На что они надеются? Трансгуманисты Скудного Дня. Не понимаю Яана. С какой важностью он сказал между прочим, Златан Иштван будет баллотироваться в кандидаты президента США в 2016 году! Сколько будет пересудов. Павел мечтает, что президентом Штатов станет Хиллари. «Это вероятно, – серьезно кивает Яан, – а нам и не надо, чтоб Иштван становился президентом…» Они понимают, что это безнадежно, и тем не менее. Пусть заявит о себе! Заявит о себе – заявит о них. Вот источник, от которого они берут и свет, и смысл, и вдохновение. Светоч в Америке. Где ж ему еще быть? Оттуда все ноги растут. Итак, А., главный возделыватель лазури, говорил с самим Иштваном по конференц-телефону. Был одним из семнадцати участников. Может, и рта не открыл. Есть контакт! Подключились! Можно смело заявить: наша маленькая партия, между прочим, аффилирована с Центральной Трансгуманистической партией США, лидер которой выдвигал свою кандидатуру в президенты Америки! То ли еще будет. Надо к ним ходить. Следить за развитием сюжета. Ведь они загорятся надеждой. Что мир изменится. И человек сможет жить вечно. Вместо легких – помпа. Желудок и кишки – на свалку. Питаться – инъекциями, солнечной энергией, запахами, ветерком с моря, пыльцой и туманом, капельницы, капсулы, нанотехнология. Может быть, люди смогут летать. О чем мечтал великий Леонардо. Вот кто был первым трансгуманистом. Затем был доктор Моро, наверное. Нет, конечно. Первым был Кампанелла, за ним Мур, Оуэн, Септимус Криспаркл и другие. Мы все завязли в формалине времени. Пусть последним будет Оруэлл. In the name of Great Upgrade! Лучше не вспоминать. Покурить? Не сейчас. Надо ходить. Пока стоишь, затекают ноги. Мысль густеет в копчике. Так отец и умер. У него затекали ноги. Потом – геморрой, и началось. Пока не приперся отец Антона и сказал: надо кубиками льда, прикладывать аппликатор… А сколько минут держать, не сказал. Отец старался. Прикладывал, прикладывал. По полчаса держал. Семь-восемь раз в день. Ночью вставал – скрипел холодильником, хрустел кубиками. Доигрался, что простата вспухла, заныла. Две операции. И затем сердце. Какое сердце столько мучений вынесет? Верлена разве что.

Все это в прошлом. Как и твой роман. От него осталось всего ничего, после мясорубки-то редакторского отдела, – и ты гордился, что твоего материала явственно осталось больше всего (ты даже считал страницы); такими категориями ты мыслишь; твои куски скрестили с ошметками еще трех-пяти подобных, на запчасти разобранных текстов неизвестных тебе рабов, состряпали мутанта. Роман-мутант («продукт на выходе»), разумеется, не его роман. Его роман на флешке и в распечатанном виде там же, где и еще три других (теми тремя он гордится гораздо меньше, последний – да, большое достижение). Но: уж не думали ли вы сохранить иностранное название? В наше время, когда незнание иностранных языков считается если не преимуществом, то достоинством, отличительной чертой, а для некоторых русских писателей – наиважнейшей составляющей образа и характера, благодаря чему автор может чувствовать себя идеально защищенным от влияний извне, что позволяет ему сохранять свою самобытность и русскость, чего о вас, к сожалению, не скажешь: наличие англицизмов и галлицизмов, а также чужеватое поведение синтаксиса – все это, увы, режет глаз и свидетельствует о нехватке оригинальности. Не скроем, иногда в фантастическом романе даже необходимы какие-то необычные словесные фокусы, в том числе и иностранная лексика, но мы же работаем над проектом, в котором важно соблюсти стиль и авторскую линию. Ваш роман, со всеми вывертами и длиннющими депрессивными ландшафтными описаниями, будет выпирать из общего ряда. Надеемся, что вы нас понимаете, а также важность того, что необходимо сохранить в тайне, как нашу переписку, так и вашу принадлежность к проекту и подписать документ, где под пунктом 3.1.1. (обратите внимание!) написано:

Лицензиар предоставляет Лицензиату право изменить наименование Произведения, руководствуясь коммерческой целесообразностью.

Лицензиар – это, разумеется, вы. Вы передаете ваши личные неимущественные права на присланный текст – в данном случае под заголовком Great Upgrade, который впредь вы использовать не можете (даже если мы переименуем текст!), так как термин вошел в содержание Продукта-на-выходе и становится частью интеллектуальной собственности нашей компании (3.1.3. Лицензиат приобретает право указывать любое имя автора при использовании Произведения) в согласии с Законом об авторском праве и интеллектуальной собственности Российской Федерации. Далее, обратите внимание на пункт 3. 2. 5 (читайте ниже):

Лицензиар в дополнение к правам, обозначенным в пункте 3. 1. 2. настоящего Договора, настоящим предоставляет Лицензиату безграничное право на использование Произведения, в том числе осуществление изменений, необходимых для реализации полученных прав, в том числе заключение договоров с предприятиями, помогающими технически осуществить реализацию полученных прав, а также право размещать с Произведением материалы рекламного и информационного характера.

Прежде чем подписывать, настоятельно советую прочитать выделенные нижеследующие пункты и подумать, нет ли чего-то, что вы хотели бы сказать или вспомнить, смотрите:

5.3.1. Лицензиар настоящим гарантирует, что он является единственным и законным автором Произведения, обладателем исключительного права на него, и ничто не препятствует заключению настоящего Договора.

5.3.2. Лицензиар настоящим гарантирует, что Произведение не имеет неразрешенных к использованию частей (заимствований, вставок, ссылок и пр.), Лицензиар располагает всеми необходимыми правомочиями на использование любых составных частей Произведения, в том числе имен и описаний персонажей, а равно иллюстраций, эпиграфов и т.д., а также что любое использование указанных объектов в Произведении не нарушает законодательство Российской Федерации, не нарушает права, не причиняет вред деловой репутации, чести и достоинству третьих лиц.

Да, гарантирует. Подпись неразборчива. Интеллектуальная собственность отчуждена. Больше нигде и никогда ты не сможешь это напечатать. Все равно что продать компрачикосам своего ребенка. Ты можешь прийти в цирк на него посмотреть, но никогда и никому не сможешь сказать, что этот горбатый карлик в шутовском колпаке с бородой до пола, который с пеной на губах, позвякивая бубенцами, бегает по манежу за шимпанзе, – твой сын.

Но может, если случится война. Ведь войны случаются, и все к тому вроде как идет. Война, как известно, аннулирует все долги, договоры, законы. Об интеллектуальной собственности в том числе.

Гудки из порта.

Под грохот взрывов и гул самолетов. В каком-нибудь подвале на допотопном станке.

Гудки.

Ты напечатаешь свой Great Upgrade. Под именем своим. Чтобы сдохнуть с легким сердцем.

Гудки – сигналы прошлого. Записать и расшифровать?

Те медленные огни – это Нарвское шоссе. «Русалки» не видно.

Тритоном застыл чугунный фонарь. Листья летят. Выплывают из пряжи. Как на невидимых ниточках подвешенные. Скользят плавно, как по канатной дороге слаломисты. Фигуры бредут. Люди? В такую рань? Автобусы еще не пошли. Призраки? Не по твою ли душу, поэт? Тени в тумане. Тени. Они пришли проститься. Персонажи моего романа.