После этого доклада Ниесселя тон нот Верховного совета германскому правительству стал повышаться и в нотах уже зазвучали угрозы блокадой и усилением репрессий на Рейне.

Так как угрозы эти были не шуточные, германское правительство издало приказ, в котором отмечалась настоятельная необходимость очищения Прибалтики, вследствие категорического требования Антанты, и говорилось, что: «1. войска 6-го резервного германского корпуса должны быть немедленно уведены на Шавли; 2. все имущество, которое не удастся увезти и которое может попасть в руки большевиков, должно быть уничтожено; 3. генерал фон дер Гольц должен передать все дела генерал-лейтенанту фон Эбергардту; 4. всем офицерам и солдатам, не подчиняющимся приказу об эвакуации, прекращается выдача жалованья; 5. запрещается переход на русскую службу; 6. всем уже перешедшим солдатам и офицерам предлагается вернуться в свои части».

Кроме того, Носке (министр государственной обороны) обратился к германским войскам в Курляндии с особым воззванием, в котором указывал на тяжелые последствия для всего германского народа, связанные с дальнейшим пребыванием их в Прибалтике.

Но настроение войск складывалось не в пользу эвакуации. Дисциплина в войсках была значительно подорвана революцией, кроме того, страшила и безработица на родине.

О положении дел в Прибалтике в момент наибольшего понукания к эвакуации лучше всего свидетельствует интервью военного министра Носке, данное им сотруднику газеты «Deutsche Allgem. Ztg», которое привожу в извлечениях:

«Положение в Латвии не может разъясниться при помощи одних только приказов; войска возбуждены, и не без основания, так как они видят, что латвийское правительство грабит у них то, что им торжественно было обещано. Возможно, что правительство Латвии опирается в данном вопросе на желание союзников, но это отнюдь не меняет самого факта. Германские солдаты собирались обрабатывать лопатой и плугом землю. Взамен обещанной земли их ожидает теперь увольнение, возвращение на родину, где включение в великую армию безработных. Они более тесно, нежели солдаты старой армии, связаны со своими вождями, чьим именем они были завербованы; так, например, Железная дивизия, которая вместе со своим вождем твердо решила не оставлять Курляндии. Поэтому имеется много частей, которые не согласны повиноваться приказу об эвакуации. Но такие приказы создают не только большие затруднения, но и вызывают трения между отдельными воинскими частями и, таким образом, кроме других последствий, может возникнуть и кровопролитная, братоубийственная война».

Носке ожидает какого-либо успеха единственно только от личного влияния графа фон дер Гольца на солдат. В сердечных словах Носке высказывает свое абсолютное доверие к заслуженному генералу. Положение в Прибалтийском крае, как свидетельствует падение Пскова, весьма ненадежное. Против большевиков в Курляндии стоят всего только 6000 русских. В их распоряжении находится весьма небольшое количество оружия и военных припасов. Так как они не желают входить ни в какие сношения с генералом Юденичем, то отношение союзников к ним весьма сдержанное. Предоставить им германские военные материалы не является возможным ввиду нынешнего политического положения. Весьма сомнительно, чтобы эти силы долго еще смогли противостоять наступлениям большевиков; еще более следует сомневаться в сопротивлении, которое смогут оказать чисто латвийские силы. Таким образом Латвии еще раз предстоят новые ужасы.

«Когда мы очистили Латвию, то нам немедленно нужно было создать новую оборонительную систему для защиты Восточной Пруссии. Но латыши, а также англичане, которые до сих пор считают, что всего можно будет достичь, как только уйдут германцы, в скором времени получат хороший урок, который убедит их в противоположном».

Солдатский бунт в Митаве

Носке, увы, оказался хорошим пророком. Не успел уехать из Митавы генерал фон дер Гольц, как в Митаве вспыхнули крупные беспорядки среди германских солдат.

В ночь с 23-го на 24 августа взбунтовавшиеся солдаты разоружили весь латышский гарнизон, сорвали с латышских казенных зданий латышские национальные флаги, арестовали латышских чиновников и латышского коменданта и разгромили здание латышской комендатуры. Была сделана также попытка разгромить местный банк, но разгром предотвратили германские офицеры. Взбунтовавшиеся солдаты потребовали от своего командования вести их на Ригу, чтобы требовать у латышского правительства обещанную землю.

Получив сообщение о беспорядках, Носке потребовал от прибывшего в Берлин генерала фон дер Гольца немедленно вернуться обратно в Митаву и водворить порядок.

Прибывший через два дня генерал фон дер Гольц немедленно распорядился арестовать главных виновников беспорядков, нарядил усиленные патрули и одновременно потребовал от латышского правительства увода из Митавы латышского гарнизона, отношения которого к немцам оставляли желать много лучшего.

Для выяснения причин и обстоятельств солдатского мятежа из Риги в Митаву отправилась контрольная комиссия Антанты во главе с генералом Ниесселем, военная дипломатическая миссия Антанты во главе с английским генералом Бертом и члены латвийского правительства. Обе антантовские комиссии главным образом интересовались вопросом, кем и чем были вызваны беспорядки: отсутствием дисциплины, подстрекательством высшего военного командования или действиями самого германского правительства. Однако выяснить объективные причины беспорядков не удалось благодаря резкому поведению английского генерала Берта. Прибыв в Митаву и не стесняясь того, что французский генерал Ниессель был старше генерала Берта по положению, Берт потребовал, чтобы к нему в вагон немедленно явились для объяснения граф фон дер Гольц и высшие офицерские чины 6-го резервного корпуса. Генерал фон дер Гольц ответил, что так как он не является подчиненным английского генерала, то явиться к нему для доклада в вагон он не считает возможным. Результатом этой стычки явилось не объективное выяснение истины о беспорядках, а резкая переписка между двумя генералами, которую я считаю необходимым воспроизвести:

«Генералу – командующему 6-м германским резервным корпусом.

В Вашем письме № 584 от 4 сентября между прочим сказано, что Ваше правительство предвидело незаконные действия германских солдат в Курляндии. Принимая во внимание тот срок, который прошел со дня приказа об эвакуации германских войск и имея в виду колонизационную пропаганду, которая за это время проводилась среди германских солдат, я уверен, что за положение дел в настоящий момент нужно признать ответственным только высшее командование германским корпусом.

Поэтому во избежание каких-либо недоразумений в будущем я требую немедленно прислать мне список тех лиц, которые сами поставили себя вне закона.

Альфред Берт,

Бригадный генерал

Начальник военной миссии Антанты».

Ответ фон дер Гольца:

«Начальнику военной миссии Антанты. Рига.

Ваше письмо от 10 сентября В.М. д. 34 получено 15 сентября. По поводу мыслей, высказанных в первых двух положениях Вашего письма, я отказываюсь войти в переписку.

В последнем положении Вашего письма Вы осмеливаетесь обратиться ко мне с требованием о выдаче моих единоплеменников в качестве преступников. В этом требовании я вижу тяжкое оскорбление моего личного и национального чувства. Поэтому