— Они что-то напутали, этого точно не может быть. — В голосе Хромина Рыбалко с удивлением услышал облегчение. — Вы проверьте еще раз. Этого точно не может быть. Я даже встать не могу, не то что убить кого-то.

— Ты из себя дурачка-то не строй, встать он не может. Встать ты не можешь, а кто-то другой может. У вас ДНК совпала не полностью. Эксперты еще там вычисляют чего-то, но то, что убийца твой близкий родственник, это уже понятно. И по всему выходит, скорее всего, сводный брат. У твоей матери детей больше нет, я проверял. Значит, отец где-то отличился.

— Я вас не понимаю, о чем вы вообще говорите. — Никита попытался отодвинуться от нависающего над ним оперативника, но спинка коляски уперлась в стол.

— А я сам в этой Зите и Гите еще не разобрался. Но ты мне сейчас быстренько поможешь. — Рыбалко наклонился к лицу Хромина. — У тебя же есть братец, где он сейчас? Скажи мне, и я уйду.

— У меня нет брата, — замотал головой Хромин, — и не было никогда.

— Не ври мне, гаденыш, наверняка папаша тебе братца где-то организовал. — Рыбалко схватил Никиту за грудки и встряхнул со всей силы, потом бросил его обратно в кресло. Хромин молчал.

Разъяренный Рыбалко ударил Никиту в грудь. Кресло, несомненно, перевернулось бы, но оно упиралось спинкой в стоящий позади него письменный стол. Рыбалко ударил беспомощного Хромина еще раз, теперь в живот. Никита сжался в комок и судорожно глотал воздух, не в силах произнести что-либо. Майор видел, что сопротивление сломлено и Никита вот-вот все расскажет, но не мог и не хотел ждать.

— Где твой брат, ублюдок? — Он замахнулся для нового удара.

— Да не ори ты.

Рыбалко не успел повернуться на голос, как почувствовал резкую боль под правой лопаткой. Правая рука, также опутанная этой болью, безвольно повисла. Майор закружился на месте, пытаясь левой рукой дотянуться до этого источника нестерпимой боли, но у него ничего не получилось. Не получилось и помешать вошедшему в комнату и ударившему его ножом в спину худощавому мужчине вынуть у него из кобуры табельный макаров.

— Что, не выходит? — издевательски спросил мужчина продолжающего шарить себе по спине Рыбалко. — И не получится, не дотянешься.

Рыбалко, теряя последние силы, попытался здоровой рукой вцепиться в горло напавшему на него человеку, но, получив несколько ударов пистолетом в лицо, упал, тяжело ударившись головой о пол. Дмитрий чувствовал, что вот-вот потеряет сознание, кровь заливала ему глаза, причем один из них, по которому пришелся удар рукояткой макарова, никак не хотел открываться. «Не вышло с подвигом», — промелькнула мысль и растворилась в черном, гудящем потоке, смывающем все на своем пути. Вместе с сознанием этот поток унес и боль. Оперативник дернулся, по телу его пробежала судорога, а затем это тело обмякло и превратилось в лежащий на полу окровавленный, еще теплый большой кусок мяса.

Миниатюрный «смарт» свернул с кольцевой автодороги и устремился по уходящему в юго-восточном направлении от столицы шоссе. К удивлению Виктории, считавшей, что в утренние часы все едут исключительно из пригородов на работу в столицу, выезд из города был не менее перегружен. Лишь отъехав километров на пятьдесят от города и миновав Островцы, она смогла набрать максимально разрешенную на трассе скорость. Серые утренние сумерки сменились таким же серым, угрюмым днем. Грязные, насыщенные холодной влагой тучи низко стелились над черными, разбухшими от талой воды полями. Казалось, что сама природа не рада и противится приходу весны, как не рад раннему звонку будильника человек, пусть даже он знает, что день будет насыщенным и приятным. Сама Виктория была уверена, что день приятным не будет. Выпитая дома чашка кофе то ли быстро прекратила свое тонизирующее действие, то ли так и не смогла его начать. Вика свернула на автозаправку, где, залив полный бак бензина, купила себе стаканчик горячего американо и маленькую баночку энергетического напитка. Кофе она выпила прямо на заправке и сразу почувствовала себя бодрее. В машине Вика прибавила громкость радио, и маленький зеленый автомобиль вновь устремился в направлении Рязани. Два часа спустя она увидела указатель на Рыбное и свернула с трассы, а вскоре уже старательно объезжала заполненные водой гигантские ямы, тут и там хаотично разбросанные по улицам небольшого городка. Наконец навигатор показал, что она достигла нужной точки. Вика припарковалась возле невысокого деревянного заборчика, много лет назад покрашенного в зеленый цвет. С тех пор краска потемнела и почти вся отшелушилась, а сам заборчик изрядно заваливался вглубь участка и не падал лишь потому, что был подперт в нескольких местах старыми полусгнившими досками. Сразу за забором на участке густо росли вишни, но сейчас голые, корявые, еще не проснувшиеся от спячки стволы не могли скрыть стоящий чуть в отдалении приземистый деревянный домик. В одном из двух выходящих на улицу окон горел свет. «Возможно, хозяйку долго искать не придется». — Крылова скинула проволочную петлю, заменявшую защелку, и распахнула калитку. Проржавевшие петли громко скрипнули. Вика прислушалась. На участке было тихо, судя по всему, собаки хозяева не держали. На мгновение Виктория пожалела, что поехала одна, но, пересилив свой страх, прошла вглубь двора по тропинке, выстеленной дырявыми кусками старого линолеума. Крыльцо было расположено так, что пройти к нему нужно было вдоль боковой, с тремя окнами стены дома. Краем глаза Вика заметила, как колыхнулась занавеска на одном из окон. Желание развернуться и уйти, а точнее, броситься бегом и запереться в своем таком маленьком, но дающем ощущение безопасности автомобильчике, становилось все сильнее.

Однако бежать уже было поздно. Дверь дома распахнулась, и из темноты проема появилась невысокая полная женщина с оплывшим бледным лицом. Женщина была ниже Крыловой, но так как стояла на две ступеньки выше, то смотрела на Вику сверху вниз с нескрываемым неудовольствием от факта ее появления.

— Заблудилась? — Голос женщины звучал на удивление хрипло.

Виктория нащупала в кармане удостоверение. Прикосновение к этому затянутому в кожаную обложку куску картона придало ей уверенности.

— Хромина Людмила Михайловна? — Крылова выставила вперед распахнутое удостоверение. Увидев его, хозяйка дома сжалась и стала как будто еще ниже ростом.

— Это что же, Машка настучала, зараза такая? А вы не верьте ей, не верьте. Все врет она. Ну, может, пару раз кому пол-литра и нацедила, так это только из жалости, чтоб не помер кто с похмелюги.

— Я по другому вопросу. — Виктория догадалась, что хозяйка дома гнала самогон на продажу и с перепугу решила, что именно из-за этого к ней и пожаловали.

— По другому? — выпучила глаза Хромина, а в том, что это она, Вика не сомневалась. — По какому другому? Ничего я не нарушала. А то, что я Машкиному мужу рожу расцарапала, так он сам виноват, хватать меня начал, кобелюка пьяная. А я никому не позволю, я женщина приличная.

— В дом войти можно? — перебила ее Крылова.

Женщина замолчала. Несколько мгновений она о чем-то думала, оглядывая Викторию с головы до ног, потом тяжело вздохнула и нехотя пробормотала: