Подписав соглашение, надо хотя бы первые несколько месяцев следить за тем, насколько хорошо оно исполняется. Лучше всего делать это так: сверять свои действия и свои обещания в конце каждой недели. Например, поздоровались ли вы с семьей, вернувшись с работы в среду, или опять буркнули что-то неразборчивое в ответ на приветствие родных? Сколько раз за неделю вы составляли меню ужина вместе с супругом и предлагали свои варианты? Осуществили ли вы свой замысел вызвать на вечер субботы няню и пойти вдвоем в кино? Занимались ли вы сексом каждую ночь? А если занимались на один раз меньше, чем планировали, устроило ли вас это? (Кстати, если вы действительно прописали в своем контракте секс каждую ночь и вам удается ему следовать, то вам, наверное, сам бог велел написать продолжение этой книги.)

По сути, новый контракт позволяет изменить статус-кво — ту возникшую по умолчанию ситуацию, из которой мы уже никак не можем выйти (чтобы освежить в памяти проблему «тяготения к статус-кво», см. главу 2, посвященную неприятию потерь). Главное, чтобы новый контракт тоже не превратился в статус-кво. Пересматривайте его время от времени и проверяйте, по-прежнему ли он актуален и не изменились ли за это время ваши требования. Если изменились, подкорректируйте свой договор — но только не переиначивайте его полностью. Лучше всего окупаются мелкие новшества.

Стороны: Карла и Пит

Карла и Пит познакомились на родео. Карла работала журналисткой в Нью-Йорке и освещала события в мире моды, но однажды — так, для разнообразия — взялась написать репортаж о родео в штате Вайоминг для одного мужского журнала. Не будем отрицать, что при этом у нее промелькнула мысль о красавчиках-ковбоях, которых там должно найтись немало.

Пит был красавчиком-ковбоем. На родео он объезжал быков, а в остальное время трудился на ранчо и тренировал лошадей. Он планировал провести остаток года в Вайоминге, а потом переехать в Вирджинию — где он несколько лет назад закончил военный колледж — и начать свой бизнес. Высокий блондин с мягким голосом, вежливый, уверенный в себе, прямодушный, сильный, эмоционально устойчивый, он был всем тем, чем все ухажеры Карлы за последние 15 лет ее жизни никак не являлись.

Они провели вместе головокружительную романтическую неделю, и засим, по мнению Карлы, все и должно было закончиться.

«Я была уверена, что длительные отношения между такими разными людьми, как мы, невозможны, — говорит Карла. — Он носил чапсы![40]»

Но стремительно пролетевшие полгода, пять встреч в разных концах страны, тысячи долларов за междугородние переговоры, еженедельные письма (да, Пит все еще писал письма — те самые, которые ручкой на бумаге, — и Карле приходилось отвечать ему в таком же виде) и наконец предложение руки и сердца доказали, что отношения между Питом и Карлой не только возможны, но и очень даже реальны.

Да, это с самого начало было «притяжение противоположностей»: горожанка и деревенский парень, атеистка и христианин, Manolo Blahnik[41]и Carhartt[42]. Но оно оказалось на редкость сильным.

«Он словно пробудил все лучшее, что во мне было», — вспоминает Карла, которая после стольких лет, проведенных на Манхэттене, была не прочь сойти с беговой дорожки — и в буквальном смысле: с той, что в спортзале (на которой она провела, кажется, полжизни), и в переносном: с дорожки, по которой она бежала с тех самых пор, как приехала в Нью-Йорк из Огайо строить журналистскую карьеру.

«Мне никогда ни с кем не было так весело, как с ней», — говорит Пит, которому ни разу не доводилось вставать на беговую дорожку, что бы под ней ни подразумевалось, но который зато прекрасно знал, что если в руки плывет что-то хорошее, надо хватать.

Вопрос был лишь в том, как им объединить свои столь непохожие жизни. Пит объезжал лошадей, строил загоны и жил в согласии с природой. Его бы тоска иссушила, если бы ему пришлось поселиться в тесной квартирке на предпоследнем этаже дома с видом на газовую электростанцию округа Уэст-Виллидж. Карла не хотела ломать Пита — он нравился ей таким, какой есть: заклинатель лошадей, неспособный сидеть в четырех стенах, — к тому же она считала, что сможет приспособиться к сельской жизни, в отличие от Пита, которому никогда не хватит мужества переехать в город.

В общем, она загрузила свои пожитки в его фургон и они отправились в Вирджинию.

Они купили дом и восемь акров земли, и у Карлы началась совсем другая жизнь. Она разбила огород и стала учиться отличать листовую капусту от мангольда, а брюкву от пастернака. У Пита был пес по имени Ковбой, и Карла тоже взяла себе собаку из приюта. Уоллис сидела у ее ног, когда она писала в своем домашнем офисе заказанные ей статьи, и ходила за хозяйкой по двору, когда та навещала свои саженцы. Беговой дорожки здесь было за мили не сыскать, поэтому Карла стала бегать в лесочке за домом и вскоре проложила несколько маршрутов с потрясающими видами на горы. Она научилась готовить — более того, каждый раз, когда уставший Пит приходил домой после возведения очередного загона, она потчевала его каким-нибудь кулинарным изыском, вроде домашней вяленой оленины, блинчиков с арахисовым маслом или чего-то невообразимого под названием «кока-кольная ветчина».

Но, хотя теперь перед Карлой открылись совершенно новые горизонты, бывали дни, когда ей казалось, что она вот-вот сойдет с ума от одиночества. Питу эта проблема не была знакома. Он мог неделями не разговаривать с людьми. Он строил загоны практически в полной тишине, лишь изредка давая команды своему верному Ковбою.

А Карла привыкла к общению. Она скучала по своим нью-йоркским друзьям. Сколько дней подряд она способна просидеть в затворничестве, разговаривая только с Уоллис, Питом и самой собой? Задумываясь об этом, она впадала в панику. Беспокоилась о нехватке денег, о своей загубленной карьере и об отсутствии близких друзей. Она бесконечно анализировала, какие именно поступки и решения завели ее сюда, в это богом забытое захолустье. Она смотрела в зеркало и не узнавала свое отражение: кто вообще эта женщина в потрепанных джинсах, водолазке и безрукавке из магазина L. L. Bean[43], которые были на ней и вчера, и позавчера, и позапозавчера?

Не радовало ее и то, что Пит работал семь дней в неделю, вставая до рассвета и возвращаясь затемно. Он был всецело поглощен идеей расширить свой бизнес и сколотить состояние — и при этом обладал завидной трудоспособностью. Он, конечно, видел, что Карла с каждым днем становится все более хмурой и уже мало походит на ту смешливую девушку, которую он полюбил, но ему было не до нее. К тому же он был уверен в том, что скоро она привыкнет. И она всеми силами пыталась привыкнуть, но сделать это, когда твой муж на любую твою жалобу отвечает «не кисни», слишком сложно. Пит искренне не понимал, на что ей жаловаться.