борьбу монголы вступили в момент перерыва между Седьмым (1248–1254) и Восьмым (1270) Крестовыми походами. Показателями запутанной ситуации, сложившейся во время поздних Крестовых походов, служат четыре крупных вторжения монголов, а также союзы между мусульманами, христианами и различными монгольскими племенами. Союзы заключались и распадались, а потом образовывались новые. Вчерашние союзники, совсем как комары, завтра могли стать врагами. Очень часто на разных сторонах сражались представители одних и тех же армий. Внутренние распри подрывали единство в рядах трех основных сил.

Монголам удалось добиться определенного успеха, и даже на какое-то время они останавливались в Алеппо и Дамаске, но перед лицом малярии им пришлось отступить. Пробить такую оборону им оказалось не по силам. Генерал Анофелес, хранитель христианского Рима, берег Святую Землю для ислама. Как и во времена войн с христианами, в том числе и злополучного Третьего крестового похода под водительством Ричарда Львиное Сердце, комары стали для монголов проклятием Леванта. Святая Земля и священный город Иерусалим остались в руках мусульман.

Получившие отпор от комаров в Европе и Леванте армии Хубилай-хана попытались восстановить репутацию, покорив последние независимые государства континентальной Азии к востоку от Гималаев. Монголы обрушили всю мощь на Южный Китай и Юго-Восточную Азию, в том числе на сильную цивилизацию кхмеров – империю Ангкор. С самого своего зарождения примерно в 800 году культура Ангкора быстро распространялась в Камбодже, Лаосе и Таиланде и достигла зенита в начале XIII века. Развитие сельского хозяйства, плохое водоснабжение и изменения климата создали для комаров идеальные условия, в которых они могли привести любую цивилизацию к краху. «Учитывая обилие стоячей воды и активность размножения комаров Anopheles, – пишет доктор Р. С. Брай, – дельта реки Меконг была основой процветания кхмеров – и одновременно рассадником малярии». Для возделывания риса, разведения рыбы и торговли кхмеры обустроили сложную систему каналов и водохранилищ. С целью увеличения производства риса для растущего населения приходилось активно вырубать леса. Частые муссонные дожди и наводнения создавали просто райские условия для лихорадки денге и малярии, то есть для болезней, переносимых комарами.

Во время южных походов, начавшихся в 1285 году, Хубилай-хан отказался от привычной тактики – ранее он старался летом держать армию на севере, свободном от малярии. На сей раз его колонны, насчитывавшие около 90 тысяч солдат, столкнулись с опасным защитником – с малярийными комарами. Малярия терзала его армии в Южном Китае и во Вьетнаме. Армия понесла колоссальные потери и была вынуждена полностью отказаться от планов завоевания этого региона уже к 1288 году. Выжившие 20 тысяч направились на север, в Монголию. Отступление из Юго-Восточной Азии и скорое падение мощной индуистско-буддистской цивилизации кхмеров – виной всему этому были комары. К 1400 году кхмерская цивилизация полностью исчезла, оставив после себя только руины потрясающих величественных храмов, включая Ангкор-Ват и Байон. Они и по сей день напоминают нам о некогда процветающей, изысканной и роскошной цивилизации кхмеров.

Как и кхмерская цивилизация, огромная Монгольская империя после неудач в Южном Китае и Юго-Восточной Азии распалась на части и в следующем веке окончательно погибла. К 1400 году она уже не представляла реальной политической и военной силы. К этому времени политические интриги, военные потери и малярия окончательно лишили сил некогда непобедимую империю монголов. Остатки монгольских провинций существовали до 1500 года, а на Крымском полуострове и на Северном Кавказе сумели дожить до конца XVIII века. Но наследие монголов и величайшей наземной империи в истории живо и по сей день в глобальной ДНК.

Генетики считают, что 8–10 процентов людей, проживающих на территории бывшей Монгольской империи, являются прямыми потомками Чингисхана[30].