два уверенных шага вперёд. Теперь он смотрит только на меня.

– Я должен рассказать тебе кое-что, Саш, – его голос звучит так глухо, словно из-под толщи воды.

– Да она уже в курсе, – прерывает его Серёжа. – И теперь нас интересует, как быстро ты сможешь покинуть эти места. Дом твой стоит на нашей земле, поэтому сам понимаешь, тебе здесь больше нечего делать… Ну так что, когда уезжаешь?

* * *

Вадим хмурит брови, глядя на Серёжу. Но, судя по всему, не собирается ему отвечать и вновь смотрит на меня.

– Я бы хотел купить у тебя землю, Саша. Заплачу столько, сколько скажешь.

Переварить его предложение у меня получается не сразу.

То есть… Он пришёл сейчас ко мне не потому, что соскучился. Ну или решил просто проведать меня после всего того, что между нами было…

Оказывается, его интересует лишь земля! Сделка!!

Серёжа реагирует быстрее меня:

– Купить?! – он наигранно хохочет. – Да ты в своём уме, сосед? Действующее предприятие стоит столько, сколько у тебя нет и никогда не будет. А ведь оно действующее, верно? Ты же им пользуешься, так? Пользуешься, нарушая закон! Я прав?

Я вижу, как кулаки Вадима сжимаются, а челюсти стискиваются, превращая линию скул в камень. Он делает ещё один шаг ко мне.

– Саш, я заплачу… И за землю, и за лесопилку…

Точно. Его интересует только земля.

Господи… Какая же я дура!

– Мне сейчас не до лесопилки, – наконец отвечаю я, тяжело вздохнув. – Почему ты не рассказал мне раньше?

Я не хотела обсуждать всё это при Серёже, но и молчать уже не могу. В серых глазах Вадима появляется раскаяние, но они быстро наполняются раздражением, когда вновь начинает вещать мой муж.

– Ты говоришь только с ней? Эй, ты, сосед, почему ты говоришь только с ней?

Скрип стула. Сергей встаёт и подходит ближе.

– Я сама решу этот вопрос, ладно?! – категорично останавливаю его, подняв руку, чтобы муж и не думал больше лезть.

Вообще-то, это было риторическое замечание, но Серёжа тут же резко реагирует на него.

– Сама ты ничего не решишь!

Отмахнувшись от меня, как от назойливой мухи, обращается к Вадиму:

– О какой сумме идёт речь?

Но Вадим и не думает разговаривать с ним. Я почти уверена, что ему очень сложно дался приход сюда, ведь, по большому счёту, он человек нелюдимый.

– Деньги есть, – отрезает мужчина, глядя на меня. – Давай обсудим детали сделки.

– Да ты на меня смотри! – с яростью выплёвывает Серёжа, не дав мне ответить. – Со мной говори! Не с ней, а со мной, слышишь?!

И если градус нашего разговора до этого был просто повышенным, то теперь кажется, что даже воздух плавится.

Буквально ощетинившись, Вадим разворачивается лицом к Сергею.

– Я буду говорить только с ней! – отчеканивает он жёстко. – Потому что наследница – она! И ради твоего же блага я буду говорить только с Сашей!

– Угрожаешь? – фыркает Серёжа, всем своим видом стараясь показать, что ничего не боится.

Но я вижу, как предательски дёргается его кадык, когда он нервно сглатывает.

Вадим ухмыляется.

– Нет, не угрожаю. Пока нет.

– А-ааа! Пока нет?! Да только попробуй!

Мой муж делает шаг к нему. И если бы не я не стояла между ними, то они бы уже схватились друг с другом.

Вадим отступает, продолжая сжимать кулаки. Я чувствую, что он не хочет навредить мне, именно поэтому и не торопится сцепиться с Серёжей. А тот, почувствовав это нежелание, начинает насмехаться:

– Значит, как трахать мою жену – так ты преуспел. А как дело доходит до серьёзного разговора – и двух слов связать не можешь.

Сейчас мне как никогда хочется, чтобы Вадим заткнул моего мужа, применив силу. Хотя желать подобное – это чертовски плохо!

– Всё, достаточно! – я встаю прямо перед мужем. – Вадим прав, только мне решать, ведь отец завещал эту землю мне! – тычу пальцем себе в грудь. – Так вот: мне плевать на эту землю! И на лесопилку! Ничего продавать я не буду! Пользоваться – тоже! – поворачиваюсь к Вадиму лицом: – Ты можешь распоряжаться всем этим, как тебе угодно. А теперь, пожалуйста, уходи!

Пусть уходит! Пускай получит то, чего хочет, и уходит! А Серёжа ничего получить не должен. И именно этого я хочу!

Все будут счастливы. Почти.

– Что значит «как угодно»?! – опешив от моих слов, Сергей хватает меня за руку и сильно дёргает за неё. – Да ты в своём уме, идиотка?!

Я даже не успеваю отреагировать, как захват с моей руки исчезает… Потому что мой неадекватный муж падает на пол как подкошенный. Безумный взгляд Вадима в этот момент я, наверное, никогда не забуду. И его слова, которые он произносит, склонившись над обмякшим телом, тоже…

– Обидишь её ещё хоть раз – и этот день станет последним в твоей жизни!

После чего мужчина распрямляется и быстро уходит. Словно сам себя гонит отсюда, опасаясь, что наделает каких-нибудь непоправимых глупостей.

Серёжа поднимается с пола не сразу… Трёт висок, морщится от боли. Видимо, удар пришёлся именно туда, но я этого даже не увидела, настолько быстро всё случилось.

– А теперь, Саша, быстро собирай вещи, – говорит муж на удивление довольным тоном. – Мы уезжаем домой.

– Я никуда с тобой не поеду!

Начинаю было сопротивляться, но Сергей опять хватает меня за руку и сильно сжимает запястье.

– Поедешь, – говорит угрожающим шёпотом. – И теперь будешь выполнять все мои требования, если не хочешь, чтобы этот неандерталец отправился за решётку.

Я ошеломлённо смотрю на него и недоверчиво качаю головой.

– Ты же не сделаешь…

– Сделаю! – перебивает он меня. – Заявление напишу, даже не сомневайся! У твоего любовника есть судимость. Условка. За то, что он избил человека. И теперь его сто процентов посадят. Заметь, не я напал на него.

Я выдёргиваю руку. Отступаю. Мне хочется броситься за Вадимом… Чтобы хотя бы попрощаться. Но Серёжа догадывается о моих мыслях и ловит возле самой двери.

– Не делай всё ещё хуже, чем уже есть.

Я с ужасом смотрю на то, как половина его лица опухает и синеет буквально на глазах. Сергей дотрагивается до этого места и шипит от боли.

– За это придётся отвечать тебе, Саша. Только тебе!.. Собирай вещи. У тебя есть пять минут. Мы уезжаем из этой глуши!

Глава 27

Собираю свои вещи с тяжёлым сердцем. Пытаюсь уговорить себя, что мне в любом случае нужно вернуться в город, только уже не на суд, а для того, чтобы самой подать на развод. Но всё же