Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он ничего не ответил.
«А ведь мы с тобой могли бы договориться».
Она украла чужие деньги, а быть может — нет. Утаила часть наркотиков или не делала этого. Все это Харта мало трогало. У него был контракт с человеком, желавшим, чтобы она умерла. А потому он, Умелец, свое обязательство выполнил, убил ее, глядя прямо в глаза, чтобы не дать шанса уклониться от пули или достать припрятанное оружие.
Вот и Бринн смотрела ему прямо в глаза, когда стреляла.
«Умелица»?
— Харт? — Голос Льюиса вывел его из раздумий. Он встрепенулся и огляделся по сторонам.
— Что?
— Ты — пацан из Милуоки. И я тоже. Почему же мы раньше никогда не работали вместе?
— Понятия не имею.
— Ты проводишь много операций в городе?
— Нет. Не много. Так безопаснее.
— Где ты живешь?
— В южной части.
— Где-то ближе к Кеноше?[19]
— Недалеко оттуда.
— Там сейчас много чего строят.
Внезапно Льюис замер на месте.
— Смотри, какой-то знак или указатель.
— Где?
— Вглядись. Там, справа.
Они осторожно приблизились. Не без сожалений Харт оставил мысли о Бринн и остановился перед стендом.
«Летом 1673 года Луис Джолиет, 27-летний философ, и отец Жак Маркетт, 35-летний иезуитский священник, пересекли штат Висконсин на пути к реке Миссисипи. Хотя тропа, на которой вы сейчас стоите, названа его именем, Джолиет проделал свой путь в 458 миль не по ней. Вместе с Маркеттом они совершили путешествие главным образом по воде. Тропу „Джолиет“ проторили сначала торговцы мехами, а позднее, многие годы спустя, такие люди, как вы, — любители отдыха на природе».
Харт сверился с джи-пи-эс, потом с «Блэкберри» и картой.
— Как думаешь, в какую сторону они пошли?
— Скорее всего направо. Там пост рейнджеров в нескольких километрах отсюда.
Льюис обвел взглядом тропу — вперед и назад: пустующая в это время года, она основательно заросла, упрямые новые ростки пробивались сквозь плотный слой веток и опавшей листвы.
— Что тебе не нравится?
— Если честно, то это и не тропа вовсе. Здесь просто реже заросли.
Эта реплика вызвала у Харта усмешку. Глядя на него, Льюис тоже не сдержал улыбки.
Вот так они и брели, две женщины, целеустремленно одолевающие лесную тропу. Одна с тростью из палисандра, другая с «копьем» из той же ценной породы дерева. «Боло» и ножи по карманам, угрюмые лица.
Тропа напомнила Бринн о том времени, когда она в последний раз ездила верхом — весной несколько лет назад. Ей полюбилось ощущение скачки по неровной лесной дороге в окрестностях Гумбольдта. А задолго до этого — еще до службы помощником шерифа — она занималась любительским конкуром и обожала этот вид спорта. Так, кстати, она и попала на работу в правоохранительные органы — во время соревнований наблюдала показательные выступления конных полицейских из Милуоки. Восемнадцатилетняя девушка разговорилась тогда с одним офицером, по иронии судьбы пробудившим в ней интерес не столько к выездке, сколько к работе в полиции.
И уже через несколько лет служба приносила ей порой то же щекочущее нервы ощущение, какое она испытывала, заставляя животное в полтонны весом преодолевать препятствие.
Она неожиданно поняла, что соскучилась по верховой езде, и спрашивала себя, посидит ли еще когда-нибудь в седле.
Шагая по тропе, женщины то и дело натыкались на терзающие душу напоминания, что заповедник вообще-то совершенно не такое опасное место, каким представлялся этой ночью. Им попадались поставленные вдоль дороги щиты с исторической и общей информацией о национальном парке. Их предупреждали о возможных неприятностях, но это были в основном лесные пожары, слишком крутые спуски и угроза для экологии.
ПОМНИТЕ, ЧТО ИЗУМРУДНЫЙ ЖУК ОПАСЕН
Дрова для костров, приобретенные в Клосене, могут быть заражены изумрудным ясеневым точильщиком. Если вы купили древесное топливо марки «Хендерсон», огромная просьба сжечь его незамедлительно. Содержащиеся в нем вредители могут представлять опасность для лиственных деревьев нашего заповедника!
А еще было отдельно стоящее дерево — огромных размеров дуб, — удостоенное собственной таблички. Скорее всего потому, что являлось самым старым или самым большим (известно, как туристы падки на все самое-самое). Бринн же сейчас воспринимала этот дуб только как укрытие. В этих местах тропа проходила по протяженным участкам совершенно открытого пространства, где их издалека увидели бы преследователи. Они могли, конечно, сойти с тропы и двигаться вдоль леса под покровом кустарника, но это существенно сказалось бы на скорости.
Здесь в изобилии водились белки-летяги, беззвучно рассекали воздух летучие мыши, совы вели себя гораздо шумнее. Несколько раз слышали они внезапный всплеск крыльев и последний писк жертвы хищной птицы, нанесшей смертельный удар.
Мишель держалась молодцом, но Бринн поглядывала на нее с возрастающей тревогой. Ее лодыжка была вовсе не в таком уж плохом состоянии: имея дело с многочисленными несчастьями Джоуи, Бринн прекрасно разбиралась в травмах и знала, нужно ли просто погладить по головке и утешить или обращаться к врачам. Гораздо больше ее волновало растущее безучастие молодой женщины. Она к тому же стала заметно отставать. А перед одним из крутых подъемов остановилась и скорчила недовольную гримасу.
— Идем же, — поторопила Бринн.
— Мне нужен отдых.
— Давай пройдем еще немного, — улыбнулась она. — Отдых нужно заслужить.
— Но я устала уже сейчас. Невероятно устала. И про содержание сахара в крови я тебе говорила. — Она вздрогнула, когда мимо пробежал какой-то мелкий зверек. — Боже, что это было?
— Полевка, обычная мышь, — сказала Бринн. — Совершенно безвредная.
— Она может забраться нам в брюки.
«Только не в твои», — подумала Бринн, разглядывая обтягивающие джинсы Мишель.
Прежняя бодрость молодой женщины совершенно улетучилась. Она походила сейчас на ребенка, лишенного традиционного дневного сна.
Бринн собрала все свое терпение.
— Пожалуйста, Мишель. Чем дальше мы идем, тем ближе к дому. Мы не можем остановиться здесь.
Они находились посреди поля и были хорошо видны издалека при свете луны.
Недовольно поджав губы, Мишель подчинилась, и они преодолели крутой подъем. У его вершины Бринн ударил в нос острый запах розмарина, и ей захотелось всплакнуть при воспоминании о пасхальном барашке, которого она всего несколько недель назад не без труда запекла для своей семьи.