– Кто ходить? – прорычал караульный, когда женщины подъехали ближе, и тут же осекся, поскольку узнал рыжие волосы одной из женщин и белое, застывшее лицо второй.

Это же предводительницы бешеного отряда фурий, при упоминании которого испытывали страх даже самые жестокие наемники! Как бы не разгневались на такое обращение и не порубили всех часовых в капусту просто за непочтительное отношение. Но моим сестрам было не до того, чтобы обижаться на простых воинов. Судя по их виду, они не вылезали из седел с того момента, как покинули подожженный ими Замок Заката.

– Сколько у тебя людей? – спросила Ули.

– Пять.

– Сам оставайся на месте, а их рассылай по лагерю, к главным военачальникам с приказом немедленно собраться у шатра Повелителя. Пускай поторопятся, мы привезли очень важные новости!

– Да. – Норд поклонился и бросился исполнять распоряжение, а девушки поехали дальше по спящему лагерю.

Когда они прибыли туда, где внутри кольца особой охраны высился шатер Рика, начали подходить полководцы. Первыми явились двое заспанных сеньоров из Нордении, затем по одному подъехали вожди нордов, примчалась, услышав весть о возвращении Аги и Ули, женщина, что замещала их во главе отряда фурий, белокурая и очень высокая, под стать любому мужчине.

– Где вождь?! – прокаркал старейший из нордов, когда все собрались и стало ясно, что, кроме моих сестер, в лагерь никто не явился.

– Плохая новость, – сказала Ули, обведя собравшихся взглядом. – Повелитель погиб, его убили по приказу императора.

– Как и всех остальных, кто был в его свите, – добавила Аги, – и только мы сумели вырваться из предательской ловушки.

Лица рыцарей из Нордении исказились от изумления.

– Мы должны отомстить! – объявила Ули. – Разжечь по нашему вождю достойный его погребальный костер! Запалить ради него имперскую столицу, Уранивал, чтобы справить погребальные обряды на трупах тамошних правителей!

– Да! Да! Жечь! Убивать! Резать! Бить! Брать! – завопили норды.

– А кто поведет армию? – спросил один из норденских сеньоров.

– Мы, – твердо и зло ответила Ули.

– Но присяга, которую мы приносили, относится к Великому Повелителю Севера, а не к его сестрам, – возразил сеньор. – Мы не обязаны выполнять ваши приказы.

Ули прищурилась.

– Нет, не обязаны, – проговорила она, и слова эти прозвучали очень четко в наступившей тишине. – Только в случае неповиновения вы снова встретитесь на поле боя с нашими союзниками.

С той стороны, где стояла охрана, донеслись испуганные вопли. Отборные вояки разошлись в стороны, и стало видно, что к шатру приближается огромный троллер. Шагал он не очень быстро, перемещался рывками, точно его волочили на буксире, глаза его были выпучены, из оскаленной пасти капала слюна. Но он шел туда, куда направляла его воля Аги! Я это почувствовал, ощутил всем телом, хоть и находился далеко. Сестра стояла с закрытыми глазами, подняв к груди крепко сжатые кулачки.

– Ты спрашиваешь – кто поведет армию? – вкрадчиво спросила Ули. – Поведет ее тот, кто способен контролировать всю орду! Поведет тот, кто имеет право мстить за нашего повелителя по закону крови, и тот, кто доказал свое умение командовать и готовность сражаться. Ну а если кто не пойдет за нами, тот будет против нас!

Троллер вступил в круг собравшихся полководцев и зарычал, глухо, угрожающе. Клацнул зубищами, что были размером с хорошие кинжалы, повел когтистой лапой. А затем повернулся туда, где стояли мои сестры, и отвесил им глубокий, в землю поклон. Из ноздри Аги потянулась тонкая ниточка крови, но на это никто не обратил внимания, поскольку Ули выхватила из ножен меч и с воинственным криком вскинула его.

– Кто с нами?! – завопила она.

– Мы! Мы! – дружно закричали норды, обнажая в салюте свои мечи.

Норденцам ничего не осталось, как последовать их примеру.

– Мы будем говорить с воинами, – сказала Ули, опуская оружие. – Выстройте всю армию к полудню. Они должны услышать новости от нас.

Аги щелкнула пальцами, и троллер, задрав морду к небесам, испустил тонкий, пронзительный вой, от которого кровь застыла в жилах даже у самых беспощадных бойцов. Бесстрастными остались только мои сестры, да еще телохранители Рика, привыкшие ко всему.

Новости распространялись по огромному лагерю, точно круги от брошенного в воду камня. Многие воины застывали в ступоре, услышав, что их любимый полководец погиб, другие впадали в ярость, третьи рыдали, словно малые дети. Сообщение о том, что Рика убили, а Аги и Ули выжили, обрастали подробностями: якобы девушки порубили не менее тысячи врагов, прорываясь на свободу, а тело гостя имперцы отдали на растерзание бешеным собакам.

Всюду у костров и меж палаток вспыхивали разговоры, собирались группами и простые бойцы, и даже командиры. Не знали сомнений только фурии, что ранее шли за Аги и Ули и сейчас были готовы последовать за ними куда угодно, да еще троллеры, ощущавшие, что есть подчиняющая их воля, что позволит им убивать, и готовые исполнить приказ этой воли. К полудню вся армия, по численности не уступающая ордам прошлого, оказалась выстроена вокруг холма. На его вершину верхом выехали мои сестры, окруженные командирами отрядов, мрачными и насупленными.

– Слушайте меня! – прокричала Ули, и ее голос, вроде бы не усиленный магией, докатился до самых задних рядов. – Все вы знали моего брата и верно служили ему! Верили тому, кто убит имперцами! Предательски умерщвлен гнусными трусами, что недостойны лизать подошвы его сапог!

Рокот поднялся над войском, подобный тому, что издает море, готовое обрушить свою неописуемую мощь на берег.

– Наш вождь пал, но дело его живет! И дело это сейчас заключается в мести! – продолжала Ули, глядя полным ярости взглядом куда-то за горизонт, на юг, в сторону земель Северной империи. – Твари ликуют! Они веселятся! Они считают, что теперь в наших сердцах не хватит мужества! Они называют нас жалкими варварами и слабаками!

Новый ропот, на этот раз мощнее, уже не просто прибой, а настоящая буря, что сметет не только деревья, но заставит пошатнуться и тысячелетние скалы, несокрушимые утесы.

– Сделаем так, что будут гореть их города! Заставим их женщин и детей рыдать, а мужчин молить о пощаде! – Голос Ули звенел, точно натянутая струна, а по рыжим волосам, как казалось, бегали алые искры.

– Мстить! Мстить! – первыми завопили норды, и в голосах их был гнев. – Жечь!

– Мстить! Мстить! Мстить! – поддержали остальные.

Троллеры завыли, завизжали фурии, и шторм наконец разразился.

Ули дождалась, пока он не затихнет.

– Тогда следуйте нашим приказам, и мы дадим вам ощутить сладкий вкус мести! – закричала моя сестра.

– Месть! Месть! Месть! – Десятки тысяч воинов потрясали оружием, мечами и копьями, били рукоятками о щиты, грохот и лязг летели над лагерем.