Есть небольшой шанс, что, если вас не заметили наши наблюдатели, которых снаружи была полноценная группа, то не заметили наблюдатели Родионовых. Для них Федя все также сидит в квартире без света и воды.

— Родители могут начать нервничать и рвануть ко мне, — неохотно вкладывая в протянутую руку телефон, сказал Федя.

— Я свяжусь, поясню ситуацию. Вы сорвали княжескую операцию, так что будьте любезны, сейчас сидеть тише воды ниже травы, понятно?

Мы молча кивнули, хотя нам обоим было что сказать. Но тут уж хорошо, что Феде в принципе разрешили остаться на раскопках, а то могли бы отвезти в место, где прячут защищаемых свидетелей. А как княжеские дружинники защищают, я видел, и мне не понравилось.

Ворота открылись, и машина наконец смогла проехать к раскопкам.

— Илья, получается, охранников вывел из строя ты? — неожиданно спросил Федя.

Говорить, что мне просто повезло, было глупо. Но и признаваться фактически во владении неизвестными техниками — тоже не слишком умное поведение. Поэтому я ответил нейтрально:

— Думаешь, я справился бы с обученными княжескими людьми? Мне льстит твоя уверенность.

— Это да, — согласился Федя. — С одним я бы еще поверил, что ты мог справиться. Фактор неожиданности, все такое… Но двое… Выходит, ты меня выдернул аккурат между нападением на мою охрану и нападением на мою квартиру?

— Выходит. — Пожал я плечами.

— Повезло. А то, знаешь, с такой охраной у меня нет уверенности, что я бы пережил нападение, — мрачно сказал он. — И даже если бы Родионовы потом за все ответили, мне было бы уже все равно.

Доказывать, что княжеская охрана не так уж и плоха, я не стал: видеть в деле я их не видел, а то, что я видел, меня не впечатлило. Возможно, Песец был прав относительно того, что Оглушение сейчас неизвестно, но все равно победа мне далась слишком легко. При этом, на минуточку, их всю жизнь готовили нападать и защищаться, причем в том числе — магическими методами, а я только-только окончил школу и только-только разучил заклинание. Несопоставимый уровень.

Дяде наши приключения достались в сильно урезанном виде. Судя по скептическому прищуру моего родственника, в выданную нами версию он не поверил и ждут меня дополнительные расспросы. Пока что Олег сказал всего лишь:

— Пусть Федя устраивается, а ты пока помоги мне с артефактами. Федя, вон та палатка спальная, разберешься.

Стоило другу отойти, как дядя сразу растерял доброжелательный тон:

— Дружинники — твоя работа?

— Моя, — покаялся я.

— Ты зачем туда полез? Опять засветился перед Шелагиным. Зырянов тебе чего сказал? Тихо сидеть. А мы только и делаем, что прокалываемся. Ты вообще представляешь, что начнется, если выяснится, что ты напал на княжеских дружинников?

— У них на лбах этого написано не было. Мне откуда было знать, что это княжеская операция? Если даже Федя не знал, — огрызнулся я. — Ты бы тоже своего друга не бросил. Тем более что там реальная угроза была, потому что княжеские люди не увидели, как пробралась группа Родионовых, которые тоже не сложа руки сидели, так-то наверняка к чему-то готовились. И если бы Федю убили только из-за того, что я испугался что-то лишнее показать, то хреновый из меня был бы друг.

— Положим, он тоже не поторопился тебе рассказать, что нападение на дороге было на него.

— Он этого вообще мог не знать до недавнего времени. Да и для меня незнание этой инфы опасности не представляло.

— Ладно, — Олег грустно вздохнул, — все уже сделано, теперь надо минимизировать проблемы.

— Нас, вроде, ни в чем не подозревают. Только в том, что незамеченными прошли перед наблюдателями. Федя не понял, что я на него заклинания бросал.

— Видать, на адреналине был. Но это пока, отойдет, задумается. А если еще здесь мы подбросим пищу для размышлений… Вот что, проверь продукты, убери лишнее. Радикально убери. То есть уничтожь, а не спрячь, понял?

— Чего уж не понять, — вздохнул я.

— Я понимаю, что жалко, у самого сердце кровью обливается, но лучше так, чем Шелагин или Федя увидят что-то лишнее. Шелагин, похоже, здесь все лето собирается торчать. Тренировочный лагерь для дружинников здесь будет.

Сказано это было с такой грустной физиономией, что напрашивался вывод: эти раскопки дяде кажутся еще хуже волковских. Так что я решил не расстраивать родственника и тут же отправился выполнять его просьбу: вычищал все, что имело отношение к Изнанке. Оставил только сушеные травки — их можно было купить, пусть и были они довольно дорогими, но вряд ли вызвали бы столько вопросов, как вяленая змея или копченый осетрец, на которые я с болью в сердце воздействовал заклинанием Уничтожения. С учетом нынешних реалий меню нужно было продумывать весьма тщательно и заклинания использовать весьма дозированно.

Поэтому размешивал тесто для блинов я вилкой, а не заклинанием. Последнее, конечно, было не боевым, но и не повсеместно использующимся. Я вообще не слышал, чтобы в кулинарии применяли хоть какие-то заклинания. Так что в этой эпохе я был фактически первопроходцем.

— Не помню, чтобы ты увлекался готовкой, — сказал подошедший Федя.

— Приохотился, когда с дядей на раскопки поехал. Иначе такой гадостью пришлось бы питаться. В сети есть куча рецептов.

— Но съедобных среди них не так много, — возразил Федя. — Я не так давно тоже попробовал сделать что-то съедобное. Получилось не очень.

— У тебя мотивации не было, потому что ты мог поесть в другом месте. А мне либо жрать подгоревшую кашу, либо экстренно учиться. На самом деле, это не так сложно.

— Прям, не сложно…

Федя заинтересованно протянул руку к сковороде. В результате ей мы пользовались по очереди — Федя учился печь блины. Переворачивать их подбрасыванием у него не получалось, но это можно было сделать и подручными средствами, той же вилкой. И на качестве блина это ничуть не отражалось, что и отметил подошедший дядя, который тут же снял пробу.

— Я смотрю, ты диагностические артефакты поубирал, — заметил я.

— Отработали свое. Их результаты полностью совпали с теми, что нам выдали, так что я посчитал бессмысленным проверять дальше. Разве что можно еще один чистящий запустить? — дядя задумался. — Попросить у Лихолетова, что ли? В конце концов, именно он нас втравил в эти раскопки.

— Ничего интересного не ожидается, Олег Васильевич? — сочувствующе уточнил Федя.