Девон подняла горящие глаза на Джейка.

— Ну и ну! Выходит, что эти вещи зарыла в землю Александра, а вовсе не ее отец.

Она окинула взглядом ожерелье — оно и впрямь было очаровательно, несмотря на то что бриллианты и рубины, сверкавшие в старомодной золотой оправе, являлись лишь имитацией.

— Пусть даже оно не настоящее, но работа все равно изумительная, как вам кажется?

— Дайте посмотреть… Да, оно очень красиво, — вынуждена была признать Теодосия, — но вы сами видите, что вместо камней тут паста. Достаточно взглянуть на обратную сторону оправы, чтобы в этом убедиться. И, кроме того, здесь есть изъяны.

Девон пожала плечами:

— В любом случае оно великолепно, а поскольку речь идет о даре любви, то это единственное что имеет для меня значение.

— Что за странный дар любви — преподнести поддельные драгоценности, когда ему ничего не стоило скупить целую ювелирную лавку.

— Это лишний раз свидетельствует о практичности Марлетты. По-видимому, оба знали о том, что война неминуема, и решили сберечь деньги.

— Что может быть надежнее во время войны, чем драгоценности, юная леди? Ведь валюта в такие критические периоды часто обесценивается.

— Вот уж об этом не мне судить — ответила Девон, выразительно сморщив носик. — Все равно звучит очень романтично. Без сомнения, они горячо любили друг друга.

— Вы собираетесь завтра утром отнести письмо в банк? — спросила Теодосия, внезапно сменив тему разговора.

— Безусловно, — ответил Джейк, бросив взгляд на Девон.

— Само собой, — подтвердила девушка. — Раз такова была воля Александры, мы обязаны ее выполнить. Кроме того, есть вероятность, что кто-нибудь сможет объяснить нам, что заставило ее зарыть эти вещи в землю. Как вы думаете, в какой банк нам следует обратиться?

— Ну конечно в «Первый банк Джорджии», — сказала Теодосия. — Он единственный действует здесь со времен Гражданской войны. У нас в городе есть отделения еще нескольких банков, но местный среди них только один.

— Значит, туда мы и направимся.

— Так получилось, что директор банка — мой знакомый, — добавила Теодосия с заискивающей улыбкой на губах. — Если я ему позвоню, он согласится принять вас уже сегодня вечером.

Девон перевела взгляд на Джейка, который с явным удовольствием улыбнулся ей в ответ.

— Вы хотите знать, о чем говорится в том, другом письме? — произнес он, обращаясь к старшей из женщин.

— А как бы вы поступили на моем месте? — возмущенным топом парировала миссис Эванс. — В конце концов, это может напрямую касаться моей семьи. Я не допущу, чтобы эта вертихвостка продолжала нас преследовать даже из могилы!

— Послушайте, Теодосия, Марлетта никогда не была вертихвосткой!

— Мы не станем сейчас об этом спорить. — Она протянула руку к телефону и набрала номер. — Алло, Альберт? Это Теодосия…

Прежде чем Девон успела сообразить, что происходит, они уже сели в автомобиль Джейка и направились к центру города. Девон крепко прижимала к груди дневник и ожерелье. Пока Джейк вел машину, она читала вслух отрывки из дневника.

— Послушайте… «Второй год войны тянется мучительно долго. Я пишу эти строки для того, чтобы хоть чем-нибудь отвлечь себя и забыть о том, что мы с Алексом находимся в разлуке и что он каждый миг подвергается смертельной опасности. В конгрессе уже ходят разговоры о том, чтобы повесить всех рабовладельцев… Молю Бога, чтобы до этого не дошло. Я вспоминаю Алекса с его горячей убежденностью в том, что дело, за которое он сражается, — святое и правое, и что Юг непременно одержит победу. Я же надеюсь только, что война скоро окончится и все богобоязненные граждане этой страны снова будут жить в мире друг с другом. Я не хочу, чтобы мое дитя росло на земле, опустошенной взаимной ненавистью…»

— Гм… Как это похоже на янки — тратить попусту слова, когда речь идет о таком великом деле, — вставила Теодосия с заднего сиденья.

— Марлетта, безусловно, не тратила слов попусту, когда писала о своем муже. Она очень тосковала без него, — с жаром вступилась за свою прапрабабку Девон. — Вот еще одна, последняя запись: «Боюсь, что дни мои сочтены, и тем не менее в моей душе нет ни гнева, ни ропота на несправедливость судьбы, ни сожаления о том, что мне так мало удалось сделать. Весь мир вокруг перевернулся вверх дном, и тут уже ничего нельзя изменить. Я не хочу жить в таком месте и в такое время, как теперь. Если бы Алекс был рядом, то, быть может, ему своей поддержкой удалось бы вернуть меня к жизни. Милый, прошу тебя, прости меня за мою слабость, но мне кажется, что наше счастье было лишь короткой вспышкой света, после которой буря кажется еще более яростной… Мама обещала мне, что возьмет на себя воспитание моей дочери, если только Алекс не приедет, чтобы забрать ее. Я знаю, что она сильно переживает из-за моего замужества и питает неприязнь ко всей семье Эвансов, но молю всемогущего Бога, чтобы с годами это прошло. Я уже давно не получала вестей об Алексе и потому опасаюсь самого худшего…» — Девон глубоко вздохнула. — Подумать только, что им так и не суждено было увидеть друг друга вновь!

— И Александр так никогда и не приехал за своей дочерью, — так же тихо добавил Джейк.

Они не произнесли больше ни слова, пока не достигли парковочной площадки возле здания банка. Почти сразу же рядом остановился роскошный лимузин, из которого вышел, широко улыбаясь, представительный мужчина лет шестидесяти с пышной шевелюрой седеющих волос.

— Теодосия, дорогая моя, вы выглядите все прелестнее с каждой нашей новой встречей, — произнес он, приблизившись к ним. — Где скрывается тот источник вечной молодости, из которого вы пьете?

Та в ответ хихикнула, словно школьница.

— Ах, Альберт вы всегда умеете найти нужные слова, чтобы поднять мой упавший дух!

— А что, вы действительно так пали духом, Tea? — осведомился мужчина, переводя взгляд с Джейка на Девон.

— Еще бы! Это Девон Страттер, и ей удалось найти сокровище, разгадав тайну шифров.

— Альберт Донован, директор «Первого банка Джорджии». — Мужчина с приветливым видом протянул ей руку. — Гм. Вы случайно не дочь Сьюзен Альтман?

— Да, но как вы… Боже правый!

— Боюсь, что закон тут не на вашей стороне, Теодосия, — мягким тоном произнес Альберт, обращаясь к старшей из женщин. — Пойдемте со мной, юная леди, и я вам все объясню.

Он вынул из кармана ключи и проводил их в здание банка.

— Прошу вас, — пригласил он всех в свой офис.

В свете множества ламп их взору предстал довольно внушительный на вид кабинет, обставленный массивной мебелью красного дерева, на фоне которой странным образом выделялись компьютер последней модели, факс и белые жалюзи на окнах.

Зайдя за письменный стол, Донован нажал на что-то в верхнем ящике, и за диаграммой, висевшей на противоположной стене, открылась еще одна доска, Девон приоткрыла рот от изумления, узнав в ней родословное древо. Подойдя поближе, она с ошеломленным видом уставилась на Альберта Донована — ей стало ясно, что часть этой схемы представляла собой сокращенную версию ее генеалогии, прослеживавшей ее происхождение от Марлетты, чье имя образовывало вершину древа.