- Я, Хасар Асталиньян, вверяю себя в руки вашей светлости, клянусь в безграничной верности, уважении и послушании. Да не будет у меня другого владыки, и не послужу словом или делом никому другому. Клянусь служить покорно до исполнения службы или освобождения.

- Честь.

Я макаю палец в набежавшую в ладонь кровь и провожу горизонтальную черту на лбу Листа.

- Честь, - отзывается он эхом.

- Верность, - еще одна черта, на этот раз вертикальная. И снова Хасар повторяет за мной.

- Преданность, - на этот раз я перечеркиваю обе линии.

- Преданность, - соглашается Лист.

- До исполнения дела, - я обвожу свое творчество широким кругом.

- До освобождения.

Глубоко и с явным облегчением вздохнула. Время покажет, было это верным решением принимать в вассалы незнакомца, да еще и наемника, или нет. Доверять Хасару хотелось, как хотелось иметь рядом надежного человека, в чьей преданности не сомневаешься, в пределах пятнадцати золотых, конечно.

Почему-то ледяные такого чувства не вызывали. Не то чтобы я им не доверяла, просто была уверена, если дело затронет их обожаемый дар, мое мнение и желание не будут приняты в расчет. Они поступят так, как надо, а не так, как захочу я.

Мы словно из разных миров. Их мир полон чудовищ, легенд и мистических таинств, мой гораздо проще и приятнее: балы, пикники, немного политики, учебы и, конечно же, друзья, из которых я должна была подобрать себе пару.

Знаю, нехорошо так думать, но моя жизнь выглядит более нормальной, чем их, ледяная. Меня тошнит от одной мысли, что бой с льолдами - не единственный, а лишь первый в череде подобных. Ведай я заранее, с чем придется столкнуться, наверное, бегом отправилась бы на юг, а не на север.

Безусловно, кому-то надо уничтожать льолдов, но почему именно мне? За что я так прогневила Трехликого?

Не найдя достойной причины гнева, немного успокоилась. Страх - первый признак неуверенности. А как можно быть в чем-то уверенной, когда ничего не знаешь о просыпающемся даре, когда уничтожаешь некроманта, не понимая как. Как будто я не человек, а некая коробочка для чего-то живущего внутри. И когда наступает момент, это нечто просыпается, берет управление телом, а меня, княжну Таль-Сорецки, отправляет в забытье. Отличное сосуществование, если бы не одно «но» - меня категорически не устраивает роль коробочки.

Обряд вассалитета - событие не рядовое. Его обычно проводят под барабанный бой, при полном параде и в главное зале города, точнее сказать, проводили. Гравюры и картины - все, что нам осталось. Сам обряд ушел в прошлое, новое время - новые правила. И все же вассальная клятва входила в обязательную программу изучения, как еще одно напоминание о грани ответственности высокородных.

Мой вассал поднялся с болотного мха, убрал в ножны меч и хозяйским взглядом окинул мою фигуру. Меня оценивали, словно приобретение на базаре. Не поняла? Мы, случайно, не перепутали слова клятвы и порядок, кто из нас вассал?

Нет, не перепутали. Хасар протянул руку за первой половиной своего жалования. Отвернулась, доставая кошель из потайного кармана.

- Айрин, мы заплатим, - закончилось терпение у Сойки.

- У тебя есть семь с половиной золотых? - поинтересовалась. Ледяной смутился.

- С собой нет, но…

- Тогда не мешай сделке, парень, - посоветовал Хасар, и лицо Сойки вспыхнуло румянцем гнева. Северянин явно порывался достойно ответить, но брат положил руку на плечо, сжал, успокаивая.

- Ваша светлость.

Ого, мы опять на вы и к тому же официально.

- Предлагаю разоружить вашего, гм, вассала, раз он отправляется с нами.

- Может, еще и свяжем?

- Было бы неплохо, - без тени улыбки ответил Отшельник. И почему рядом с ним я всегда чувствую себя маленькой девочкой, которая делает глупость за глупостью?

- Леди? - Хасар встал рядом.

Отличное начало мирного диалога. Двое на двое.

- Никто никого связывать не будет, - отчеканила, затем выдохнула, немного успокаиваясь, - вы сами хотели обеспечить секретность, но убивать того, кто спас нам жизнь… Прости, Отшельник, для меня это слишком. Хасар идет с нами, как свободный, - подчеркнула, - боец отряда. Нашего отряда. Делиться с ним секретами, вы не обязаны, но открытого неуважения не потерплю. Он - мой вассал, хотите того или нет. Оскорбляя его, вы оскорбляете меня. Ясно?

- Ясно, - подтвердил Сойка, скривив такую рожу, чтобы было понятно без слов, у проклятого в гостях видал он такое уважение.

- Твоя плата, - протянула деньги. Хасар подкинул золотые на ладони, улыбнулся их звону и убрал в мешочек, висящий на шее.

- Ваша светлость, я полностью к вашим услугам, - изобразил поклон.

Отшельник буркнул что-то неприличное, Сойка горестно вздохнул. Оба ледяных вернулись к своим делам, а Хасар занялся мечом.

Я осталась одна. И никто ни единым словом не поинтересовался, что чувствует её светлость, не пожалел: взвалила на себя узкоглазую проблему, будто своих мало. Ну, и пожалуйста… Плюхнулась на мох, прислонилась к березе, прикрыла глаза. На душе копилась горечь. Я бы дорого сейчас отдала, чтобы прижаться к надежной и родной груди и выплакаться вволю, до последней слезинки. Только где её найдешь, грудь-то, когда кругом одна мужская воинственность, не терпящая слабости и слез.

Сверху заморосило. Я подняла лицо. Темно-серые тучи висели сплошной ватой. Они висели так низко, что казалось, застряли здесь, зацепившись за верхушки деревьев.

Погода точно подстраивалась под мое настроение. Холодно, грустно и одиноко. Я прикусила губу. Не помогло. В глазах защипало. Холодные мелкие капли касались кожи, смешивались со слезами и стекали вниз к подбородку. Это дождь и ничего более. Всего лишь глупый дождь.

Рядом в мох воткнулась оструганная палка, и небо закрыл темный плащ. Вытерла мокрое лицо. Что же, пожалела себя и хватит. Пора и честь знать.

- Спасибо, - поблагодарила Хасара.

Вытащила палку, переставила ближе к костру. Не глядя на северян, пристроила плащ. Южанин вернулся с еще одной палкой, и мы вдвоем соорудили навес. Сойка притащил лапника, бросил на мох. Отличное ложе, если накрыть плащом.

Все так же молча, попробовала варево в котелке, скривилась (ну и гадость!), полезла в свой мешок. Откопала соль, перец. Хасар щедро поделился пятью картошинами, двумя луковицами и морковкой. Быстро начистила, порезала и добавила в закипающую воду. У нас будет настоящий суп, а не просто несоленая крупа с жестким мясом.

Идти за грибами под моросью было лень. Да и какие тут грибы? Горькушки, да сыроежки, вот и все богатство.

- Готово, - объявила, когда по поляне уже давно расстилался одуряющий запах мясной похлебки, а около костра сидели, глотая слюни мужчины. Общая еда сближает. Маленький навес около костра примиряет даже непримиримых. Лучше теплый бок недруга, чем холодная сырость.