— Через кого бы это?

— Фредди Ланкастера.

— А, конечно, через Фредди. Как себя чувствует его женушка?

— Вряд ли теперь это узнаешь, Харт. Она ведь умерла два года назад.

— Ох, верно! Память стала ни к черту. Фредди нравится в Сент-Поле?

— В каком Сент-Поле? Он же живет в Милуоки.

— Да, память у меня просто никуда…

«Танец». Он продолжался и продолжался. Так и должно быть.

Только во время их третьей встречи доверие было окончательно установлено, риск подставы определен как минимальный, и тогда «танец» закончился. Они перешли к обсуждению деталей дела.

— Деньги действительно большие.

— Так и есть, Харт. Ну как, возьмешься?

— Рассказывай дальше.

— Вот карта той местности. Это частная дорога Лейк-Вью. А это национальный парк — вся остальная прилегающая территория. Людей там практически не встретишь. А вот план дома.

— О'кей… Дорога мощеная или проселок?

— Проселок… Слушай, Харт, мне говорили, ты хорош. Это верно? Тебя еще называют Умельцем.

— Кто называет?

— Люди.

— Что ж, все правильно. Я — умелец.

— Могу задать тебе вопрос?

— Валяй.

— Мне просто любопытно. Почему ты занялся такой работой?

— Она меня полностью устраивает, — просто ответил он.

— Действительно, похоже на то.

— Так. Какие возможны проблемы?

— Чего?

— Я спрашиваю, насколько рискованна работа? Много ли там будет народу, есть ли у них оружие, далеко ли до полицейского участка? Дом стоит у озера. А остальные дома? В них живут?

— Просто, как дважды два, Харт. Риска вообще никакого. Остальные дома пусты. Их там будет всего двое. И ни одного рейнджера из заповедника или полицейского на многие мили кругом.

— У них есть оружие?

— Смеешься? Оба — городские стиляги. Она юрист, а он соцработник.

— Значит, только Фельдманы и никого больше? Это очень важно.

— Так меня информировали. И источник надежный. Там будут только эти двое…

И вот теперь в самом сердце заповедника Маркетт Харт с Льюисом огибали опасный с виду колючий куст. Он выглядел, словно инопланетное растение из фантастического фильма.

Харт с горечью вспоминал тот разговор. Да, как же, «только двое». Боль в руке не позволяла забыть об этом.

Злился он на самого себя.

Сделал дело на девяносто пять процентов.

А должен был на сто десять.

По крайней мере, сейчас они уже знали, что идут по верному следу. С полмили назад они нашли бумажный платок фирмы «Клинекс» с пятнами крови. И пролежал он в том месте не более получаса. Харт остановился и осмотрелся по сторонам, обратив внимание на вершины нескольких холмов и узкий ручей.

— Все в порядке. Было бы намного труднее в безлунную ночь. Но мы на правильном пути. Видно, кто-то свыше заботится о нас.

Ловкач…

— Свыше?.. Ты действительно так думаешь? — спросил Льюис, словно сам в это верил.

Харт, само собой, не верил. Но времени на лекции по теологии не было.

— Нам надо двигаться немного быстрее. Добравшись до тропы, они могут перейти на бег. И нам придется сделать то же самое.

— Мы побежим?

— Непременно. Ровная поверхность даст нам преимущество. Мы можем бежать быстрее, чем они.

— То есть потому, что они — бабы?

— Да. К тому же у одной из них какое-то повреждение. Боль заставляет передвигаться медленнее.

Он примолк и бросил взгляд вправо. Потом склонился низко над картой и принялся сверяться с ней при свете фонарика, который приглушил, натянув поверх него подол майки.

Ткнул пальцем:

— Как думаешь, это наблюдательная вышка?

— Вышка? Для чего?

— Рейнджеры используют их, чтобы осматривать лес на предмет возгораний. Это одно из мест, куда, как мне кажется, она могла направиться.

— А где эта башня?

— Вот на той гряде.

Оба посмотрели на некое сооружение примерно в полумиле от них, действительно напоминавшее вышку, но сквозь деревья невозможно было определить точно — радиомачта то или же наблюдательный пункт с небольшой площадкой наверху.

— Может, ты и прав, — сказал Льюис.

— Ты видишь что-нибудь?

Их глаза уже привыкли к темноте, и ополовиненная луна давала достаточно света, однако глубокий овраг, отделявший мужчин от вышки рейнджеров, был скрыт во тьме, а обильная растительность на его дне могла служить превосходным укрытием.

Казалось, для женщин гораздо разумнее направиться к вышке, чем идти к тропе «Джолиет» и дальше к домику рейнджеров. На вышке вполне могли найтись рация или даже оружие. После недолгого раздумья Харт рискнул осмотреть землю с помощью фонарика. Даже если женщины где-то неподалеку, они движутся прочь от этого места и едва ли заметят свет.

Вдруг зашуршали листья, и они повернулись на звук, исходивший с юга.

Три пары горящих красных глаз уставились на них.

— Еноты, — рассмеялся Льюис.

Троица крупных зверей ощупывала лапами что-то лежавшее на земле, поблескивающее и хрустящее.

— Что там такое?

Льюис нашел камень и швырнул в енотов.

Со злобным шипением те разбежались.

Харт и Льюис подошли и поняли, что происходило — борьба за еду. Это были остатки печенья.

— Их?

Харт подобрал одно и разломил с легким хрустом. Свежее. Он внимательно осмотрел землю вокруг. Женщины явно делали здесь остановку — он сумел различить следы, оставленные коленями и ступнями. А потом они направились на север.

— Что значит слабый пол. Устроили себе привал с пикником.

Харт, однако, сомневался, что остановились они на отдых. Это же Бринн. Может, одной из них понадобилась медицинская помощь; ему показалось, что в воздухе попахивает растирочным спиртом. Но какой бы ни была причина этой остановки, Харт знал теперь гораздо более важную вещь: они пошли не к вышке, а прямиком к тропе.

Он сверился с джи-пи-эс и указал рукой вперед:

— Нам туда.

— Осторожнее, не задень вот это, — сказал Льюис.

Когда свет луны полностью скрывал ветви деревьев или наползало облачко, лес перед ними становился непроницаемо черным, и Харт не сразу смог разглядеть то, о чем предупреждал его Льюис.

— Что это?