Бурчанье стихло, когда начали работать. Тимур не уволился,как грозил, но пару раз ехидно заметил, что проститутки тоже оправдывают своюпрофессию и не видят в ней ничего особенного, тем более постыдного. ПедантичныйРоман, к моему удивлению и удовольствию, ответил, что проституцию ужелегализовали в большинстве стран мира, за исключением Северной Кореи и Ирана, аэто не те страны, на которые стоит равняться. В Госдуме закон о легализациипринят в двух чтениях, а после поправок примут и в третьем.

Корневицкий исправно переводил деньги на счет моей фирмы.Полгода мы еще тряслись, что передумает, ублажали тридэшными мультиками, ноденьги поступали регулярно, и мы успокоились. Еще позволил закупить любоенужное оборудование, счета должны отправлять в его бухгалтерию, как и прочиерасходы, по аренде помещений, на взятки или что-то еще непредвиденное.

Теперь у меня под фирму половина довольно большого отдельностоящего здания, сотрудников вчетверо больше, а Тимур и Роман — исполнительныедиректора. Вообще вся моя старая проверенная группа — директора: креативные, подизайну, по отладке ядра, по безопасности, везде по всем главным участкамогромного поля, из которого теперь состоит современная байма.

Когда на другой день я с утра прибыл в офис, Тимур ужеперепроверял камеры слежения, хотя от них, понятно, толку не больше, чем откопий и стрел в эпоху высоких технологий.

— Рисунки могут воровать прямо с экранов, — сказаля. — Значит, надо исключить возможность проносить фотокамеры. Но онитеперь могут быть размером с маковое зернышко! Никакие металлодетекторы неуловят.

— Тогда что, раздевать всех?

Я сказал зло:

— А почему нет? Купим всем красивую удобную одежду.Приходя на работу, переодеваются в нашу. Так, кстати, делается на большинствепроизводств, связанных с высокими технологиями.

— Там потому, — уточнил Тимур, — чтобы грязьне заносили… Впрочем, это не слишком большое неудобство. Только надо, чтобыраздевались и складывали одежду в шкафчик в одном помещении, а надевали спецухув другом. А то кто помешает переложить фотоаппарат?

— Верно, — одобрил я. — А проходили по узкомукоридору голенькими. Под просмотром. Настрой фильтры так, чтобы замечаливсе-все инородное! Фотоаппарат можно и под ногтем пронести.

— Сделаю, — сказал он с облегчением. —Конечно, буду искать и другие утечки.

— Даже их возможность ищи, — сказал ястрого. — Человек — такое говно, обязательно придумает, как напакостить. Ксожалению, мы не можем мысли читать.

— К сожалению, — согласился Тимур, потомсказал: — А может, к счастью. Я не хочу знать, что ты сказал мысленно омоей работе, когда я доложил об утечке!

— Пережил бы, — буркнул я. — зато никакихутечек.

Он вздохнул:

— Нет, лучше замки покрепче, сигнализацию, стальныедвери и злую собаку, чем чтение мыслей!

За спиной хлопнула дверь, появилась Алёна. За эти годы изрослой голенастой девицы превратилась в фактурную девушку, яркую и заметную,хоть и не в моем вкусе: рослая и спортивная, ходит все в тех же солдатскихботинках, из-за чего шагает широко, по-мужски, уверенно и напористо. И вообщеслишком самостоятельная, а нам всем нужно, чтобы женщина была глупее и слабее,иначе какой к черту комфорт?

Она охнула:

— Что в лесу такое громадное сдохло? Шеф раньше меняпришел!

Я буркнул:

— Забыла, как работала на полставки и приходила вообщепосле обеда?

Она лучезарно улыбнулась:

— Я была студенткой, которую вы никак не решалисьобольстить, а теперь я молодой специалист!

— Специалиста тем более не решаюсь, — ответил я сдолей язвительности и выразительно посмотрел на ее солдатские ботинки.

Дверь хлопала все чаще, большой зал, разделенный тонкимипластиковыми перегородками, постепенно наполнялся народом. Я невольно вспомнил,какой крохотный был зал вначале, но, получив первый транш от Корневицкого, янабрал добавочных сотрудников из ребят молодых, амбициозных и не слишкомобремененных взглядами времен карет и кассетных магнитофонов.

Москву для баймы скопировали довольно быстро, включая линииметрополитена и даже пещеры, по которым таскали из Кремля сундуки ИванаГрозного, энпээсы выполняют все службы, которые нельзя доверить игрокам:организацию дорожного движения, пожарные части, эмчээсовцы, полиция, ОМОН,городское хозяйство, а все остальное в руках играющих. И если баймер не будетзарабатывать деньги, то умрет с голоду. Правда, можно зарабатывать множествомспособов, в том числе полулегальных или совсем криминальных.

Пропищала мелодия рингтона, я вскинул бровь и выразительнопосмотрел на Тимура. Тот сделал большие глаза, затем торопливо кивнул. Утечкимогут быть и по мобильникам, надо будет отбирать при входе в здание.

Алёна порылась в сумочке, торопливо выхватила, мобильникпрыгал в ее ладонях, как живая скользкая рыба. Наконец поднесла к уху.

— Да?.. Это я, да!.. Что?.. Ну… ладно… Что делать…Ничего.

Она положила мобильник на стол, я издали увидел, что Алёнана глазах осунулась, крепкие плечи поникли, а спина сгорбилась. Даже крупнаягрудь сразу стала меньше, а тонкая талия раздалась, когда Алёна осела, словноснежная баба на солнце. Тимур подобрался и цапнул ее телефон, что-то сказалбыстро, кося глазами в мою сторону.

Алёна безучастно кивнула, глядя перед собой отсутствующимвзглядом.

Я спросил сочувствующе:

— Алёна, кто-то умер?

Она оглянулась, в глазах мелькнул затухающий гнев.

— Шеф, не лезь под горячую руку. Зашибу.

— Ого, — сказал я, — ну ладно, лучше меня,чем кого еще, я ж отвечаю за работников. Тебя изнасиловали?

Она отмахнулась:

— Если бы! А то все обещают… Я вчера обошла еще трифирмы, искала работу, но везде облом. То ли рылом не вышла совсем уж, то лиработников моей специальности перебор…

Я сочувствующе поцокал головой. Алёна два месяца какокончила вуз, окрыленно разослала везде резюме, она ж закончила с отличием,везде приглашали на собеседование, но тем почему-то все и заканчивалось.

— Может, — предположил я, — не то говоришь?Громко ржешь над собеседователем?.. Ноги слишком широко раздвигаешь, а онпугливый?

Она покачала головой, даже не отгавкнулась, настолькохреново, ответила серьезно:

— Не знаю. Ничего не знаю.

Тимур сказал с сочувствием:

— Может быть, надо было отсосать у собеседователя?

Она отмахнулась в раздражении:

— Отсосала бы, если бы помогло. Но сейчас такая мелочьничего не решает. Это не старые добрые времена, когда ты был молодым.