Не происходило никаких штормов, никаких стихийных бедствий или провалов, большой торговец был для нее идеальным товарищем. Лонни приглядывал за Кристи так, как будто этого и не делал, так лениво, как мог делать только человек, уже очень долго живущий на островах. Он не очень любил разговаривать и делал это редко. Но даже в его молчании сквозило искреннее дружелюбие.

Но, когда Лонни уехал и девушка снова осталась одна в преддверии еще одной длинной одинокой ночи, ей снова стало тяжело и как-то тускло. Болела голова, сон не шел, ее мучила сильная жажда, которую Кристи не могла утолить. Должно быть, из-за кавы, мрачно подумала она, залезая под одеяло после того, как осушила очередной большой стакан воды.

Утром она не чувствовала себя лучше. Кристи выпила две таблетки аспирина и пошла купаться, надеясь, что морская вода ее взбодрит. Но этого не произошло. Выйдя из воды, она чувствовала себя только хуже. Ей пришлось опуститься на мягкий песок, пока головокружение хоть немного прошло. Наконец девушка поднялась и неуверенным шагом направилась к дому, пытаясь хотя бы силой воли преодолеть упадок сил. Но не помогло. Может, болезнь и отступила бы, если бы она ничего не ела и воздержалась от принятия солнечных ванн.

К полудню ситуация не улучшилась. Кристи выпила еще две таблетки аспирина и клубочком свернулась в кровати. Так она лежала, дрожа всем телом под одеялами, и молилась, чтобы таблетки подействовали поскорее. Должно быть, так и произошло, потому что она забылась тяжелым сном и не просыпалась до темноты.

Комната плыла перед глазами, когда Кристи поднялась на ноги и отправилась зажечь лампу. Это заняло очень много времени. Казалось, лампа уплывает от нее. Девушка долго не могла найти шнур. Наконец ей повезло. Она дрожащими руками схватилась за стол. Казалось, правая рука налита свинцом. Все тело горело, а боль отдавалась в каждой клеточке. Кристи попыталась вытереть лицо и на руке увидела воспалившуюся красную линию. Укус того насекомого, судя по всему, был ядовитым.

Девушка отчаянно пыталась не поддаваться панике, ясно мыслить. Но инстинкт самосохранения подсказывал только одну пугающую мысль — она должна получить помощь.

Кристи плохо помнила кошмарные часы той ночи, свое болезненное путешествие по пляжу. То, как на пронизывающем ветру она совсем замерзла, хотя кожа горела. Не помнила, как спотыкалась о каждый крошечный холмик или песчаную насыпь. Не помнила, как толкала зеленую дверь бунгало, не помнила испуганного лица Мэтта, когда он протянул руки и внял ее мольбам о помощи. Зеленое пятно его рубашки кинулось к ней, и она беспомощно рухнула в его руки.

Мэтт вовремя подхватил ее, пытаясь понять бессвязные объяснения. Но, когда он почувствовал, насколько у нее горячая кожа, лицо его сразу стало серьезным. Кристи довольно отчетливо помнила, как он давал ей какое-то питье и укрывал, прижимая одеяло руками, чтобы она его не сбросила. Потом Мэтт вышел, и девушка слышала, как он разговаривал с кем-то, кого в комнате не было. Потом наступила пустота, пока она не почувствовала, что кто-то касается ее. Она слышала голоса. Кто-то повторял, что нужно достать лодку. Потом голоса смолкли. Кристи увидела странно колеблющийся овал лица и удивилась: а что здесь делает Бен? Но оказалось, это не Бен. У Бена не было таких серебристых волос, похожих на нимб… Игла шприца уколола ее в ягодицу, и она закрыла глаза от боли. И все же эта боль не могла сравниться с той, что охватила все ее тело.

Должно быть, она спала очень долго, потому что ей снились сны. Кристи была на Луне, запретном острове, и бежала к берегу. А в это время лодка увозила Мэтта. Но на самом деле в лодке был не Мэтт, а Мелани, и она улыбалась. Лодка исчезала и оставляла Кристи на острове, где никто никогда не смог бы найти ее. Девушка открыла глаза и увидела… Мелани. Она попыталась вскрикнуть, потом перед ней появились лица Мэтта и человека с серебристым нимбом, который держал в руках напиток, показавшийся ей райским нектаром, тающим в ватном рту. Вдруг она перестала бояться. Она знала, что заснет и боль исчезнет.

Ее разбудил едва уловимый запах франгипани. Кристи едва различила его, этот чудесный аромат унес легкий свежий ветер, ласково коснувшись ее лица. Девушка открыла глаза и посмотрела на бледно-зеленые стены, жалюзи за пологом кровати, открытые навстречу утру ставни, впустившие в комнату свежий ветер, который унес с собой запах франгипани, стоящей на углу стола. Наконец она увидела резкие черты лица мужчины. Он смотрел на нее.

Мэтт тихо сказал:

— Значит, ты наконец-то решила проснуться.

Кристи облизала губы и повернула к нему голову:

— Где я?

— Все еще у меня дома.

Она кивнула. Ей нужно было время, чтобы соотнести события прошлого и настоящего. Наконец она спросила:

— Сколько времени я здесь?

— Два дня.

— Два дня!

Кристи сделала резкое движение, а он положил руки ей на плечи и заставил лечь обратно на подушку.

— Успокойся. Ты была в довольно серьезном состоянии, малышка.

— Но целых два дня! — Она умолкла, вновь почувствовав слабость. — И все из-за этого маленького укуса?

— Не совсем так. Доктор Чалмерс думает, что ты подхватила инфекцию, когда расцарапала рану. А еще это был вирус. Так что нам пришлось долго помучиться, пока поставили диагноз.

Она пыталась переварить сказанное:

— Теперь я его помню. Человек с серебристым нимбом. Он сделал мне укол и сказал, что побеждает.

— Он был здесь почти всю ночь. Мы собирались отвезти тебя в больницу, но положение было слишком серьезным. Он решил этого не делать. — Мэтт помолчал. — Что еще ты помнишь?

— На самом деле не так много, разве что…

— Разве что?..

— Ничего. — Ее глаза стали печальными. — Мне приснился кошмарный сон.

— Но теперь он закончился. Тебе нужно еще немного поспать. Потом, я надеюсь, ты захочешь что-нибудь съесть.

Он дотронулся прохладной рукой до ее подбородка, и Кристи, как послушный ребенок, закрыла глаза.

Когда она проснулась, комната была пуста. Все выглядело гораздо чище, и она сделала первые неловкие попытки сесть в кровати. Женский инстинкт уже подсказал, что у нее наверняка спутались волосы. Да и вообще она после болезни выглядит не лучшим образом. Кристи откинула волосы назад, убрала их за уши и очень удивилась, увидев, что на ней надето. Она провела рукой по мягкому кремовому шелку рубашки Мэтта. Ее глаза стали серьезными. Только теперь девушка начала понимать, что именно Мэтт заботился о ней все сорок восемь часов, которые она провела без сознания. Кристи сидела в той же позе и перебирала маленькие жемчужные пуговицы рубашки, когда Мэтт вошел в комнату. Она не смотрела на него.

Он поставил поднос на ночной столик и присел на край кровати:

— Как насчет завтрака?

— Угу. — Кристи глянула на тарелку молочной каши и маленькое яйцо в специальной голубой подставке и прикусила губу. — Мэтт… Мелани была здесь?