Госпожа с улыбкой закивала, явно не поняв, к чему клонит Рэйко. Обычно невозмутимые фрейлины, казалось, едва сдерживали улыбку. Посетительнице ничего не оставалось, как выложить все начистоту:

— Первосвященник примет меня, если вы велите ему это.

— А как же иначе! — Кэйсо-ин просияла в догадке. — Что прикажу, то и сделает. Они все у меня вот где!

Мать сёгуна была ревностной буддисткой и даже взяла себе религиозное имя. Кроме того, по ее указанию велось строительство храмов, делались щедрые пожертвования то одной, то другой общине. Духовенство не осмеливалось перечить ей, боясь лишиться покровительства правящего дома.

— Со священником я разберусь, — пообещала Кэйсо-ин, — и ты получишь все, чего пожелаешь.

Она устремила на Рэйко такой недвусмысленно вожделеющий взгляд, что той стало не по себе. Кэйсо-ин с ней заигрывает! Это запоздалое открытие повергло Рэйко в оторопь. Всем было известно, что пристрастия Кэйсо-ин мужчинами не ограничиваются, однако Рэйко никогда не представляла себя предметом ее воздыханий. Вдова всегда относилась к ней с материнской теплотой, а сейчас словно всерьез влюбилась.

— Тысяча благодарностей, — смятенно пролепетала Рэйко.

Кэйсо-ин заводила интрижки с компаньонками, женами чиновников бакуфу и даже наложницами своего сына, но ни одна из любовниц не сумела ублажить ее в полной мере, за что расплачивались. Двор не раз слышал истории о горничных и наложницах, выгнанных взашей, о фрейлинах, брошенных коротать век в монастыре, так как госпожа запрещала жениться на них, о вассалах, пониженных в звании за то, что их жены ее прогневили. Рэйко не влекло к женщинам, а мать сёгуна казалась ей и вовсе отталкивающей. Она ужаснулась, поняв, что поставила их с Сано будущее под угрозу. Единственным выходом было бы быстро и по возможности красиво сбежать.

Рэйко сказала:

— Ваша помощь расследованию была бы неоценима, и я высоко чту это, но мне пора…

— Завтра мы отправимся в храм Черного Лотоса, — объявила Кэйсо-ин. — Я прикажу допустить тебя к первосвященнику, и мы посетим его вместе.

— Что? — Рэйко надеялась, что недослышала.

— Небольшая поездка поможет мне развеяться, — продолжила Кэйсо-ин. Хихикнув, она наклонилась к Рэйко и прошептала: — Путешествие вдвоем — отличный способ познакомиться поближе.

Рэйко смотрела на нее как громом пораженная. Ей ни минуты не хотелось проводить в обществе Кэйсо-ин, тем более посвящать ее в ход расследования.

— Совсем не обязательно ехать со мной в храм, — ответила Рэйко, обуздывая тревогу. — Дорога туда утомительна, к тому же одно ваше письмо вполне заменит личный приезд. Прошу, не утруждайте себя.

— Мне не тяжело сделать тебе приятное. — Лицо Кэйсо-ин утратило долю веселости. — Может, тебя не устраивает мое общество?

— Конечно, устраивает, — поспешила исправиться Рэйко, так как не смела перечить Кэйсо-ин. — Просто я очень тронута вашей добротой.

— Тогда решено. Отъезжаем в час дракона[20]. — Вновь придя в приподнятое настроение, Кэйсо-ин протянула руки своим фрейлинам. — Помогите-ка мне подняться. Я должна выбрать соответствующее платье. — Когда женщины поставили госпожу на ноги, она кокетливо улыбнулась Рэйко. — Хочу выглядеть привлекательно.

Проезжая в своем паланкине по улицам чиновничьего района, Рэйко рассеянно смотрела на обнесенные стеной поместья и конных самураев. Она ломала голову над тем, как избежать совместной с Кэйсо-ин поездки в храм Черного Лотоса, но так ничего и не придумала. Ей придется исполнять прихоти старой вдовы — только так она может добиться аудиенции у первосвященника. Рэйко боялась завтрашнего дня и без конца гадала, как избавиться от посягательств Кэйсо-ин. Что она теперь скажет Сано? Наверное, ей вообще не следовало приближаться к матери сёгуна. Рэйко тряхнула головой. Прошло время сожалений и самообличения. Надо просто найти способ поладить с Кэйсо-ин. А пока оставалось попросить еще кое-кого об услуге.

Остановившись у соседнего с домом Сано особняка, очень похожего, но более величественного, предводитель ее эскорта сообщил караульному:

— Супруга сёсакан-самы прибыла с визитом к супруге достопочтенного министра святилищ и храмов.

Не прошло и пяти минут, как Рэйко уже сидела в уютной комнатке с подругой детства Хироко — дочерью первого вассала судьи Уэды, а ныне женой чиновника, следящего за духовенством.

— Рада опять тебя видеть, — сказала Хироко, разливая чай.

Она была двумя годами старше Рэйко и обладала округлыми чертами лица, отражающими ее безмятежный нрав. Служанки вывели к ней двух малышей — трехлетнего и годовалого, чтобы Рэйко могла ими вволю повосторгаться. Хироко справилась у нее о Масахиро и сказала с мягкой, понимающей улыбкой:

— Почему-то я сомневаюсь, что ты пришла сюда ради посиделок со мной.

Еще с детских лет между ними возникло доброе, почти сестринское взаимопонимание. Когда Рэйко затевала всяческие проказы, Хироко, пытавшейся уберечь ее от расправы, порой за них же и попадало.

— Мне нужно кое-что выяснить о секте Черного Лотоса, — сказала Рэйко. — Я надеялась, что у достопочтенного министра могут быть сведения, которые помогут разгадать тайну убийств и поджога в их храме. Можно с ним поговорить?

На гладком лбу Хироко пролегла морщинка.

— Ты ведь знаешь, Рэйко-сан, я всегда тебя выручу, но… — Она замолчала, подыскивая слова отказа для дочери начальника. — Но мой муж сейчас очень занят, а женщинам к тому же не следует вмешиваться в мужские дела.

— Знаю, — ответила Рэйко. — Мне тоже не нравится просить об услуге, которая может навредить твоему браку, но речь идет о жизни и смерти. — Она рассказала о Хару и своих подозрениях относительно секты. — Если я не выясню, кто совершил преступления, могут казнить невиновного.

Хироко оглянулась на детей, играющих в соседней комнате, и ее взгляд стал рассеянно-нерешительным.

— Можешь ты хотя бы узнать, не уделит ли он мне минутку? — Рэйко терпеть не могла давить на подругу, но иного выхода не видела.

К счастью для нее, Хироко не сумела отказать в просьбе и, вздохнув, произнесла:

— Узнать я могу.

Она вышла из комнаты и вскоре вернулась.

— Он согласен принять тебя, — сказала Хироко с явственным облегчением в голосе. — Идем, я провожу.

Вслед за подругой Рэйко прошла в домашний кабинет и села на колени перед сухопарым человеком в сером кимоно, расположившимся у письменного стола в нише с приподнятым полом. Министр был на двадцать лет старше жены. На худом смуглом лице его под тяжелыми бровями выделялись глубоко посаженные глаза, светящиеся холодным умом.

— Господин, позвольте представить вам госпожу Рэйко, дочь судьи Уэды и жену главного следователя. — Хироко поклонилась, а затем обратилась к Рэйко: — Представляю вам достопочтенного министра святилищ и храмов. — Затем она поднялась и вышла из комнаты.