Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Поехали", решил ангел смерти, и бесшумно подкрался к охраннику, в один миг лишив того головы ударом боевого ножа. Коленом он тут же придержал тело, а левой рукой поймал за подбородок падающую голову и отвернул её от себя, а затем аккуратно положил лицом к дальней стене вместе с телом. На самом деле он понятия не имел как на это среагирует паразит, если среагирует вообще, потому с интересом понаблюдал за головой еще несколько секунд, а затем вытер лезвие ножа об одежду трупа, открыл двери и скользнул в полутёмный коридор, в котором уже слышался далёкий гул машинерии.
Некоторое время никто не встречался по пути, пока Никар не прошел несколько пустых подсобных комнат со старой обдёртой краской на стенах и не добрался до убежища, в котором должны были укрываться рабочие из цеха наверху в случае опасности. Там, у запертого входа, что-то было. Как будто кто-то скрытый хамелеолиновым плащом стоял у замка, едва шевелясь.
Никар двинулся к незнакомцу в хамелеолиновой маскировке, плавно шагая по стальному полу так, чтобы тот ничего не услышал пока не будет слишком поздно, но на расстоянии в пару шагов от цели неожиданно подвёл опоясывающий его спину протез, издавший короткий скрип и щелчок.
Реакция незнакомца оказалась мгновенной, доведённой до автоматизма: поворот и одновременный прыжок назад, вскидывая оружие и направляя в цель.
— Я тебя не помню. Назовись, — донёсся слегка искаженный маской или фильтром голос.
Вот так на мгновение отвлекаешься из-за хренового протеза и превращаешься из охотника в жертву. Никару показалась эта мысль забавной и он улыбнулся, глядя на постепенно исчезающее после движения очертание маленького инферно-пистолета в руках, если судить по голосу, женщины. При чём женщины псайкера, поскольку облачена она была явно не в хамелеолиновый плащ, как он подумал вначале, а вполне себе скрыта одним из редких психических даров с тем же названием.
— А я не помню, чтобы слышал о подготовленных псайкерах на планете, — тихо ответил Никар, стараясь удержать в памяти местоположение собеседницы в полутёмном коридоре, куда она попала явно с другой стороны, а заодно прикидывая насколько помешает ему протез, если придётся прыгнуть вперёд, уклониться от выстрела и схватить женщину за горло. — Хорошая игрушка, кстати. Кто подарил?
Кивок страшного лица десантника, медленно откинувшего капюшон, указал на пистолет, который в Империуме стоил баснословных денег. Но, когда он воспроизвёл в памяти те смазанные движения, что она совершила, отскакивая назад, стало понятно, что у неё не только инферно-пистолет, а еще и силовая броня, потому что те выпуклости за плечами могли быть только силовым ранцем, что делало встречу еще опаснее и вызывало куда больше вопросов.
— Один хороший парень, который очень не хотел, чтобы солнце угасло вслед за мной, — витиевато ответила она, говоря нарочито неспешно, пытаясь потянуть время и найти выход. — Но ты не ответил. Твоё имя? Или мне придумать для тебя что-то своё?
"Сука", подумал Никар, вскинув левую бровь, когда речь зашла о солнце за спиной. Это получалось, что ему сейчас сильно повезло вообще остаться живым. Губы десантника растянулись в широкой улыбке, а поза стала более расслабленной, когда он понял, что перед ним не враг.
— Малыш Тлен всем своим девочкам делает по комплекту силовой брони, как я погляжу, — констатировал он, явно нарываясь, но затем коснулся пальцами груди в пародии на аристократический жест приветствия. — Думаю, ты убила моего брата. Жаль его, но что поделать. Зови меня Никаром, инквизитор Майев Ингвардоттир.
XLVIII
Фиррис нажала на курок слишком большого и тяжелого для неё болт-пистолета, стреляя в Микеля и испытывая при этом смешанные чувства. Казалось, что её разрывало изнутри. С одной стороны она ведь хотела, чтобы Фрация была свободной, и нужно было убить Ангелов Ночи, заставить их заплатить за то, что они делают, кровью. С другой же это был Микель, рыцарь с лицом ребёнка и характером наиболее отвратительным из всех, что она встречала, настоящий ангел, сошедший за ней во тьму с небес, так что как она может желать ему смерти? Наверное, потому она и ни разу как следует не попала, успев выстрелить дважды прежде чем десантник добрался до неё и вырвал пистолет из её рук. Гнев затопил грудь Фиррис от этого его действия, но что-то в душе шептало ей, что сделал он это всё равно нежно, стараясь не навредить.
— Подонок! Негодяй! Мясник! — выплёвывала она слова, которые и принадлежали и не принадлежали ей, даже когда он схватил её и прикрыл собой от других стрелков.
Смутно почувствовалось попадание в ногу, хотя боли, как ни странно, Фиррис не ощутила, продолжив настойчиво брыкаться в стальной хватке ангела смерти.
— Свободу Фрации! Свободу Фрации! — прокричала она дважды, ища за что бы схватиться на керамитовом нагруднике Астартес, и в итоге ухватилась за горжет, стараясь подтянуться и дать Микелю в лицо кулаком.
Или по шлему хотя бы, чтобы его прекрасные глаза ничего не видели, а её сородичи могли повалить его и сделать правильным. Деваться десантнику с огромной площади всё равно было некуда, если только он не решит продолжать проливать кровь граждан Фрации и подтвердит тем свою порочную натуру.
— Уходи. Оставь планету. Забери с собой остальных так называемых ангелов! — потребовала она, сама не понимая откуда берутся эти слова и ощущая растущую пустоту внутри от того, что Микель может оставить её тут одну.
Она же летописец и должна еще написать