- Непременно, - поклонилась я – в этот раз не из вежливости, а совершенно искренне.

Потому что королева явно переступила через что-то очень сильное и важное в своей душе. И теперь очень боится – не зря ли.

А мне следовало поскорее бежать к мастеру – пока она не передумала.

Что ж, мастер был свободен и выслушал меня. И рассмеялся.

- Ты неукротима, сестрица Феникс. Ну, пусть. Ты права – детей нужно учить. Мне интересно, дозволит ли королева обучать принца Симона вместе с другими мальчиками?

Точно, есть же мальчишки, младше тех, с кем училась, да и до сих пор ещё учусь я. Вообще Симону такое обучение пойдет только на пользу, если не станет задирать нос. А станет… ну, на то здесь и есть опытные преподаватели. А с девицами я сама как-нибудь справлюсь.

В итоге были призваны брат Волк, брат Куница, брат Филин и брат Шмель – рыжий, здоровенный и добродушный, он, оказывается, был наставником самых маленьких, и счастье в виде принца в группу доставалось как раз ему. Ничего, почесал затылок и сказал – показывайте вашего принца, разберёмся.

Дальше мы с мастером пошли навестить королеву, и там уже говорил он. О том, что обучение важно, и принцам тоже, и что он будет рад принести пользу младшим Отвилям – вместе со всеми братьями стражами. Дальше уже мы на два голоса вещали про список необходимых предметов, и о том, что Симона в группу к другим мальчикам, и что с девочками тоже нужно тренировать магическую силу, и что в библиотеку к бару Филину всех, и с преосвященным Ремигием тоже поговорим, вот прямо сейчас.

Преосвященный, пока не расположенный покидать безопасное место – до возвращения короля – с радостью согласился наставлять молодёжь. Дальше я сказала, что железо нужно ковать, пока горячо, и пошла к принцу в комнату. Тот бездельничал там с камердинером и ещё одним мальчиком – тот оказался молочным братом, и звали его Гийом. Я скомандовала обоим подниматься и следовать за мной – можно с господином Робером, верно. И отвела обоих в тот зал, где шла тренировка брата Шмеля с теми самыми мальчишками. Десяток, лет от шести-семи – и до двенадцати-тринадцати. Наверное, принц уже что-то умеет, но брат Шмель разберётся.

Принц, кажется, изумился, что будет что-то делать вместе с этой разношерстной компанией, но сейчас его об этом не спрашивали. Зато спросили – сколько лет и что умеет. Тот начал отвечать… и на этом моменте я их оставила.

И ещё я в тот день успела взять принцесс и сводить их в библиотеку, познакомить с братом Филином. Тот тут же принялся выяснять, грамотны ли девы, на каких языках читают, какие книги им знакомы – в общем, процесс пошёл.

Лео появился уже затемно и нашёл меня как раз в библиотеке. Мы с братом Филином составляли список тем, которые хорошо бы знать детям из правящей семьи. Лео с интересом нас послушал, а потом сказал:

- Я спокоен за моих брата и сестёр, они в надёжных руках. Как ты убедила матушку?

- Сама не поняла. Говорила, говорила… а потом она согласилась.

- И слава господу. Пойдём в трапезную? Ни крошки во рту не было уже давным-давно.

- Пойдём…

Добросердечная сестра Матильда нас накормила, я рассказала о программе обучения, он немного о том, как общался с представителями столичной колонии соотечественников господина Фоки. И, кажется, с утра придётся продолжать. А пока…

Мы вышли в темноту, прошли через ближайший двор и забрались в следующий. Сидели там на приступочке у стены, нагревшейся за день, обнявшись, молчали. Я подумала – вот, мне тоже есть, с кем молчать, когда язык уже не шевелится. И с кем говорить - потом.

Люди возникли рядом внезапно и без предупреждения. Лео рефлекторно оградил нас защитой… потом тихо рассмеялся. Потому что узнал обоих.

- Дышите глубже, моя королева. Вечер изумительный – тёплый и звёздный, а в вашем покое душно.

- Благодарю вас, Джузеппе, - голос королевы звучал очень тихо и совсем не надменно. – Я хочу попробовать встать на ноги.

Он просто держал её на руках, и осторожно опустил ногами на траву.

- Только держитесь за меня, хорошо?

- Да.

Мы почти что и не дышали, а брат Смерч, которого, оказывается, зовут Джузеппе, вёл королеву Аделаиду по траве – медленно, придерживая за талию. А королева держалась за него и шла.

- Мне не больно… но я почти без сил, - проговорила она.

- Силы будут прибывать – постепенно, моя королева. Завтра вы сможете пройти немного больше. А после – ещё больше.

- Верю. Вам хочется верить.

- Благодарю вас, моя королева. Вы позволите доставить вас обратно?

- Доставляйте, - улыбнулась она.

Брат Смерч подхватил королеву на руки и шагнул в тени. Лео снял наш барьер… мы переглянулись и рассмеялись.

- Кто бы мог подумать, - изумился он.

- Скажешь, плохо? – глянула на него я. – Вообще-то она свободна. А он – весьма выдающийся человек.

- Скажу – удивительно. Матушка всегда была кремнем… она ж красивая женщина, но все придворные сплетники никогда не могли сказать о ней ничего дурного.

- Вот и мы не будем. Лучше так, чем сидеть в башне и злиться на весь свет.

- И снова ты права, моя удивительная Варя Феникс. Пойдём и мы наверх?

- Пойдём, - рассмеялась я.

Пока мы вместе, нужно успевать. А то его снова унесёт куда-нибудь по очень важным делам.

Королева Аделаида размышлять умела и любила. Это занятие легко давалось ей с самых младых лет, и главное – позволяло проводить время приятно и с пользой, не вызывая нареканий. Размышлять можно и за шитьём, и в дороге, и во время церковной службы тоже случалось – был грех. Но Аделаида давным-давно научилась придавать своему лицу строгое, даже суровое выражение, и оно отталкивало всех, кому в голову пробиралась крамольная мысль отвлечь королеву от раздумий.

В детстве Аделаида думала о том, кто живёт в дальних комнатах замка, пыльных и запертых, и очень огорчалась, когда удалось отпереть одну из дверей магически и найти за ней всего лишь сундуки с каким-то старым хламом.

Когда детство кончилось, оказалось, что она просватана за младшего брата Робера Гвискара из дома Отвилей. И тут появилось целое море пищи для раздумий – а каков он? Красив ли? Добр? Или наоборот, жесток? Будет разговаривать с ней, как отец с матушкой, или не будет вовсе, как матушкин брат со своей супругой? И как это – супружеская жизнь?

Жених, Руджеро из дома Отвилей, появился воочию, когда ей стукнуло пятнадцать. Ему-то уже сравнялось двадцать восемь, он был ростом ниже отца, но широк и кряжист, и невероятно силён. Он уже много лет воевал, и собирался продолжать – брат, король Ниаллы, отправлял его завоёвывать остров Устику. Потому что тамошние жители что-то не поделили меж собой, и просят прийти и править ими – раз у Отвилей так хорошо выходит.