Никто вздохнул с облегчением и опустил свой плащ.

Валюшка оглянулась – да так и ахнула. Лес и дорога оказались засыпаны снегом, и картина открылась ну просто необыкновенной красоты! Снежные кружева свешивались с еловых и березовых ветвей, и, хоть небеса были затянуты бледными облаками, все сверкало и искрилось, словно веселясь и радуясь жизни, и Валюшка невольно засмеялась сама.

– Улетел! Встречник улетел! – радостно заорала она, оборачиваясь к Никто, – и замолкла, перепуганная.

Он стоял бледный, бессильно свесив… черно-белые крылья, которые откуда-то взялись у него вместо рук. Перья крыльев были иссечены, и клочья их валялись вокруг.

– Что это? – пролепетала Валюшка.

– Да посекло зеркальными осколками, пока с ними Встречник сражался, – слабо усмехнулся Никто. – Ладно, главное, что с ним справились.

– Да нет, вот это что такое? – Валюшка осторожно коснулась пальцами крыльев. Теперь понятно, почему она вспомнила голубя, когда передавала Никто осколки!

– Ты что, крыльев никогда не видела? – смущенно буркнул Никто, и крылья исчезли, словно втянувшись в его руки.

Валюшка поняла, что говорить об этом ему совсем не хочется, и тактично перевела разговор на другое.

– Слушай, а твои звери живые или нет? – спросила она, осторожно гладя львиную гриву на груди Никто.

Лев тихонечко зарычал. Правда, вполне приветливо.

– Это стражи адских врат, – пояснил Никто. – Лев, змея… ну, в общем, лев и змея. Это мои новые друзья и помощники.

– Странно, – сказала Валюшка. – А как они свой пост у адских врат покинули? Тоже мне, стражи!

Никто немного смутился и пробормотал:

– Ну, они просто решили мне помочь. Мы с ними как-то сразу подружились, несмотря на то, что я еще не вполне принадлежу аду. А крылья – это все, что от моей прежней, ангельской, жизни осталось. Остатки былой роскоши, так сказать!

– Мне кажется, когда тут Встречник бушевал, рядом с нами сидел кто-то… какой-то зверь, – задумчиво оглянулась Валюшка, не переставая дивиться окружающей красотище и спокойствию. – И к ногам жался, и скулил.

– Да это вьюга завывала, – быстро ответил Никто. – Ну что, пошли дальше?

– А где твоя змея? – забеспокоилась Валюшка.

– К реке помчалась, – пояснил Никто. – Вряд ли успеет, конечно, из-за этого поганого Встречника, но попытаться можно…

– А зачем ей к реке? – недоумевающе спросила Валюшка.

– Понимаешь, укусив человека или зверя, змея тотчас ползет к реке. Если укушенный успеет напиться воды, а еще лучше – окунуться раньше змеи, то он выздоровеет. Поэтому моя змея ринулась к реке, чтобы опередить этих, как ты их называешь… йети. Думаю, до них не сразу дошло, какая опасность кроется в укусах, зато, спохватившись, они сразу кинулись лечиться. Они, конечно, ногастые, зато моя змеюшка что стрела летит!

– Никто, ты не спятил? – осторожно спросила Валюшка. – Как можно окунуться в реку в конце декабря? Или там где-то прорубь есть?

– Валюшка, ты не переживай, – ласково сказал Никто. – Река в реальной жизни и река в нашем мире – это разные реки! Главное, что благодаря укусам моей змеи мы задержали Знобею!

– Почему? – удивилась Валюшка.

– Она, конечно, тварь волшебная и силой необыкновенной владеет, но без тачки своей, да без йети, да с гробом под мышкой ей вряд ли до Чернолюдова быстро добраться, – устало сказал Никто. – Значит, не успеет нам там ловушку устроить. Ну что, двигаем дальше?

– Двигаем, – кивнула Валюшка, вдруг ощутив острейшее желание не только никуда не двигать, но и вообще не двигаться. Просто лечь в снег и лежать. Хотя лучше бы не в снег: он ведь холодный, а ей и без того стало вдруг невероятно холодно!

Накинула капюшон дубленки, потуже замотала шею шарфом, но это мало помогло. Знобило все сильней.

– Что ж так холодно, а? – пробормотала жалобно. – Руки замерзли – ну прямо заледенели!

– Руки стынут – значит, кто-то о тебе злословит, – пояснил Никто. – И я даже знаю кто!

– А может, я просто замерзла? – вяло пробормотала Валюшка и вдруг закашлялась до хрипоты.

Тут же стало невыносимо жарко: до того, что пришлось снова сбросить капюшон, размотать шарф и расстегнуть дубленку.

– Не пойму, что со мной… Простудилась, что ли? Наверное, меня Встречником продуло. Ой, как рука заболела! А это что такое?

Она взглянула на запястье, в которому прилип кусочек льда. Попыталась оторвать его – и вскрикнула от боли. Оказалось, лед проник в ее тело словно заноза.

– Она все же зацепила тебя своим когтищем, проклятая Знобея! – воскликнул Никто. – И как только ухитрилась?!

– Я заболела? – спросила Валюшка, хотя ответ на этот вопрос был ей хорошо известен. – А у нас никаких лекарств нету…

– У тебя лихоманка, – с сожалением сообщил Никто. – А против нее обычные лекарства не помогают.

– А какие помогают? – прохрипела Валюшка, которой все сильней хотелось лечь в снег, потому что он холодный, а ей стало теперь ужасно жарко…

Нет, снова холодно! И снова жарко!

– Против лихоманки есть два верных средства, – сказал Никто. – И одно у нас, к счастью, под рукой! Иди сюда, вот сюда!

Валюшка еле шевелила ногами, и Никто буквально затащил ее в самый центр перекрестка.

– Стой здесь! – ободряюще проговорил он. – Сейчас я тебя вылечу! Надо над головой у больного лихоманкой связать на перекрестке вершины четырех берез – и болезнь пройдет. Только не забыть сказать при этом: «Покинешь – отпущу, не покинешь – сама сгинешь!»

И, протараторив заклинание, Никто бросился к березе, которая росла у самой дороги. Подпрыгнул так высоко, что достал ее вершину, повис на ней и с силой пригнул к земле рядом с Валюшкой.

Тотчас с его футболки сорвался лев и передними лапами крепко прижал вершину березы, чтобы она не разогнулась снова.

Никакого страха при виде этого огромного ожившего льва Валюшка не ощутила. После того как она прижималась к его морде во время Встречника, какой может быть страх?!

Впрочем, ей было так худо, что уже не осталось сил бояться.

Тем временем Никто проворно пригнул к земле вершины еще двух берез (лев крепко держал их) и взялся за четвертую.

Повис на вершине дерева, начал его гнуть, однако оно не поддавалось.

– Ствол совершенно обледенел, – крикнул Никто Валюшке. – Потерпи еще немножко!

Она тупо кивнула.

Никто пришлось изрядно потрудиться, прежде чем береза наконец согнулась, недовольно потрескивая, словно постанывая. Лев прижал вершину четвертой лапой.

– Сейчас я свяжу вершины, ты встанешь под ними – и сразу выздоровеешь! – весело воскликнул Никто.