В бакуфу было принято платить услугой за услугу. Рэйко знала, что Сано придется отдавать долги, чтобы не потерять уважение сослуживцев. Ей стало совестно, и она поспешила заверить мужа:

— Министр Фугатами только хочет доказать, что у него есть повод просить твоего покровительства. Он понимает, что ты можешь быть занят, потому разрешил мне поехать вместо тебя.

Сано покачал головой.

— Исключено. Это грубое нарушение приличий, а ты и так уже натворила немало.

Рэйко, впрочем, не собиралась сдаваться и упускать важную ниточку в расследовании.

— Если я не поеду, как мы узнаем правду о Черном Лотосе?

— Я могу поехать, — неуверенно вызвался Хирата.

— Нет. — В словах Сано чувствовалась решимость. — Посылать представителя все равно что ехать самому, с теми же последствиями. Кроме того, ехать вообще бессмысленно. Скоро мы получим отчет из храма от моих сыщиков.

— К тому времени будет поздно, — ответила Рэйко. Несмотря на безрезультатность поисков Истинного Благочестия, она все еще верила, что он действительно тот, кем назвался, и что его жизнь под угрозой. — Скольким еще суждено пострадать, прежде чем вы вмешаетесь?

— Если кто-то пострадал, мне нужны доказательства. Официально без них я не могу ничего предпринять. Сыщики наверняка представят их раньше, чем свидетели из толпы, так что подождем отчета.

Последнее было сказано тоном, не терпящим возражений, но Рэйко все-таки попыталась:

— Завтра я тоже осмотрю храм, после того как встречусь с первосвященником.

— Мы же договорились: тебе поручается только допрашивать Хару, — напомнил ей Сано. — Ты и так уже нарушила свое обещание. — Тут он прищурился, будто заподозрил подвох. — Кстати, как тебе удалось добиться аудиенции?

«Ответ ему вряд ли понравится», — тоскливо подумала Рэйко.

— Госпожа Кэйсо-ин согласилась сопроводить меня в храм и приказать Анраку принять меня, — сказала она.

— И за этим ты обратилась к матери сёгуна? — На лице Сано отразилось отчаяние, с каким озирают руины после землетрясения. — Как только у тебя язык повернулся? Ты же знаешь, что ее услуги даром не обходятся!

Рэйко знала даже лучше, чем он мог предположить, однако ответила:

— Думаю, дело того стоит.

Сано смотрел на нее, не в силах понять.

— Чем так важна эта девчонка, чтобы ради нее пренебрегать своей безопасностью и моей карьерой?

— Я ничем не пренебрегаю! — вскричала Рэйко.

Однако Сано во многом был прав: несмотря на искреннюю любовь к нему, в поступках она все больше отдавала предпочтение Хару. События исподволь вывели ее за рамки здравого смысла. Может, и Сано подпал под чье-то влияние?

— Пусть так, но ты так же предубежден по отношению к Хару. Позволь тебя спросить: почему тебе так важно обвинить ее без тщательного расследования? — спросила Рэйко. — Разве сёгун и совет старейшин на тебя давят?

По глазам Сано она поняла, что так оно и есть. Ее не оставляла мысль, что перед ней уже не тот идеалист и человек принципа, которого она полюбила.

— Неужели ты забудешь о правде и справедливости в угоду политике?

Глаза Сано вспыхнули яростью, и Рэйко в смятении поняла, что он воспринял вырвавшиеся у нее слова как посягательство на свою честь. Пока они с Сано стояли в оцепенении, буравя друг друга взглядами, сам воздух вокруг них сгустился, как будто в предвестии бури. Мидори с Хиратой смотрели на них в беспомощном недоумении.

— Прости… — Рэйко запнулась, осознав, что из всех ее проступков, а их за последние дни накопилось немало, этот был наихудшим. — Прости, я не хотела…

Тяжелыми размеренными шагами, в которых чувствовалось желание вернуть самообладание, Сано подошел обратно к столу и уселся за него. На его лице, точно маска, застыло выражение бесстрастной непоколебимости.

— Ты не поедешь ни в Синагаву, ни в храм Черного Лотоса. Я запрещаю. — Его голос дрогнул от подспудного гнева. — Теперь оставь меня.

Онемев от потрясения, Рэйко опрометью бросилась из комнаты. Мидори выбежала за ней. Миг — и в коридоре показался спешащий следом Хирата.

— Мидори-сан, — окликнул он, — постой! Я хочу поговорить с тобой!

— А я не хочу! — И Мидори вздернула подбородок.

* * *

Дрожа от огорчения, Рэйко вбежала в свою комнату и опустилась на пол. Почему только нельзя повернуть время вспять?

В дверь, сияя от счастья, влетела Мидори.

— Я сделала, как ты предложила, и это сработало! — воскликнула она, затем уселась рядом с Рэйко и тихо засмеялась. — Впервые за сотню лет Хирата-сан вправду заметил меня!

Но едва она взглянула на подругу попристальнее, ее восторг испарился.

— Что с тобой?

Губы Рэйко скривились в беззвучном плаче. Как она завидовала Мидори, которая явно осталась в неведении насчет того, что произошло у Сано в кабинете. Как бы ей хотелось быть юной, как она, такой же беззаботной и влюбленной!

— Сёсакан-сама был очень зол, но ты не расстраивайся — он простит, — стала утешать ее Мидори.

Рэйко при всем желании так и не смогла ей поверить.

— Что будешь делать? — спросила Мидори.

Для примирения с мужем Рэйко требовалось оставить расследование, но волей обстоятельств ей приходилось защищать Хару после всего, что говорили о ней, любыми путями.

— Завтра я еду с госпожой Кэйсо-ин на встречу с первосвященником Анраку, — ответила она. — А после отправлюсь в Синагаву.

Решение успокоило Рэйко, и она вытерла рукавом слезы.

— Но разве от этого сёсакан-сама не рассердится еще больше? — удивилась Мидори, всем своим видом выражая озабоченность.

— Боюсь, так и будет, — печально произнесла Рэйко.

Ведение следствия без ведома Сано могло навсегда отвратить его от нее. Осознание этого бросило Рэйко в дрожь. Впрочем, дело о пожаре в храме Черного Лотоса больше не сводилось к простому поиску виновных. Сано поставил на кон свою честь, поддавшись политическим настроениям. Чтобы сберечь ее, Рэйко должна будет убедить Сано стремиться к настоящему правосудию, избегая легких путей, а чтобы сохранить ему должность — уберегать от ошибки, которая смогла бы опозорить их семью.

Итак, она решила раз и навсегда выяснить правду о Хару.

— Значит, ты снова ослушаешься? — спросила Мидори.

— Не могу же я стоять и смотреть, как мой муж гибнет, а Хару осуждают, в то время как преступник разгуливает на свободе! — воскликнула Рэйко. Расследование предоставило двух равноценных подозреваемых: Хару или Черный Лотос. И выбор, на который указывала интуиция, казался Рэйко правильным. — Я должна поступить по совести.

— Так разреши помочь тебе. — Глаза Мидори сияли готовностью действовать. — Мы можем поехать туда вместе, а по дороге ты научишь меня быть сыщицей. Покажем мужчинам, на что мы способны!