На площадке у замка виднелись многочисленные шатры сарацинского воинства, а около стен кипело плохо различимое из-за расстояния движение. Видно было, как из-за замковых стен вылетел огромный камень.

– Похоже, там отражают штурм, – ровным голосом сказал случившийся рядом рыцарь. – Камнеметы стараются вовсю.

В этот момент от головы колонны, оттуда, где расположился маршал, командующий монастырем во время похода, долетел звонкий голос трубы.

– Боевой клич, – проговорил брат Анри, останавливая коня, – пора готовиться к сражению!

Рыцари один за другим спешивались, ожидая, когда двигавшиеся сзади оруженосцы подведут боевых коней и принесут копья. Магистр в сопровождении маршала и еще нескольких бальи, покинули монастырь, направляясь к авангарду всего войска.

– Поехал к королю, чтобы согласовать план сражения, – сказал брат Анри. – Там соберутся все бароны и будут долго спорить. Так что, клянусь Святым Отремуаном, не стоит спешить!

Робер, желавший побыстрее сесть в седло, смутился и принялся проверять сбрую, от которой иной раз зависит жизнь рыцаря в бою.

– Но разве не стоит поспешить на помощь осажденным? – пробормотал он несмело.

– Не стоит, – ответил лейтенант десятка, к которому был приписан молодой нормандец, – я служил в Сафете и знаю его укрепления. Рвы вокруг замка глубоки, а гарнизон – велик. Осадные машины в горы затащить трудно, так что последователи Мухаммеда только зубы себе обломают[132]! Раз уж они не взяли его раньше, то не возьмут и за то время, что мы потратим на подготовку атаки! Королю и прочим предводителям это хорошо известно…

Совещание командиров, вопреки предсказанию брата Анри, закончилось быстро. Магистр спешно занял место во главе своих рыцарей, и рядом с ним тут же поднялось знамя, удерживаемое пока в свернутом виде – знак готовности к бою.

– Похоже, мы будем в резерве, – сообщил лейтенант, глядя, как в боевой порядок строятся воины баронов королевства и самого короля Амори. Лес пик поднимался над отрядами пехоты, шагали сотни стрелков, рыцари группировались около значков своих сеньоров.

– Верное решение, – одобрил брат Анри, – слишком тут узко, чтобы идти в наступление всеми силами. Вот только позиция не самая лучшая…

Действительно, склон, поднимающийся к крепости, был не очень широк. Христианам предстояло наступать вверх, в то время как мусульмане могли отражать их натиск с гораздо большим удобством.

Повинуясь сигналу труб, войско двинулось, точно единое живое существо. Сарацины, так и не прекратившие осады замка, выжидали. У них было достаточно воинов, чтобы держать в напряжении гарнизон, не давая ударить себе во фланг, и сражаться с подошедшей с юга армией.

Лишь когда воины короля Амори преодолели половину подъема до Сафета, свистнули первые стрелы. Лучники христиан отвечали, но без особого успеха.

– Они должны двигаться быстрее! – воскликнул лейтенант. Шлема он пока не надел, и видно было, как напряженно опытный воин смотрит на битву. – Иначе их всех перестреляют!

В этот момент над рядами мусульманского воинства взметнулись знамена.

– Ого! – покачал головой брат Анри, лицо его сделалось озабоченным. – Здесь Аз-Захир, да и Аль-Мансур! Нам придется нелегко! Счастье, если султан не успел прислать им подкреплений!

Волна сарацинских всадников перехлестнула через гребень склона, точно настоящая вода, прорвавшая плотину. Слышался тонкий визжащий крик, изогнутые сабли сверкали под солнцем.

С лязгом и грохотом отряды столкнулись. Удар отбросил воинство латинян. Видно было, как падают тела, как огромная масса людей колеблется то туда, то сюда. Серые камни склона окрасились кровью.

Робер ощущал, как солнце нагревает натянутый на голову кольчужный капюшон, но не обращал на это внимания, весь захваченный зрелищем грандиозного человекоубийства, которое развернулось прямо перед его глазами. Впервые он видел сражение, в котором участвовали многие тысячи воинов, и вопреки обещаниям рыцарских жест, оно вовсе не выглядело величественным.

Рубка шла упорная. С обоих сторон гибли всадники, но воины правителей Алеппо и Хамы потихоньку теснили христиан, пользуясь преимуществом более высокого расположения.

В один момент рыцари Иерусалимского королевства не выдержали. Королевское знамя зашаталось, едва не рухнув, и тут же начали отступать баронские отряды. Стальная река закованной в латы конницы ринулась вниз по склону, на который поднималась не так давно, огибая замершую плотной массой пехоту.

Некоторое количество пеших сержантов было стоптано. Но кто из благородных обратит внимание на такую мелочь?

Последним отступал юный король. Было видно, как отчаянно рубятся рыцари, окружающие белое знамя с желтым крестом, как падают один за другим под натиском массы мусульманских всадников.

Вопли сарацин звучали победным кличем.

– Неужели все? – чувствуя, как холодеет сердце, спросил Робер. – Мы проиграли?

– Еще нет, – спокойно ответил брат Анри. – В дело еще не вступали копейщики, да и мы, клянусь Святым Отремуаном, еще поучаствуем сегодня в бою!

– Воистину так, брат, во имя Господа, – согласился лейтенант.

Тающий, точно льдина на солнце королевский отряд проскользнул за спины пешим сержантам, а ринувшиеся вдогонку сарацины напоролись на сплошную стену копий. Длинные наконечники кромсали плоть всадников и их животных, наносили страшные раны. Слышно было истошное ржание умирающих коней.

Казавшаяся всесокрушающей сходящая с горы конная лавина остановилась.

– Так их, так! – шептал Робер, сжимая руки в кулаки. В душе его бушевал азарт, подобный тому, что испытывал ранее лишь на турнирах.

Неподалеку от тамплиеров остановился крупный отряд рыцарей. Их предводитель, выделяющийся среди воинов мощным сложением, стащил шлем. На широкие плечи упала грива иссиня-черных волос, а воздух огласился неизысканными ругательствами.

– Кровь Христова! – орал рыцарь, разбрызгивая слюну. – Магометанских собак сегодня слишком много! Треть моего отряда осталась на этом склоне! Где эти проклятые небом оруженосцы?

Замедленными движениями, выдающими усталость, рыцари слезали с седел. Шлемы у многих были помяты, в щитах торчали стрелы. Котты украшали разрывы, а из-под доспехов сочилась кровь. Один из всадников надрывно стонал, а из кольчужного рукава бесстыдно торчал обрубок предплечья. Вокруг раненого суетились лекари.

– Куда вы, монсеньор Рено? – поинтересовался брат Анри у черноволосого рыцаря, когда тому подвели свежего коня. – Неужели спасаетесь бегством?

– Помилуй вас Бог, брат! – яростный взгляд рыцаря стал немного мягче. – Я не покину поле боя, пока здесь мой сюзерен!