Не хочу даже представлять, что было бы со мной, если бы мне не удалось призвать его. Хотя… даже представлять не стоит. Горстка пепла на вечную память. Хорошо еще, сфера Хаоса не разрушила душу. А то перспектива была бы совсем мрачной.

Фигура, закутанная в светлую ткань, отступила на шаг, давая мне возможность себя рассмотреть и… сдернула накидку, скрывающую лицо.

Светлые волосы, мелкими кудрями падающие на плечи, кончиками прятались где-то на спине. Золотисто-медовые глаза. Ямочки на щеках, делающие ее удивительно милой.

Мне не надо говорить, кто она. Потому что Альена до самых мелких черточек похожа на свою мать.

– Я пришла тебя поблагодарить. – И даже голос струящийся звонким ручьем.

Я улыбнулась в ответ, повела бровями: мол, обращайтесь, если что… И кивнула на парочку, что спала в креслах, приставленных с одной стороны моей кровати. Так близко друг к другу, что длинные волосы одного темной волной скатывались по белой рубашке другого.

Вряд ли такое могло случиться по доброй воле.

Жаль, нет с собой камеры. Чтобы снять, как ладони касаются друг друга, как шевелится волосок на щеке в такт чужому дыханию.

Как… Да у них даже выражения лиц во сне похожи. Я бы сказала: спокойное, если бы едва заметная усмешка не кривила их губы.

И они похожи. Не только внешне. Хотя один из них человек. А второй… Похоже, никак, кроме как собственным ходячим кошмаром, я назвать его не могу.

– Чтоб не мешались. – И улыбнулась, как шаловливая девчонка.

Отгоняя этой легкостью тревожный вопрос, родившийся в моей голове. Это ж кем надо быть, чтобы отправить в магическое сновидение этих двоих?

И она отвечает, добавив в свой взгляд немножечко ехидства:

– Меня зовут Тиасаль. Я дракон.

– А по виду и не скажешь, – хмыкнула я, даже не пытаясь представить ту форму, в которую обращается эта красавица, расставаясь с человеческой личиной. Ну никак не вяжется это существо, больше похожее на фею из сказок, с теми летающими ящерами, которых я видела только на картинках.

Она отзывается насмешливым взглядом, от которого хочется смеяться. Радостно, не задаваясь вопросами о причинах счастья, которым наполняется сердце. О легкости, от которой летит душа. Об ощущении покоя, которым пропитывается тело.

И я смеюсь. Изгоняя из себя тот страх, тот молчаливый крик, который я издала, осознав, с каким заклинанием мне предстоит встретиться.

Пока боль, впервые с того момента как я открыла глаза, не пронзила меня насквозь, заставляя стиснуть зубы, чтобы сдержать стон. Но даже в таком состоянии я не могу не наслаждаться ее движениями.

Она словно огонь. На мгновение замирает, растворяясь в воздухе, сливаясь с ним, становясь им. И… вспыхивает. А ее платье поднимается, как всполохи пламени.

Она так быстра, что я не замечаю, откуда в ее руке появляется темный флакон, который она подносит к моим губам.

– Пей.

У меня нет причин ей верить. Но вопрос, доверять ли ей, даже не возникает. В моих ощущениях нас связывает вечность. Я ее не знаю – я ее чувствую. Я ощущала аромат ее тела, когда держала на руках малышку. Я удивлялась ее искренности, когда детские ручонки обвивали мою шею. Я не знаю, почему она не рядом с дочерью, но у меня нет сомнения, что причина для этого есть. И она очень существенная.

И с трудом, пытаясь сфокусировать свой взгляд на ее зрачках… вертикальных зрачках, раскрываю губы.

Жидкость обжигает их, огненной волной омывает язык и лавой скользит внутрь.

И боль отступает, растворяясь. В наполняющей мое тело силе.

– Что это? – Мой голос все еще слаб, но уже не наводит на мысль о скоропостижной кончине.

– Лучше тебе не знать. – И она легко, лишь одними уголками губ, улыбается. Эту улыбку было бы трудно заметить, если бы не глаза. Они настолько живые, настолько радостные, что не оставляют сомнения в том, что творится в ее сердце. Но, видно для того чтобы избавить меня от глупых мыслей, она объясняет: – У тебя восстанавливаются родовые щиты, забирая остатки резерва. Отсюда и боль. А это, – она кивает на пустой пузырек, – эликсир на основе крови драконов. Так что к утру будешь как новенькая.

– Спасибо.

Она удивленно смотрит на меня.

– За что?! Это ты дважды спасла мою дочь.

Глупая ситуация. Придется искать слова, объясняя, что никого я не спасала. Специально. Просто так получилось. Просто вот тот самовлюбленный красавчик, что распластался в одном из кресел, вздумал погулять по чужому миру. Просто одна дура тогда же решила убить время в ближайшем парке. Просто та дамочка, о которой не стоит упоминать вслух, вздумала свести их на одном перекрестке.

Просто… Просто…

А Альена всего-навсего ребенок. И будь на ее месте… Да я за своего Сашку, за Аншара, за малышку принцессу…

И я поднимаю глаза на прекрасную драконицу, пытаясь если не членораздельной речью, то хотя бы взглядом прояснить свое участие в этой заварушке.

Но, похоже, это ни к чему. Потому что Тиасаль уже сидит рядом со мной и прижимает мою ладонь к своей щеке:

– У нас редко встречается дружба. А тем более с людьми. Но… мне бывает так одиноко.

– А мне еще и посплетничать не с кем. – Чтобы не показать, насколько тронули меня ее слова, пытаюсь перевести все в шутку.

И она, как ни странно, соглашаясь, кивает. Теперь смеемся уже вдвоем. Так легко мне давно уже не было.

Внезапно она останавливается. Ее взгляд становится сначала задумчивым, потом в нем мелькает искорка, и вот весь ее зрачок пылает золотом. А у меня возникает ощущение нереальности происходящего: чужой мир, ночь, драконица, сидящая на краешке моей кровати, и двое мужчин, готовых послужить темой для обсуждения.

– Ты об этих? – И она, прикусив губу, кивает на экспозицию из двух тел.

Ответить я не в состоянии, потому что выражение ее лица не требует ответа. Надеюсь, она не решила избавиться от меня таким изощренным способом. Ее губки сложены бантиком, глаза со слепым обожанием смотрят то на Рамона, то на Олейора. Но все-таки я нахожу в себе силы кивнуть.

Она перекатывается через кровать, встает слева от кресла, в котором беззаботно раскинулся принц. Приподнимает тонкими пальчиками его голову за подбородок.

Не знаю, какие мысли роятся под ее роскошными волосами, но то, как она внимательно, словно наслаждаясь, рассматривает его лицо, уморительно. А когда она то же самое проделывает с магом…

Я сползаю по подушке. Давая себе обещание, никогда не рассказывать им о том, как шаловливые женские ручки сравнивали ширину их плеч. При этом удовлетворенно цокая язычком.

– Ты хоть определилась, кто из них? – Она поворачивается ко мне, и ее брови вопросительно складываются домиком.