Тамара продолжала стоять на крыльце в каком-то оцепенении. Если бы он сказал ей хоть слово, хотя бы посмотрел на нее не так, как на пустое место, тогда бы она нашлась, что сказать и что сделать.

В какой-то момент из распахнутой настежь двери послышались женский шепот и смешки. Потом все смолкло, и появился Грубин, уже одетый, с ее вещами в руках.

– Я вызвал тебе такси.

– Но я не…

– По поводу развода с тобой свяжется мой адвокат. – Грубин повернулся к ней спиной.

– Сандро!!!

Но он уже вернулся в дом. Тяжело и медленно закрылась дверь, навсегда отсекая Тамару от солнечного блеска его глаз, от невыразимо обаятельной улыбки, от добродушного, щедрого, терпеливого нрава, от надежды когда-нибудь снова ощутить его ласку.

Оцепенение прошло. Пришло привычное состояние клокочущего вулкана.

«Навсегда? Ну это мы еще посмотрим! Когда ты узнаешь, что я потребую от тебя в обмен на свободу, ты трижды, ты десять, нет, сто раз подумаешь, стоит ли твоя очередная, не первая и не последняя, любовница таких жертв! И собственно, зачем ждать звонка от адвоката? Можно сказать все прямо здесь и сейчас!»

Тамара подошла к двери и несколько раз сильно, так сильно, что заныли костяшки пальцев, ударила в нее кулаком.

* * *

К ее удивлению, дверь открыли почти сразу. Но не Грубин и не эта, как ее там, ни кожи ни рожи… Подруги этой, как ее там…

Они тут же надвинулись на Тамару, так что ей даже пришлось на шаг отступить, и плотно закрыли за собой дверь.

– Дамочка, – прошипела рыжая, похожая на небольшую, но чрезвычайно бодливую козу, – что-нибудь непонятно? Остались какие-то вопросы?

– К вам у меня не может быть вопросов, – высокомерно заявила Тамара, – немедленно позовите сюда моего мужа!

– Бывшего мужа, – флегматично поправила ее вторая, толстая белобрысая корова, – и я не думаю, что стоит его беспокоить. Им с Аленой есть о чем поговорить.

– А вот у нас к вам вопросы имеются, – добавила рыжая. Подмигнув толстой корове, она цепко ухватила Тамару под левый локоть. Корова немедленно взяла Тамару под правый, и вдвоем они очень быстро, так что Тамара даже не успела ничего возразить, стащили ее с крыльца и повели в гараж.

Тамара, не привыкшая к такому обращению, вздумала сопротивляться. Но корова моментально двинула ее в бок увесистым кулаком, а рыжая коза так больно ущипнула за предплечье, что Тамара только взвизгнула и начала звать на помощь.

– Не ори, а то вставим кляп. – Рыжая пихнула Тамару к стенке и сунула ей под нос ярко-зеленую, совершенно нестерильную шерстяную варежку.

– Не надо беспокоить Александра Васильевича, – белобрысая корова нажала на Тамарино плечо, заставив ее сесть на пол. Очень ловко она связала Тамарины ноги в изящных сапогах-ботфортах крокодиловой кожи Тамариным же шелковым шарфом, совсем недавно приобретенным в Милане за 300 евро, а потом и руки – позаимствованным у рыжей козы отвратительным ядовито-зеленым мохером. – Сейчас вы нам все расскажете, и мы сразу же вас отпустим.

– Ничего я вам не скажу!

– Правда? – усмехнулась коза и достала из кармана небольшую косметичку, а из косметички маленькие, но чрезвычайно острые маникюрные ножницы.

* * *

– Повторяю вопрос: как Грубин попал из отеля в дом?

Тамара упрямо сжала губы.

– Хорошо…. – Коза с удовольствием пощелкала ножницами в воздухе. – Наталья, держи ее. Крепче.

– Но вы же не станете… Вы не посмеете… – Глаза Тамары округлились от ужаса.

– Еще как посмеем, – уверила ее коза и, опустившись рядом с ней на корточки, отогнула ее левый мизинец.

Тамара крепко зажмурилась и собралась завопить, но вовремя вспомнила про зеленую варежку. Поэтому лишь скрипнула зубами и отвернулась.

– Раз, – с удовлетворением произнесла рыжая коза.

Тамара не выдержала и посмотрела. Длинный акриловый ноготь на ее мизинце, выполненный в стиле «японская роспись по шелку эпохи Хэйан», настоящее произведение искусства стоимостью 100 евро за каждый палец, был обрезан самым жестоким образом – неровно и с торчащим заусенцем. Тамара судорожно вздохнула и решила упасть в обморок.

– Даже не думайте, – предупредила ее белобрысая, – мы знаем превосходный способ приведения в чувство – массаж пощечинами. От этого может пострадать макияж и отклеятся накладные ресницы.

– У меня не накладные, у меня свои! – возмутилась Тамара.

Рыжая взялась за ее безымянный палец.

– Нет! Не надо!! Я все скажу!

– Давно бы так. Мы слушаем.

– Я подсыпала ему снотворного и привезла сюда…

– Что, одна?! У нас тут чемпионка мира по поднятию тяжестей?

– Нет! Мне… помогли.

– Кто?

– Какая разница?!

– Вопросы здесь задаем мы!

– Ну хорошо, хорошо! Оставьте мой палец в покое! Мой племянник Саша. Саша Голубев.

Рыжая и белобрысая переглянулись.

– А мне он показался приличным человеком, – вздохнула Наталья. – И даже где-то симпатичным…

– Это он, он! Это он меня уговорил! Надо, сказал, взять быка за рога, поставить его перед фактом, и все такое!

– Она врет? – спросила Ирина, снова посмотрев на Наталью. Наталья молча кивнула.

– Два! – Ирина щелкнула ножницами.

– Нет!! Перестаньте!

– Говори. И не ври нам больше, если не хочешь лишиться остальных ногтей.

– Это я, я, я сама все придумала! А Саше сказала, что это шутка. Розыгрыш. Сюрприз. Ну, знаете, на Кавказе же похищают невест…

– Знаем. Смотрели. Значит, ты организовала похищение… Шурика? То есть Александра Грубина?

– Да, я! Не трогайте мой средний палец!

– Ты привезла его сюда, раздела и заковала в наручники. Так?

– Да!

– Еще раз, громко и четко!

– Да! Да! Да! Все это сделала я! Ну что вам еще от меня надо?!

– Ничего… – Наталья убрала в карман мобильный телефон. – Теперь ничего. Вы свободны.

– Мы записали ваше признание на мобильник. – Ирина поднялась и отряхнула колени. – Так что, если вздумаете, к примеру, затягивать процедуру развода, мы отнесем эту запись в полицию.

– Статья 126 Уголовного кодекса, – мирно добавила Наталья, поправляя перед карманным зеркальцем растрепавшиеся белокурые волосы. – «Похищение человека». Карается лишением свободы на срок до пяти лет или исправительными работами той же длительности. Вам больше нравится тюрьма или исправительные работы? Да просто видела в каком-то сериале, – объяснила она вытаращившей глаза Ирине, – и запомнила. Совершенно случайно.