— Отлично. Будь по-вашему, — кивнул он.

— Славно, славно! — закивал Нагато. — Слушайте, люди! Вы будете передвигаться цепью, только старайтесь держаться друг от друга на расстоянии крика. Идем на север. Отправляемся немедленно, закончим до полудня. Ну не может лагерь бандитский располагаться более чем в половине дня пути от дороги! Если к полудню гнездо это змеиное не отыщем, возвращаемся сюда.

А завтра, с усмешкой подумал Кадзэ, продолжим поиски, только уже в другом направлении.

— Где будете вы? — поинтересовался он у судьи.

— Я — на правом фланге. А вас попрошу занять левый.

Обычно, подумал Кадзэ, предводители занимают позицию по центру своей армии или отряда. Однако если судье так уж хочется попробовать построение в стиле «два цветка на одном стебле», где два военачальника находятся соответственно на левом и правом флангах, — пусть. Невелика разница.

— Что ж. Исполним долг наш! — С этими словами Кадзэ поспешил налево, дабы занять там свою позицию.

Крестьяне растянулись длинной горизонтальной цепью. Кадзэ был крайним слева, Нагато — справа. Шли люди по одному, на изрядном расстоянии друг от друга, дабы сколь возможно увеличить прочесываемую территорию. Помимо расстояния, мешали видеть товарищей по поискам еще и густые кусты с деревьями, — короче, каждый крестьянин, повернув голову вбок, едва мог различить лишь ближнего к себе человека справа или слева — ну по крайности двоих.

Кадзэ шел твердо и ровно, лишь изредка, когда деревья вокруг редели или под ногами вдруг оказывался холмик, скашивая глаза в сторону спутника справа. Денек выдался солнечный, да и последние отзвуки долгой летней жары все еще наполняли лесную чащу, точно цепляясь к древесным стволам и кронам, наполняя воздух тяжкой неподвижностью. Кусты и заросли страшно мешали двигаться вперед, и время от времени Кадзэ приходилось даже обходить особо злостные препятствия. Вскоре он потерял крестьянина справа из виду. Да и докричаться до него теперь навряд ли удалось бы, впрочем, кричать Кадзэ и так не собирался, а уж менее всего, если обнаружатся признаки бандитского присутствия. С этим-то злосчастным крестьянским ополчением разбойников лучше не спугивать, а уж в бой с ними вступать — боги упаси!

Он смотрел то вверх, то вниз, то по сторонам, пытаясь обнаружить либо протоптанную тропинку, либо хоть какие-нибудь следы человеческого присутствия в здешних местах. Пока что ничего интересного на глаза не попадалось, — если, конечно, не считать бамбуковых зарослей справа, дерзко вторгавшихся на территорию сосен и криптомерий. Хоть людям, хоть деревьям — никому земли не хватает, все за нее воюют.

Жарко, жарко — сил нет. Он немного передохнул, присев на огромный, узловатый древесный корень. Вытащил из-за кушака маленькую глиняную флягу, зубами вытянул из нее тщательно пригнанную пробку. И уже откинул было голову, чтоб подставить пересохший рот под струйку прохладной воды, как вдруг услышал очень знакомый свист. Ошибиться было невозможно — то пела в полете стрела, выпущенная из лука. Доводилось Кадзэ участвовать в битвах, где от туч смертоносных стрел небо чернело. Знал он их пение.

Не замешкавшись даже на миг, Кадзэ скатился с корня, упал навзничь, а выпущенная в него стрела тяжело ударила в древесный ствол. Времени задумываться, близко ли засел стрелок, уже не оставалось, — из чащи донесся зычный боевой клич, вырвавшийся разом из нескольких здоровых глоток. Из подлеска выскочила добрая дюжина крепких парней, выряженных в остатки некогда дорогих одежд явно с чужого плеча, — точь-в-точь бандиты, которых он недавно повстречал на дороге. Потрясая мечами и копьями, вольные молодцы неслись во весь опор, — от места, где лежал Кадзэ, их отделяло несколько секунд, не больше. Самурай дикой кошкой вспрыгнул на ноги и обратился в бегство. Понятно, — попал в засаду, как мальчишка!

На бегу Кадзэ вырвал меч из ножен. Ну не мог, не мог он не расслышать шума целого отряда людей, ломящихся через лес в его направлении! Значит — что? Поджидали его, вот что! И направление поисков, и место его в цепи — все было продумано в расчете на то, чтоб привести его прямехонько в засаду. Одно интересно — кто ж его разбойникам продал? Толстяк судья? Красавчик Манасэ? Или кто-то еще?

В мгновение ока он выбрался из хвойного леса и припустил по бамбуковым зарослям. Стебли бамбука были высоки, толщиною — в мужскую руку, а по земле сплошь — колючие молодые побеги, сухие обломки старых веток и скользкие листья. Кадзэ принялся продираться сквозь бамбук. Метался то вправо, то влево. Чувствовал, как хлещут по плечам глянцевитые стебли. Бежать сквозь нетронутые человеком заросли было нелегко. Впереди, шагов на двадцать вперед, ничего уже не разглядеть было — кругом один бамбук. Ну, стало быть, и оглядываться назад, пытаясь понять, оторвался ли он от погони, тоже не стоило. Тем более что он преотлично слышал — крики за спиной звучат все глуше и глуше. Похоже, он оставил бандитов далеко позади.

Внезапно бамбуковый лес кончился. На бегу Кадзэ увидел: прямо перед ним — крутой обрыв. Он постарался было резко остановиться, притормозить, но проклятые скользкие бамбуковые листья, устилавшие землю, помешали. Ноги поехали, и он кубарем покатился прямо в пропасть. В последний момент, уже практически в падении, успел все-таки бросить меч в ножны и ухватиться обеими руками за край обрыва. Потом, хоть это и было рискованно, осторожно посмотрел через плечо вниз…

Висел он на краю земного разлома, оставленного, наверное, каким-то древним землетрясением. Дно еле виднелось далеко внизу — лететь до него да лететь, да и состояло оно, судя по всему, из малопривлекательных для приземления острых камней.

Заставляя свои пальцы все сильнее и сильнее вонзаться в жесткую землю на краю обрыва, Кадзэ провисел над пропастью еще несколько мучительных секунд, раздумывая, подтянуться или край не выдержит, обрушится и утянет его за собой. Но земля выдержала…

С великим трудом Кадзэ выбрался на твердую землю и тотчас, отдышаться не успев, услышал приближающиеся голоса. Да, засада отлично спланирована. Зажали его на этом обрыве. Пропасть слишком широка — не перепрыгнуть. И преследователи, почитай, через пару мгновений здесь будут. Что делать? Кадзэ вынул меч — и почти сразу понял, что…

Он подбежал к высокому стволу бамбука, растущего у самого края обрыва. Взял меч поудобнее, двумя руками. Мысленно увидел: вот сейчас лезвие вонзится в бамбук и легко его перерубит. Привычным движением опустил меч — все вышло в точности так, как взору его внутреннему рисовалось. Ствол бамбука, срубленный у самых корней, упал вперед и перекинулся через пропасть узеньким — не шире руки мужской — мостиком.

Блестящий бамбук был гладкий, скользкий, к тому же на первый взгляд казался слишком тонким, чтоб человека выдержать. Кадзэ поневоле вспомнил девушку-акробатку, которую видел некогда, — как же порхала она на высоко натянутой веревке, удерживая равновесие при помощи одного лишь легкого бумажного зонтика! У Кадзэ с чувством равновесия, конечно, тоже дела обстояли превосходно, однако полной уверенности, что он одолеет этот тоненький, предательский мост, все ж таки недоставало. А впрочем, голоса гнавшихся за ним бандитов звучали уже буквально за спиной, так что выбора не было!