Первой вышла Вера. Увидев блюдо с пирогами, не могла удержаться и, взяв один, торопливо откусила. И тут же сообщила:

— Какая прелесть! Леночка, ты просто чудо!

— Мы с Наташей вместе делали, — восстановила справедливость Елена Дмитриевна. — Я — тесто, а она — начинку. Так что хвалите нас обеих.

— Наташенька, вы тоже просто прелесть! — согласилась Вера. — Как хорошо, когда женщина умеет готовить!

— Мне неловко признаться, но я впервые в жизни делала начинку! — улыбнулась Наташа.

— Да что вы? Не может быть! — не поверила Вера.

— Правда, правда! Мне просто хотелось Елене Дмитриевне помочь, вот я и решилась на этот авантюрный шаг.

— Но получилось все просто шикарно! — засмеялись все и сели за стол.

Чай пили на веранде. Легкий ветерок приносил с собой из сада запах сирени.

— Как ты съездил на этюды, Саша? — поинтересовалась Елена Дмитриевна.

— Великолепно, Леночка, просто великолепно!

— Ты опять там же был? Все в тех же местах?

— Да, люблю север… Валаам… — задумчиво проговорил Александр Иванович. — Знаешь, есть такие знатоки в кавычках, которые утверждают, что северная природа, дескать, бедна. Краски, видишь ли, не те. Не такие яркие, пейзажи тусклые, однообразные, небо серое. С полной ответственностью заявляю: все чушь! Именно там можно увидеть такое разнообразие красок, которое на юге и быть не может.

— Я смотрю, ты там часто бываешь, — заметила Елена Дмитриевна.

— Люблю те места. Помню, был такой сказочный герой, который в сложной ситуации как прикоснется к земле, так у него сил прибавляется. Так и я — когда чувствую, что устал, еду туда и излечиваюсь. Да, излечиваюсь душой.

— Кстати, вот Наташенька — большая поклонница твоих работ, — сообщила Елена Дмитриевна.

— Да? Приятно слышать. — Александр Иванович внимательно посмотрел на Наташу.

— Да-да, — торопливо подтвердила Наташа. Ей стало неловко оттого, что о ней заговорили. Но все-таки сказала: — Я была на ваших выставках в Москве…

— В Доме художника? — поинтересовался Александр Иванович.

— На всех… Я не пропустила ни одной. Ваши картины просто великолепны, это шедевры, а те, на которых изображена северная природа, мне кажется, особенно хороши…

Совсем смутившись, Наташа замолчала.

— Если бы вы своими глазами видели эту красоту… К сожалению, картины — это лишь слабое отражение того, что есть на самом деле. Представьте себе: сосны, уходящие в небо, скалистые берега, маленькие бухточки, каскад озер…

Бархатистый голос художника всех просто завораживал.

— Вы так интересно рассказываете, — сказала Наташа, первой нарушив молчание. — Даже захотелось увидеть эти места!

— Это просто — можно будет съездить, — неожиданно предложил Александр Иванович. — Все от вас зависит. Как у тебя с отпуском, Андрей?

— Времени достаточно — я давно не отдыхал.

— А вы, Наташа? Вы могли бы поехать?

— Думаю, смогла бы… — взволнованная предложением, ответила Наташа.

— Отлично! — Александр Иванович оживился. — Вера, тогда надо позвонить…

— Ну вот, — засмеялась Вера, — меня никогда не звал.

— Ну что ты, Вера… — улыбнулся Александр Иванович. — Налей-ка мне лучше чаю…

Спать разошлись далеко за полночь. Оставшись одна, Наташа испытывала противоречивые чувства. Взволнованная, она никак не могла уснуть, все думала о Шубине, вспоминала его картины…

…Сквозь облака иногда проглядывало солнце. Но это было ненадолго, так как ветер пригонял все новые и новые тучи. Крупные капли дождя застучали по крыше беседки.

— Ну вот, привезли вам плохую погоду! — Вера улыбнулась. — Как же мы теперь гулять пойдем?

— Да… Гулянье придется отложить, — задумчиво сказал Александр Иванович.

Вдали загрохотал гром. Ветер усилился и стал срывать с яблонь лепестки цветов, они закружились в воздухе, как снежные хлопья. Однако гроза прошла стороной, гром был слышен все дальше.

Поскольку прогулку пришлось отложить, все собрались в гостиной.

Женщины коротали время, просматривая фотографии. Елена Дмитриевна давала Наташе необходимые комментарии. Андрей и Александр Иванович сидели на диване и что-то обсуждали.

Иногда Наташа ловила на себе взгляды Александра Ивановича. Ей было и неловко и одновременно приятно.

Досмотрев альбом до конца, Наташа подошла к пианино. Подняв крышку, дотронулась кончиками пальцев до клавиш…

— Вы играете, Наташа? — тут же спросил Шубин.

— Нет… То есть вообще-то да, — немного смутилась она, быстро закрывая крышку.

Вера живо повернулась к ней:

— Наташенька, поиграйте нам, пожалуйста! Так хорошо было бы послушать сейчас музыку. Пожалуйста!

— Нет, что вы! Я так давно не играла, что уже, наверно, все забыла…

Шубин подошел к ней, молча взяв ее руку, поцеловал.

— Наташа, я очень прошу…

Словно во сне Наташа села за пианино. Взяла на пробу несколько аккордов, словно вспоминая что-то. Инструмент был в хорошем состоянии, и через несколько минут она полностью освоилась. После небольшой паузы начала играть. Легкие, печальные звуки медленно поплыли по притихшей комнате. Ее руки не чувствовали больше скованности, а пальцы уверенно летели по клавишам. Словно забыв о присутствующих, Наташа отдалась во власть нахлынувшего лирического настроения. Чувства переполняли ее, звуки набирали мощь, потом стали незаметно гаснуть…

Последний аккорд уже отзвучал, но все сидели не шевелясь, все еще находясь во власти музыки.

— Спасибо… — тихо поблагодарил Шубин.

Еще немного помолчали.

— Наташенька, что это было? — спросила Вера.

— Ноктюрн Шопена.

— Если не ошибаюсь, последний, — уточнил Шубин.

— Да. — Наташа повернулась к нему. — Вам он нравится?

— Очень, — кивнул он. — А вы хорошо играете…

— Спасибо, это одна из моих любимых вещей. Наверно, поэтому сразу вспомнилась.

— Еще раз спасибо…

Так незаметно прошел день. Наташе показалось вдруг, что она знает этих людей всю жизнь, настолько легко и приятно было общение с Верой, а Александр Иванович…

Ей вдруг захотелось побыть одной, и, незаметно покинув гостиную, Наташа вышла в сад. В весенних сумерках все выглядело как-то таинственно. С удовольствием вдыхая прохладный воздух, девушка прошла по дорожке, ведущей к кустам сирени. Наклонилась к ветке и вдохнула ее густой, вязкий аромат. Увидев наверху пышную гроздь, хотела дотянуться до нее, но обожглась о высокую крапиву.