– Э-э, друзья…

– И уговор у нас был, твоя – Дана, а моя – Лариса…

– Ну да.

– Ты не лезешь к моей, я не лезу к твоей… Договор соблюдается?

– И с моей стороны, и с твоей…

Ефим уже понял, к чему клонит Болек. Сейчас он был похож на подсудимого, которому вот-вот должны были зачитать приговор.

– Вот именно, с моей… С моей стороны все тип-топ. Типа на высоте. А как с твоей стороны?.. Про Ларису говорить не будем, с ней все ясно… Помнишь, ты клялся, что с нами во всем и навсегда?

Этого вопроса Ефим и боялся… Но панике он не поддался. Он был похож на бойца, который боялся идти в бой, но, поднявшись в атаку, в безумном отчаянии забыл об опасности…

– Когда это было? – довольно жестко спросил он.

Слабость в руках прошла, дрожь в душе улеглась. В голове туман, но красная стрелка тревоги четко указывала путь, по которому он должен был идти.

– В нашем деле срока давности нет.

– Ты хотел, чтобы я убил Телегина.

– И что?.. Телегин был предателем… Я тебе больше скажу, это он сказал ментам, где мы спрятали стволы. Это он тебя подставил… Если бы не я, гнил бы ты сейчас где-нибудь под лесной корягой…

– Если бы я убил Телегина, ты бы убил меня…

– Кто тебе такое сказал? – в фальшивом изумлении повел бровью Болек. – Сам выдумал?

– Я знаю…

– Телегина убил Заз. И после этого он жил целый год…

– А потом что? – встрепенулся Ефим. – Что с ним потом стало?

– Ну вот, догадался спросить про нашего общего друга, – усмехнулся Болек. – Нет больше Заза, погиб в неравном бою. На разборке с «речными» застрелили… А ведь на эту стрелку ты мог поехать. Ты! А поехал Заз. Его убили. Его!.. Как же так, брат? Заза убивали, а ты в это время здесь, в Москве жировал. Нехорошо.

– А ты меня на измену не бери! – вскинулся Ефим. – У каждого свой путь. Я ушел, Заз остался…

– Какой свой путь?! – скривился Болек. – Я тебе однажды говорил, no exit, выхода нет. Проезд закрыт. И Телегин тебе это говорил. Вход копейка, а выхода нет вообще… Да ты не бойся, убивать тебя никто не собирается, – примирительно улыбнулся он. – Мы же друзья, мы должны понимать друг друга. Будем считать, что мы отправили тебя в Москву делать бизнес. Я сейчас этим здесь занимаюсь, а ты еще раньше занялся. И преуспел. Ради нашего общего блага. И бизнес твой… то есть наш… Наш это бизнес, общий. Нашей команде он принадлежит, это факт.

– Какой факт?! – возмутился Ефим. – Совсем не факт! Если бы ты мне денег на раскрутку дал, тогда понятно. А я сам, с нуля поднимался!

– Но ты же наш человек, значит, и бизнес наш…

– Я сам по себе, понял?

– Но ты же клятву давал.

– Я когда в пионеры вступал, тоже клятву давал. А потом вышел из пионерского возраста. Из бандитского возраста я тоже вышел…

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно!

– И твой бизнес – только твой?

– Только мой!

– И Дана только твоя?

– Дану не трогай!

– Я не трону, менты тронут… Ты, наверное, не знаешь, что она проходит по делу об убийстве гражданина Макарова.

– Она ни от кого не скрывается, – похолодел Ефим.

– Но если она даст показания, кое-кому крышка… Кто тебе Макара заказал? Телегин?

– Макара ты заказал.

– Неправда… Ты ничего не докажешь… Ты можешь меня просто сдать. Но ты не успеешь это сделать. Тебя убьют в ментовке. Возможно, при попытке к бегству… Короче, выхода у тебя нет: или с нами, или на тот свет… Я думаю, ты умный человек…

– Пойми, я не могу быть с вами. У меня бизнес такой, я должен быть чист от криминала. У меня бизнес на паях с московским правительством, а там криминал не потерпят. Вмешается РУОП, наедет СОБР…

Ефим хорошо помнил, как уходили от него, несолоно хлебавши, Афанас и Костян. Им не хотелось связываться с московской мэрией, их пугал и РУОП. Но с Болеком такой номер не прошел.

– Зачем криминал? – как на маленького, с усмешкой посмотрел он на него. – Ты у руля, мы в стороне. Но ты выплачиваешь нам по зеленому лимону за каждый год и продолжаешь отстегивать дальше. Три «лимона» с тебя, брат. И это не вымогательство, это вклад в наше общее дело. Теперь понятно?

– У меня нет таких денег.

– Возьми кредит. У тебя связи, ты знаешь, как это делается…

– Но я не могу…

– Можешь. Ты все можешь, если очень захочешь. От меня смог сбежать – и деньги найти сможешь… Ну так что, договорились?

– Нет! – решительно отказался Ефим.

– А если хорошо подумать?

– Нет!!!

– Что ж, тогда суши сухари!

Болек ушел, а Ефим схватился за голову, думая, что же теперь делать.

Дана чуть не плакала, глядя на Ефима. Он и сам не ожидал от себя такого. Вроде бы и не собирался напиваться, но рюмка за рюмкой, и вот уже мир качается перед глазами. Хорошо, что менты не остановили, когда он ехал домой. Или плохо: ведь в аварию мог попасть спьяну…

– Ты извини, я немного перебрал, – снимая пиджак, сказал он.

– Ты же сказал, что больше никаких баб! – всхлипнула она.

– Не было никаких баб… То есть была, но я ее послал… Сука!..

Он подошел к бару, вынул оттуда бутылку «Хеннесси».

– Кто сука? – вспылила Дана и силой отобрала у него коньяк.

– Ларка… Моя бывшая… Представляешь, свалилась на мою голову, здесь в Москве. Она хотела, а я нет… Да и не в этом дело…

Ефим упал в глубокое кресло, в расстроенных чувствах рукой смахнул испарину со лба.

– Появился ее муж. Болек… Да, тот самый… Под ним сейчас весь Черногольск, и в Москве у него, я так понимаю, большие интересы… В общем, он считает, что я как был, так и остаюсь в его банде. И хочет, чтобы я заплатил ему три лимона долларов!

– Он что, с ума сошел? – обомлела от возмущения Дана.

– Выходит, что да…

– И ты будешь ему платить?

– Нет.

– А ты мог бы заплатить, если бы захотел?

– Да… Можно взять кредит, можно вывести деньги из оборота…

– А долго их из оборота выводить?

– Долго. И нудно.

– А если бизнес продать?.. Если Болек появился, то спуску он тебе не даст.

– Я и сам это понимаю…

– Поэтому срочно продавай бизнес. Заберем деньги и уедем за границу, в тихое, спокойное место…

– Наверное, ты права… Но у меня нет времени. Я отказался платить, и Болек может сделать мне пакость в самое ближайшее время. Тебя привлекут как свидетеля убийства, меня – как подозреваемого. Это я про Макара…