Папы поначалу поддерживали движение. Но на Веронском соборе 1184 года осудили последователей Пьера Вальдо за слишком резкую критику безнравственного образа жизни духовенства. Вальденсы в ответ объявили, что каждый праведно живущий человек сам вправе проповедовать и толковать священное писание. Они стали назначать своих священников и не общались с официальным духовенством. Кроме того, вальденсы стали отрицать право Католической церкви на собственность. Считали, что церковь не может собирать налоги.

Вальденсы распространились по всей Ломбардии, затем в Чехии, попали под крестовый поход против альбигойцев и ушли в Пьемонт. На Латеранском соборе 1215 года папа Иннокентий III отлучил их от церкви. Тем не менее вальденсы расселились по всей Франции, Италии, Богемии, в Альпах, в Савойе и Пьемонте.

Вальденсов жестоко преследовали вплоть до XVIII века, несмотря на чистоту их нравов и жизнь, основанную на Нагорной проповеди. Реформация XVI века в первую очередь победила в тех областях, где жили вальденсы.

И все-таки им повезло куда больше, чем альбигойцам: последователи Пьера Вальдо получили официально религиозную свободу и гражданские права, пусть и в 1848 году; правда, это произошло только благодаря серьезному давлению протестантских государств. К концу XIX века вальденсов было несколько десятков тысяч, во Флоренции работала вальденская теологическая школа. Некоторые общины вальденсов существовали в Швейцарии даже в XX веке.

Движение вальденсов, куда с охотой шли и крестьяне, и ремесленники, на протяжении полутысячи лет давало работу инквизиции.

Но все же вряд ли религиозные гонения были главным «двигателем» преследования альбигойцев. Как бы ни был человек усерден в вере, он прежде всего человек. И ничто человеческое ему не чуждо, как бы он ни пытался это опровергнуть. Главная причина была в другом. Считалось, что альбигойские общины хранили некое сокровище, которое обрели после смерти Иисуса, и что его привезла на берега Южной Франции сама Мария Магдалина. Это сокровище могло навсегда погубить официальную церковь, и потому именно за ним целую тысячу лет шла непрерывная охота. Речь идет о Святом Граале.

Так что же такое Грааль: легенда, сказка, придуманная трубадурами, или на самом деле существовавший некогда сакральный предмет?

Разные источники описывают Святой Грааль в виде блюда, потира, тарелки, чаши или камня. Но в сознании христианского мира Святой Грааль — это чаша, чаша Тайной вечери, куда Иосиф Аримафейский после распятия собрал капли крови Спасителя.

Первая легенда, в которой появляются следы Грааля, — это древнеирландское сказание о детях богини Дану. Спустившись с неба, чтобы хранить род людской, дети Дану принесли с собой волшебные котел, камень, копье и меч. Избранный богами народ жил в довольстве и счастье до тех пор, пока эти реликвии бережно охранялись. Меч и копье помогали защититься от любого врага, а котел и камень дарили вечное изобилие и помогали достигать благородной цели каждому, кто их касался. Неясно, когда и как, но реликвии были утрачены.

Первые сохранившиеся упоминания о чудесной чаше мы находим в житии святого Лаврентия. Грааль как одна из многих христианских святынь был вверен папой Сикстом II заботам дьякона Лоренцо (Лаврентия) — это произошло во время гонений императора Валериана на христиан, в III веке н. э. Лоренцо переправил его в Уэску, город в Испании, где жили его родители. Вероятно, те скрывали реликвию так хорошо, что следующие несколько сотен лет о ней нет ни одного упоминания.

Затем рассказ о Граале появился в книге Талиесина, поэта VI века, писавшего по-валлийски. Поэт считался бардом, волшебником и первым из смертных, получивших дар прорицания. Талиесин рассказывал, как король Артур отправился за Граалем в преисподнюю и вернул его на землю. И вновь наступило счастливое время, Грааль продолжал даровать изобилие и помогать людям в достижении возвышенных целей.

Вновь рассказ о почитании чаши появляется в VIII веке — теперь в записках паломника, который, будучи в Иерусалиме, видел некий серебряный сосуд, и тот называли Святым Граалем. В IX веке артефакт уже в Египте — Бернгард фон Верден писал императору Лотару II о «великолепном gradale из Александрии» как о блюде или чаше.

Далее предположительно Карл Великий (742–814) получает в дар от римского первосвященника неглубокое широкое каменное блюдо, инкрустированное восемью золотыми рыбками, которое обычно использовали при евхаристии, — тарель. Середина блюда была выполнена из темно-зеленого серпентина.

Король Карл Лысый (823–877) повелел вставить тарель в золотую оправу, инкрустированную изумрудами, аметистами, лунным камнем, гранатом, сапфиром, жемчугом, цветным стеклом. Центральная окружность ее была составлена из двенадцати мелких самоцветов, двенадцати жемчужин и двадцати четырех каменных сердечек. По внешнему краю были расположены двенадцать крупных самоцветов и двенадцать жемчужин, перемежающихся трилистниками и геральдическими лилиями. По краю тарели в золотые полоски были вкраплены гранаты. Эту реликвию Карл Лысый передал аббатству Сен-Дени, где уже хранились многие священные предметы: реликварии Иоанна Крестителя и святого Петра, трон короля Дагоберта, скипетр и меч Карла Великого. Сейчас тарель выставлена в Париже, в Национальной библиотеке Франции.

В Средние века за священную чашу выдавали самые разные сосуды. Писали о серебряном потире, что хранится в часовне под Иерусалимом. А Вильгельм Тирский, один из самых добросовестных и осведомленных хронистов Средневековья, упоминал о зеленом кубке, вывезенном около 1101 года из мечети в Кесарии.

Первые беллетризованные рассказы о Святом Граале появились при дворе графа Филиппа Эльзасского. Мечтая угодить жене, любившей слушать красивые песни и стихи, граф пообещал триста серебряных марок тому трубадуру, чья поэма заставит заплакать очаровательную графиню Изабеллу Вермандуа. Слезы из ее прекрасных глаз потекли, когда она слушала Кретьена и его вдохновенные стихи о чаше крови Господней.

Кретьен де Труа был известен переводами классических легенд с греческого и латыни, позднее он прославился, создав цикл сказаний о великих рыцарях. Якобы он получил в подарок некую книгу от своего покровителя графа Филиппа Эльзасского. В книге была легенда о юноше, выросшем в лесу, непорочном и мечтательном Парсифале (или Персивале). Легенда рассказывает и о таинственном замке, который является лишь тогда, когда действительно нужен. Во всех более поздних произведениях он отделен от мира водой, бесконечным полем или древним и загадочным мостом — «лезвием». В романе фигурирует увечный король-рыбак, правитель полуразрушенной, несчастной страны — его позже назовут потомком Иосифа Аримафейского. Спасти его можно, лишь задав вопрос, который Персиваль не задает, боясь за свою честь (ведь рыцарь не должен задавать лишних вопросов). Наконец, в легенде упоминается и сам Грааль, «проливающий чудный свет, не сравнимый со светом звезд и со светом солнца, свет, проникающий в самую душу». Его появление сопровождается процессией прекрасных дев в белых одеяниях, несущих сопутствующее чаше копье, с которого всегда капает кровь, серебряное блюдо и сломанный надвое меч.