нему лицом.

— Да, но на этот раз я хочу кое-что добавить.

Он достает свою балаклаву.

— Не волнуйся, маска у меня с собой.

— Хорошо, — бормочу я. — Но как насчет того, чтобы, когда ты меня поймаешь, я вела себя так же, как когда ты притворяешься, что врываешься в дом? Кричать "нет", пока ты продолжаешь?

— Черт, — простонал он, проводя рукой по волосам. — Звучит чертовски сексуально. Первобытная игра и одновременно согласие без согласия. Ты пытаешься меня убить?

Я прикусила губу.

— Я не была уверена, что ты сочтешь это полным пиздецом.

Он ухмыляется.

— Это пиздец, но мне нравится. — Он лезет в карман. — Я купил это.

Он протягивает бутылочку анальной смазки.

У меня внутри все переворачивается, ведь он растягивает мою задницу уже несколько месяцев.

— Думаю, ты готова принять его. — Он придвигается ближе, тихонько стонет. — И я бы с удовольствием лишил тебя анальной девственности, пока ты кричишь, чтобы я остановился здесь, посреди леса.

Я смотрю на него, на секунду ошеломленная.

— Правда? — спрашиваю я, мой голос едва превышает шепот.

Он кивает, на его губах играет лукавая улыбка.

— Ты согласна, маленькая лань?

Я задыхаюсь, сердце колотится в груди. Я киваю и, не говоря больше ни слова, уношусь в ночь. Адреналин бурлит в моих венах, азарт погони действует как афродизиак.

Я слышу, как он отсчитывает время позади меня, его голос эхом разносится по тихой ночи. Мое сердце бьется синхронно с его отсчетом, дыхание сбивается, когда я заставляю себя бежать быстрее.

Когда он доходит до нуля, я слышу, как хрустят листья под его обувью, когда он бежит за мной. Я знаю, что он меня поймает. Он всегда ловит. Но кайф — в погоне, в ощущении, что меня преследуют.

Лес смыкается вокруг меня, тени деревьев танцуют в тусклом свете луны. Я оглядываюсь через плечо и вижу силуэт Данте, который приближается. Сердце колотится в груди, как барабан. Вкус страха пьянит, смешиваясь с пьянящим трепетом предвкушения.

— Данте, — кричу я, притворяясь, что в моем голосе звучит ужас. Я слышу его смех — глубокий, насыщенный звук, от которого по позвоночнику бегут мурашки. — Поймай меня, если сможешь! — кричу я, и мой голос эхом разносится по ночи. Я спотыкаюсь о корень, но вовремя успеваю поймать себя.

Споткнувшись, я замедлила шаг, позволив Данте сократить расстояние между нами. Его рука обхватывает мою руку, останавливая меня. Я поворачиваюсь, задыхаясь, и встречаюсь взглядом с его глазами сквозь. Его взгляд напряжен, полон дикого, хищного желания.

Погоня окончена. Настоящая игра вот-вот начнется.

Я отталкиваю его, кричу "Нет!", как мы и договаривались.

Он рычит мне в ухо, подыгрывая, но опасность все усиливается.

— Я держу тебя, маленькая лань. Теперь тебе не выбраться. Ты в пасти волка.

Наша игра переходит в физическую, его хватка крепнет, когда он валит меня на землю. Я приземляюсь с грохотом, листья хрустят подо мной. Он тяжело наваливается на меня, его тело нависает над моим, а его дыхание вырывается из груди, прижимаясь к моей шее.

— Нет! — кричу я, но не слишком громко, чтобы остальные не услышали меня и не подумали, что я в беде. Я бьюсь об него, сопротивляясь, руками толкаю его в грудь. Ему это нравится, его смех — темная симфония в ночи. Он рвет на мне одежду, ткань рвется под его сильными руками.

— Прекрати бороться. Ты примешь мой член в обе дырочки и будешь любить его.

Сохранять роль жертвы нелегко, особенно когда каждая частичка меня горит и кричит, чтобы он взял меня.

— Разве ты не знаешь значения слова "стоп"? — спрашиваю я его, в моем голосе смешались притворный страх и искреннее разочарование.

Он приостанавливается, его темные глаза встречаются с моими сквозь балаклаву.

Я снова толкаю его в грудь, и на этот раз мои усилия становятся более явными.

— Я сказала, остановись, Данте! — повторяю я, добавляя в свои слова язвительность.

Он отвечает низким хихиканьем, от которого у меня по позвоночнику бегут мурашки, а сердце колотится еще сильнее. Я вижу, что ему это нравится.

Мы оба знаем, что у меня есть слово, чтобы заставить его остановиться, но я бы не хотела, чтобы он это делал. Он грубо разрывает мои трусики, а затем одним толчком вводит свой член глубоко внутрь меня.

— Ты такая чертовски мокрая для меня, не так ли?

Его голос — низкое рычание в моем ухе, каждое слово сопровождается еще одним глубоким толчком.

— Тебе ведь нравится это, правда? Нравится, когда тебя берут против твоей воли?

Его рука движется между нами, пальцы дразнят мой клитор.

— Такая мокрая, такая готовая для меня. Ты была создана для меня, не так ли, моя маленькая лань? — Его слова разжигают во мне огонь, подталкивая меня все ближе и ближе к краю.

Я выдохнула еще одно задушенное

— Нет!

Прижимаясь к его груди, я впиваюсь ногтями в кожу сквозь рубашку. Его единственным ответом становится дикий рык, который вибрирует на моей коже, как у хищника, лакомящегося добычей.

Его глаза сверкают озорством.

— Лгунья, — хрипло обвиняет он. Его толчки становятся все более беспорядочными, все более отчаянными. Он близок, и он знает, что я тоже.

— Скажи, что хочешь этого; скажи, что я нужен тебе так же сильно, как и ты мне.

Его голос едва слышно шепчет, теряясь в вое ветра и отдаленном шуме водопада.

— Нет, — задыхаюсь я, мое тело извивается под ним, когда он подталкивает меня все ближе и ближе к краю. Я чувствую, как нарастает кульминация, и мое тело напрягается все сильнее и сильнее в предвкушении. Мне кажется, что я вот-вот рассыплюсь на тысячу кусочков.

Его рука движется вверх по моему телу, задевая затвердевшие соски, а затем опускается на мое горло. Он надавливает так сильно, что я задыхаюсь, а мои глаза встречаются с его глазами в безмолвной мольбе.

— Скажи это, — приказывает он, его голос груб и наполнен потребностью.

— Нет — задыхаюсь я. Но это не протест, не совсем. Я бы не стала использовать безопасное слово, и он это знает. Я хочу его, всего его, мужчину и зверя. Когда волна оргазма обрушивается на меня, я вскрикиваю, и звук эхом разносится по тихому лесу.

— Данте!

— Умница, выкрикивай мое имя, — хвалит он. — А теперь мне пора трахнуть эту тугую попку.

Он наваливается на меня и грубо прижимает к земле. И тут я слышу, как щелкает крышка бутылочки со смазкой, когда он готовит меня. Прохладная смазка стекает по моей коже, когда он обильно наносит ее. Я вздрагиваю, предвкушая, что