– Ну и как?

– Нормально! Сначала, конечно, Шустовы были шокированы, да и понятно: спасение пришло, откуда не ждали. Потом пришли в себя. Анна Сергеевна заплакала.

– Ну, не спасение пришло, а всего лишь деньги. Так, значит, они возьмут деньги?

– Да! Я все им объяснил. Анна Сергеевна сказала, что будет за вас богу молиться.

– Как считаешь, когда мне лучше к ним зайти?

– В любое время, Шустовы никуда не собираются.

– Понял тебя! Спасибо, Леша!

– Мне-то на чем? Это вас благодарить надо! Если что, обращайтесь. Для вас сделаю все, что в моих силах.

Закончив прогулку раньше обычного, Неверов вернулся домой. Ключ оказался на месте, значит, Лопырь благополучно провел операцию по опохмелке. Владимир переоделся в костюм, положил деньги в карман. Набросив легкое кожаное пальто, вновь вышел из усадьбы. На этот раз встретил жену Лопыря, Зинаиду. Та поздоровалась:

– Добрый вечер, Владимир Дмитриевич. – И спросила: – Вы не знаете, куда мой Иван делся?

Неверов ответил:

– Здравствуй, Зина! Мы с Петровичем часа два назад виделись, он на бревне возле дома мрачный сидел. Поговорили недолго. После чего я пошел в лес, он остался.

– Как вы гуторили, я видела. А потом Иван будто сквозь землю провалился. И я-то на минуту всего отвлеклась. Куда подался, черт старый? Не иначе, к дружку своему, Лехе. Беда мне с ним, Владимир Дмитриевич. Пьет по-черному! По хозяйству делать ничего не хочет. Только самогон жрет да на телевизор лается. Не нравится, что я сериалы смотрю. А для меня кино, может, последняя радость в жизни и осталась. Повлияли бы вы на него, Владимир Дмитриевич?

Неверов взглянул на супругу Петровича:

– Как, Зина?

– Не знаю!

– Вот и я не знаю! Но уверен, что если кто-то и может изменить Ивана, так это только ты!

Зинаида удивилась:

– Я?!

Владимир утвердительно кивнул:

– Да, ты! Ты ж его жена, самый близкий человек, вы жизнь, можно сказать, вместе прожили.

– Но что я могу, Владимир Дмитриевич?

– Попробуй поговорить с мужем. Без крика, по-хорошему. Приведи себя в порядок, накрой стол, организуй праздник. Без спиртного или за бутылкой легкого сухого вина. У меня есть такое, понадобится – отдам. Вспомни молодость, как Петрович за тобой ухаживал… Ведь он ухаживал?

Зинаида улыбнулась:

– Еще как! Дрался из-за меня.

– Ну, вот видишь? Значит, была любовь?

– Была!

– Вы и сейчас любите друг друга. Иначе не скандалили бы. Признайся, ты же любишь Ивана?

– Люблю! Он мужик-то неплохой. Вот только спился.

– Так помоги ему вернуться к нормальной жизни.

– Знать бы еще как?

– А это тебе должно сердце подсказать. Ваше счастье в ваших же руках. Надо кому-то уступить и поговорить по душам. Дальше легче будет.

– Думаете?

– Уверен! Попробуй, Зин?! Хуже не станет.

– Ладно! Попробую! Если получится.

– Получится.

– А по какому поводу, если не секрет, принарядились? Гостей из города ждете?

Неверов не хотел, чтобы о его запланированном визите к Шустовым знал еще кто-нибудь, кроме участкового, поэтому солгал:

– Да обещал армейский товарищ подъехать.

Зинаида прищурила глаза:

– А этот товарищ случайно не женщина?

– Нет!

– Не пойму я. Видный мужчина, крепкий, обеспеченный, а живете один! Почему, Владимир Дмитриевич? Или, может, больны чем, что скрываете ото всех?

Неверов улыбнулся:

– Да нет, я не болен. По крайней мере, ощущаю себя вполне здоровым. И не все время холостякую. Была у меня жена. Давно. Нашла другого, когда я в Афганистане служил. Развелись. После этого не встретил той, с кем бы мог вновь связать жизнь. А сейчас вроде и ни к чему уже.

– Но как же жить без бабы? Вы еще не старый. Без жены можно обойтись, а вот без женщины?

– А кто тебе сказал, что у меня нет женщин?

Зинаида смутилась:

– Никто. Извините. Пойду я, поищу своего ненаглядного.

– Давай, дальше деревни он не ушел.

– Это точно.

Лопырева пошла к дому дружка мужа, Лехи, Березкина Алексея Николаевича. Проводив ее взглядом и убедившись, что на улице никого нет, Неверов пошел к дому Шустовых. Подойдя, открыл калитку невысокого, слегка покосившегося забора, вошел во двор. Постучался, в ответ – тишина. Постучал в косяк, громче. Услышал шаги в сенях. Дверь открылась. Неверов увидел мать Ирины. Она воскликнула:

– Вы? Ой, так неожиданно!

– Здравствуйте, Анна Сергеевна!

– Добрый день, Владимир Дмитриевич! Да что мы на пороге стоим? Проходите в дом, пожалуйста. Я как раз пирогов испекла. Отведайте наших, деревенских.

Шустова-старшая сильно смущалась, теребя в руках полотенце.

Неверов улыбнулся:

– С удовольствием. Только не надо так волноваться, Анна Сергеевна. Я к вам с добром, и вы это знаете.

– Да, да, конечно, проходите, пожалуйста.

Неверов прошел через сени в комнату. За столом сидела Ирина.

– Здравствуй, Ира, как твои дела?

– Здравствуйте! Нормально все!

Владимир присел рядом с девушкой:

– Это хорошо, что нормально.

Мать девушки выставила на стол большую тарелку с пирогами, румяными, горячими, аромат от которых заполнил комнату, самовар, чайник, чашки.

– Угощайтесь, Владимир Дмитриевич!

– Спасибо!

Ирина разлила по чашкам чай.

Попробовав пироги, Владимир сказал:

– Очень вкусно! И чай какой-то особенный.

– С травами. Рецепт еще от моей бабушки.

– Да, вкусно. Спасибо. Но давайте перейдем к делу.

Неверов положил на стол завернутую в бумагу пачку денег:

– Здесь двадцать тысяч долларов. Ведь вам для операции нужна именно эта сумма?

Анна Сергеевна ответила:

– Да!

– Возьмите деньги.

– Спасибо, конечно, но неудобно как-то. Последние, наверное, отдаете?

– Анна Сергеевна, вам нужны деньги, мне они без надобности. Все, что необходимо, у меня есть. Так что берите. Здоровье человека гораздо важнее каких-то бумажек. И мы же, в конце концов, люди, а не звери. А люди должны помогать друг другу. Сегодня я помогу вам, завтра – вы мне.