«Это не война», поправил его Александр. «Официально — выполнение интернационального долга».

«Сынок, для врача любая война — это прежде всего раненые, которых надо спасать. Неважно, как это называется официально».

Елена увела Наташу и внучку на кухню. Женский разговор — особый. О том, как ждать, как верить, как молиться.

Лена забралась матери на колени:

«Мам, а правда, что мой братик родится, когда папа вернётся?» «Сестрёнка», мягко поправила Наташа. «У тебя будет сестрёнка».

В кабинете отец передавал сыну последние наставления:

«Главное — не забывай, чему учили. И помни: ты не только врач, ты — военврач в третьем поколении. За тобой — опыт дедов и прадедов».

А ночью, когда все уснули, Александр долго стоял у окна. Десять лет назад, когда родилась Лена, он и представить не мог, что придётся оставить семью вот так — с беременной женой и подрастающей дочерью.

Над городом мерцали звёзды, и в их свете проступало знакомое с детства сияние.

День отъезда выдался ясным и морозным. На перроне было многолюдно — провожали целую группу военных медиков. Александр крепко обнял Лену: «Береги маму и сестренку, ты теперь за старшую».

«Я буду писать тебе каждый день, папа», шептала дочь. «И рисовать, как у мамы растет животик». Наташа держалась, но в глазах стояли слезы:

«Мы справимся, ты только возвращайся. Мы будем ждать».

Сергей Николаевич по-военному четко пожал сыну руку:

«Помни всё, чему учил. И пиши. Даже если нет времени — хоть два слова».

Елена перекрестила сына:

«Ангелы-хранители всегда будут с тобой. Как были с твоим отцом на той войне».

Поезд тронулся. В окне мелькнули родные лица, платформа осталась позади. В купе Александр достал отцовский планшет — там лежали старые фронтовые записи, рядом с ними он положил новую тетрадь.

«Здравствуй, родная», написал он первые строки. «Пишу тебе с дороги в неизвестность.»

А впереди был Кабул, военный госпиталь, бессонные ночи у операционного стола, свист пуль над палатками медсанбата и письма — десятки писем домой, где каждая строчка дышала любовью и надеждой на встречу.

История 2

Письма домой

«Дорогая моя Наташенька!

Добрались нормально. Кабул встретил жарой и пылью. Госпиталь развернули в старой крепости — толстые глиняные стены хоть как-то спасают от зноя. Работы много. Вчера шесть часов не выходил из операционной…»

«Милый мой Сашенька!

У нас всё хорошо. Малышка активно толкается — наверное, будет такой же непоседой, как Леночка. Дочка получила пятерку по биологии, говорит — обязательно станет врачом, как мы.»

Письма шли долго, иногда терялись, но каждое было драгоценным. Александр хранил их в отцовском планшете, перечитывал в редкие минуты отдыха.

«Родная моя!

Сегодня привезли тяжелых. Молоденький лейтенант, почти мальчик, всё звал маму. Восемь часов боролись за его жизнь. Спасли. А я думал о нашей дочери, о той, что еще не родилась.»

«Любимый мой!

Сегодня была у врача. Всё хорошо, но тебя так не хватает… Помнишь, как ты ходил со мной на все осмотры, когда ждали Леночку? А теперь наша девочка сама меня провожает и так трогательно заботится.»

«Дорогой папочка!

Я научилась делать уколы! Правда, пока только апельсинам. Мама говорит, у меня хорошо получается. А еще я читаю твои медицинские книги, особенно про анатомию. Только много непонятных слов.»

«Родные мои!

Ночью был обстрел. Оперировали при керосиновых лампах — электричество отключилось. И знаете, вдруг вспомнил рассказы отца о войне, о том, как они спасали раненых в полевых условиях. Теперь я понимаю каждое его слово…»

«Сашенька, любимый! Твоя мама привезла нам варенье и травяной чай. Мы долго сидели вечером, вспоминали, как познакомились в больнице, как ты делал мне предложение… Лена слушала, затаив дыхание, а потом сказала: „Вот это настоящая врачебная любовь!“»

«Дорогой папа!

У мамы такой большой живот! Я разговариваю с сестрёнкой, рассказываю ей о тебе. А вчера положила ей на животик твой стетоскоп — помнишь, который дедушка подарил? И знаешь, она толкнулась прямо в него!»

«Наташенька!

Сегодня оперировал мальчишку-афганца. Осколочное ранение. Его отец, местный учитель, плакал и всё повторял по-русски „спасибо“. А я думал — вот она, настоящая миссия врача: спасать жизни, невзирая ни на что…»

«Милый мой!

Твой отец заходил вчера. Долго смотрел на твои фотографии в военной форме, а потом сказал: „Как же он похож на меня в сорок третьем.“ И знаешь, я вдруг так ясно поняла — это судьба нашей семьи: быть там, где мы нужнее всего.»

«Любимый мой!

До родов осталось совсем немного. Доктор говорит — в начале марта. Я так хочу, чтобы ты был рядом, как тогда, с Леночкой. Помнишь, как ты держал меня за руку? Но я знаю — ты сейчас там, где нужнее.

Спасаешь чьих-то сыновей и дочерей.»

«Дорогой папочка!

Я связала для сестрёнки пинетки. Бабушка Лена научила. Белые-белые, как твой халат. А ещё я хожу с мамой на все приёмы к врачу и записываю все термины — буду потом тебе рапортовать, как настоящий военврач!»

«Родная моя!

Прости, что редко пишу — последние дни очень тяжелые. Много раненых. Спим по два-три часа. Но ты не волнуйся — я справляюсь. Здесь, в операционной, часто чувствую то самое сияние — помнишь, как в детстве? Значит, наши ангелыхранители рядом.»

Последнее письмо пришло в начале марта: «Наташенька!

Сегодня приснилась наша первая встреча в больнице. Ты — совсем юная медсестра, я — студент-практикант. И знаешь, проснулся с таким чувством, будто вот-вот должно случиться что-то важное.»

А через день в госпиталь примчался связист: «Товарищ военврач! Вам телеграмма из Союза!»

«У нас девочка. Родилась 5 марта. Назовем, как решили. Мы тебя любим и ждем. Наташа, Лена».

Александр опустился на походную койку. За брезентовой стеной палатки выла афганская вьюга, где-то вдалеке грохотали взрывы, а он словно наяву видел их — жену, старшую дочь и крошечный сверток с новой жизнью.

История 3

Любовь

«Любушка», — прошептала Наташа, глядя на крошечное личико дочери. «Папа хотел, чтобы тебя так назвали. Говорил — это имя как символ всего, чем живет врач».

Елена-старшая, державшая внучку на руках, вдруг заметила:

«Посмотрите, какое сияние вокруг её головки… Точно как тогда, в сорок третьем, когда ваш папа оперировал под обстрелом».

Десятилетняя Лена, не отходившая от маленькой сестры, спросила: «Бабушка, а правда, что у врачей особые ангелы-хранители?»

«Правда, милая. Они оберегают тех, кто спасает жизни. И сейчас они там, с твоим папой.»

А в