Деян полагает, что это и есть ответ, мол, одурманила она этого юношу, у нее на коротком поводке он. Он не видит страха, возможно, детского и бессмысленного. Он не замечает ничего страшного, хотя оба волнуются.

— Деян, — Лана подходит ближе, а все ее лицо выражает встревоженность, — мне надо признаться сейчас. Я не знаю, что будет потом, сколько еще я буду жить. — она собирается с мыслями, глубоко вздыхает, а потом выпаливает: — Я люблю тебя!

— Я… — Деян поражен и чуть сам не признается, но берет себя в руки. — Не говори так! Не смей!

— Я знаю. Я не буду сопротивляться, — она грустно улыбается.

Деян совсем теряется, он даже не пытается ее остановить, когда девушка уходит. Сколько же раз он пожалеет об этом. А потом все произойдет так быстро, что он не успеет никак отреагировать.

Лана чувствует прикосновение мужской руки, она оборачивается и видит Брячислава. Он улыбается смазливо, как и всегда, словно увидел редкого тура. Лана сразу хочет отстраниться, но потом просто замирает, она ждет, что он сделает дальше. Она внезапно слышит протяжное лошадиное ржание, Лана удивленно смотрит на юношу, держащего ее за запястье. Конечно, нечто подобное она ожидала, но такая наглость!

— Где же Деян? — мелькает у нее в голове.

Появляется темная грациозная лошадь, где только он такую достал? Юноша подхватывает Лану и вместе с ней седлает ловко лошадь. Лане внезапно становится страшно, и руки предательски начинают трястись.

— Не бойся, моя дорогая, — он берет ее руки в свои.

Моя? Лана знает, что сопротивляться бесполезно. Да и разве Деян и Самбор против? Они уже свое слово сказали. Ей хочется плакать от обиды за себя, но она сдерживается.

— Мне страшно, — шепчет она.

Брячислав покрепче прижимает ее к себе и пускает коня вскачь. Ветер еще больше заставляет девушку дрожать. Вскоре к ним присоединяется все больше всадников.

Самбор замечает, как пропадают некоторые гости, он начинает злиться на Деяна, чувствуя себя в полной неизвестности. Он рад хотя бы тому, что князь Бронислав привел с собой немного людей, и другие гости обращают на пропажу немного внимания. Но вот отсутствие Ланы беспокоит, а отсутствие Деяна и вовсе злит. Впрочем, оно имело причины.

Деян лежит на траве, придавленный весом молодой рыжеволосой женщины. Он узнает женщину сразу, хоть она снова изменила свой внешний возраст. Он видел ее уже старухой, а еще в виде молодой девушки, которая была служанкой в доме, где жила Милана. Тогда Деян не смог рассмотреть девушку внимательно, но запомнил из-за густой рыжей шевелюры и необычно изысканных движений, свойственных княгиням и княжнам. Сейчас же Деян вполне может восполнить пробел в воспоминаниях.

Рыжеволосая ведьма сидит прямо на животе мужчины, придавив его всеми силами. Откуда у такой маленькой женщины взялось столько сил непонятно.

У нее живое ассиметричное лицо, длинные волосы и зеленые глаза, а взгляд пронзительный, как у Самбора. Она жилистая, сухая, что унаследовал Самбор. Она заговорила наконец, окончив зрительную перепалку:

— Не смей следовать за княжной!

— Я и не собирался, — холодно отвечает мужчина. — Это ее решение.

— Вот и правильно, — соглашается ведьма, но приставляет к горлу нож, пустив немного крови. — Ты ее любишь, а поэтому можешь помешать. Если бы ты не был другом князя…

— А по совместительству твоего сына.

Женщина ударяет его по щеке, к счастью, недостаточно сильно для синяка.

— Княжна его погубит. Не смей за ней следовать.

— Княжна сбежала и пусть, — Деян злится на Лану и на ведьму, унизившую его.

Ведьма с интересом, прямо затаив дыхание, рассматривает напряженное лицо Деяна.

— Получается, ты делаешь это по своей воле, а значит, как бы делаешь меня обязанной тебе.

— Не вижу никакой связи. Может, слезешь с меня?

Внезапно ведьма склоняется и целует его в губы, отчего Деян совсем опешил.

— Ты друг моего сына. А теперь все складывается неплохо, — женщина поднимается, давая свободу Деяну. — Позови меня, если я тебе понадоблюсь. Она пятится назад и исчезает совсем за деревьями. Деян вскакивает и с особым удовольствием трет губы.

Он, как можно быстрее, находит Самбора, который, видно, очень зол.

— Где ты пропадал?

— Были определенные трудности, — Деян прикрывает поцарапанную шею, и, к счастью, Самбор слишком взволнован, чтобы замечать такие мелочи. — Лана сбежала?

— Я и сам заметил. Что? Сбежала?

— Ты знал, что она влюблена в меня? — Деян прочитывает на лице князя ответ. — Но ничего не сказал. А теперь…Ее никто не заставлял, по крайней мере.

Деян разворачивается и возвращается на место, где ведьма поставила его в неловкое положение. Там он просидит до самого рассвета.

Самбор в ужасе садится, он до боли сжимает пальцы в кулак так, что на ладони останутся ранки от ногтей. Еще не поздно устроить погоню, но она села сама, как сказал Деян. Никто ее не заставлял.

Все вышло, как они хотели? Разве нет? Но тогда, почему ему так больно?

Он избегает Деяна, погрузившегося с головой в дела еще больше. Тем более что сам Самбор постоянно застывал в своих мыслях. Но он ведь сделал правильно? Она даже не его дочь. От тоски его спасает совершенно неожиданно его наложница. Она оказалась беременна, к неудовольствию второй наложницы. Впрочем, кого это волновало, кроме самой женщины?

Лана, конечно, ничего не знала об этом, но ей бы лучше о себе позаботиться. Ведь все стало плохо после поспешно сыгранной свадьбы. Вероятно, Брячислав поверил, что Лана теперь полностью принадлежит ему. А его отец был слишком равнодушен, чтобы вмешаться. Так она и начала жить в постоянном страхе, не ожидая ни от кого помощи. Быть может, исполнив свадебную традицию, которая показала бы ее покорность, ничего бы не случилось?

На свадьбе гостей не было, да и праздничности особой не было. Они не надевали праздничных одежд, не было и праздничного пира. Лишь друзья князя, весьма быстро опьяневшие. А Брячислав вечером, не дожидаясь ночи, увел Лану в опочивальню.

Он пренебрег всеми традициями и обычаями, кроме одного.

— Сними мне сапоги, — он развалился на лавке.

— Нет, — твердо отвечает Лана.

От такого Брячислав приоткрывает рот, словно деревенская девка от иноземного наряда. Он вскакивает, но, вспомнив, какая Лана высокая, садится. Он немногим был выше ее, а волевые глаза и вовсе изменили эту разницу в обратную сторону. Так что он садится, расправив плечи и скрестив руки на груди.

— Что это значит?! Ты теперь моя жена и обязана подчиняться мне.

— Я ваша жена, и вы должны меня беречь, — мягко поправляет Лана.

И эта