Он осторожно забирает меч из моих рук, осматривает.

– С тех пор, как мы разбили лагерь, ты точишь его уже пятый раз, а он ведь еще даже не вкусил крови. – Кейта смотрит на меня краем глаза. – Боишься?

– Боюсь, конечно, – фыркаю я.

– Не боится только сумасшедший, – соглашается Кейта, прислоняясь спиной к растущему позади нас дереву.

Он так близко, что я чувствую тепло его бедра. Я стараюсь не дрожать.

– В мой первый раз меня так сильно рвало, что я потерял сознание, – говорит Кейта. – А когда очнулся, охота уже кончилась.

– Что? – изумленно поворачиваюсь я к нему.

Он еще никогда об этом не упоминал. Он рассказывал мне о своем пребывании в Зале Джор, но не об этом.

– Позор, да? – пожимает Кейта плечами. – Меня расталкивают, а я валяюсь весь в собственной рвоте.

– Сколько тебе было лет? – вдруг становится любопытно мне.

Несмотря на то время, которое мы проводим вместе за тренировками, я мало что знаю о прошлом Кейты. Но, с другой стороны, о моем он тоже мало что знает. У нас обоих есть что сохранить в тайне.

Кейта молчит, его взгляд устремляется куда-то вдаль.

– Восемь лет, – наконец отвечает он. – Мне было восемь.

У меня глаза лезут на лоб.

– Восемь?!

Сейчас Кейте семнадцать, значит, он охотится на смертовизгов уже целых девять лет.

– Зачем брать на вылазку ребенка? – ужасаюсь я.

– Я настоял, – пожимает плечами Кейта и, в ответ на мой взгляд, поясняет: – Смертовизги напали на мой дом, убили всю семью… мать, отца, братьев… я хотел за них отомстить. Это нелегко, в мгновение ока из младшенького стать сиротой.

Мое нутро сжимается, теперь все обретает смысл. Теперь я понимаю, почему Кейта так отчаянно жаждет мести, почему он не такой беззаботный и веселый, как другие мальчишки. Если бы всех моих любимых столь ужасным образом убили, я бы тоже замкнулась в себе.

Кейта растягивает губы в улыбке, с грустным, горьким выражением на лице.

– В итоге я грохнулся в обморок в самом же начале.

Я в таком ужасе, что невольно кладу ладонь ему на колено.

– Мне так жаль, – искренне, от всего сердца, говорю я. – Я не знала.

– Я не говорил, – снова пожимает плечами Кейта. – Думаю, это в порядке вещей. Чтобы стать лордом Гар-Фату, сперва кто-то должен умереть.

– Гар-Фату? – повторяю я. Так называлась местность, где служил мой отец. – Лорд Гар-Фату?!

Я всегда думала, что Кейта из аристократии, но чтобы настоящий лорд?! Да еще и Гар-Фату?! Последний оплот, охраняющий границу между Отерой и Неизведанными землями, одна из самых стратегически важных крепостей. Почему Кейта тут, с нами, а не занимается при дворе тем, что там положено утонченным лордам и леди? Его семья принадлежит к важной знати. Ну, принадлежала, по крайней мере. Теперь они все мертвы, вот он и здесь.

Когда я снова поднимаю на него взгляд, Кейта одаривает меня печальной улыбкой, которая, однако, не отражается в его глазах.

Это меня ранит.

– Не делай так, – резко говорю я.

– Не делать как?

– Не притворяйся, что все в порядке, когда это не так. Не отпускай ужасные шутки, чтобы скрыть боль. Я знаю, каково это, потерять родителей. Потерять всю семью. Со мной тебе не нужно притворяться. Только не со мной.

Кейта, похоже, удивлен. Опускает золотистые глаза, всматривается в мои.

– Больше не буду, – соглашается он.

– Клянешься? – протягиваю ему мизинец, как делала с мамой, но затем, спохватившись, быстро убираю руку.

К моему изумлению, Кейта ее поднимает и переплетает наши мизинцы.

– Клянусь, – кивает он.

Мы так и сидим, держась пальцами, а вокруг остывает ночной воздух. Остальной лагерь будто бы отступает вдаль – алаки, что слоняются вокруг, новобранцы, что сгрудились вокруг настольной игры, успокаивая нервы. Наконец тишина становится невыносимой. Неловко высвобождаю руку, прочищая горло.

– А потом ты ходил на вылазки? – спрашиваю я. – Ну, после той, где тебя стошнило.

Кейта постукивает ногой по земле.

– Бесчисленное множество раз. Поэтому меня назначили в Зал Джор. Я повидал больше смертовизгов, чем все их джату, вместе взятые, и они решили, что мне вполне по силам надзирать за несколькими алаки. Потом меня решили отправить в Варту-Бера. Мол, нашлась для меня куда более подходящая партия. Однако мне пришлось отказаться от чина. Теперь я всего лишь скромный новобранец, как остальные.

– Ты гораздо опытнее, чем я думала, – говорю я, впечатленная. – Рада, что ты мой уруни.

Кейта усмехается, сверкая зубами. У меня перехватывает дыхание, весь мой мир вдруг смыкается на их белизне.

– Просто дождись, когда мы наконец отправимся в поход, и там я днями не буду мыться. Запах впечатлит тебя как ничто иное.

Хихикаю, невольно очарованная.

– Хватит шутить, Кейта, я…

– Хорошо подмечено, алаки.

Когда мы поднимаем глаза, над нами с хмурой гримасой стоит капитан Келечи. Мы тут же вскакиваем по стойке «смирно». Кейта прочищает горло.

– Капитан, я…

– Болтал с напарницей, когда следовало обходить территорию? – перебивает капитан, вскинув бровь.

Кейта кланяется.

– Мои извинения, капитан, – быстро отвечает он. – Сейчас же отправляюсь.

Как только Кейта растворяется в темноте, капитан Келечи поворачивается ко мне:

– Иди спать, алаки. Утром ты нужна нам в лучшей форме.

– Да, капитан, – кланяюсь я, а когда поднимаю голову, капитана передо мной уже нет.

22

Когда мы добираемся до гнезда смертовизгов ранним утром, луна только начинает обратный спуск по небу. Несмотря на то что все джунгли кипят от жары, эта их часть окутана холодным липким туманом. А значит, мы в нужном месте. Я, запрокинув голову, смотрю на деревья, и сквозь сковывающую мышцы тревогу чувствую удивление. В лесах вокруг моей деревни у нас никогда не было таких великанов, с ветвей которых свисали бы лозы, а на стволах распускались яркие цветы. Они так прекрасны, что я почти забываю о терзающем меня страхе.

Что, если я не смогу погрузиться в ндоли? Или хуже – что, если я не смогу использовать голос? Что, если оцепенею, как в тот день с Катьей, и кто-нибудь погибнет?

Что, если… что, если… что, если…

Бритта похлопывает меня по плечу, призывая сосредоточиться. Я киваю, пытаюсь отогнать бесполезные мысли и глубоко дышать, как учила Белорукая. Мысленно тянусь к темному океану, к золотой двери в его недрах. И он, к счастью, тут же вздымается вокруг меня; вот так просто я соскальзываю в ндоли и начинаю лучше видеть в темноте. Живые существа наливаются неземным мерцанием, и я беззвучно двигаюсь меж деревьями с отрядом. Быстро нахожу прыгунов, часовых смертовизгов, которые прячутся высоко среди ветвей. Сердцебиение чудовищ сияет ярче всего, просто живые барабаны, грохочущие так громко, что я почти чувствую кожей их дрожь.

Я жестом останавливаю отряд, указываю наверх. Над нами два прыгуна, оба хорошо скрыты листвой. Их еще никто не заметил – никто не обладает таким взором, как я. К счастью, чудовища тоже нас не увидели. Однако одно неверное движение может это изменить.

Капитан Келечи указывает на меня пальцем и жестом отдает приказ – «ваш выход».

Я молча подтверждаю, что поняла, и мы с Бриттой уходим вперед, медленно пробираемся сквозь подлесок, стараясь не издавать никаких звуков, чтобы не насторожить смертовизгов. Смутно ощущаю присутствие Кейты рядом, как его тень снует среди деревьев, появляясь и исчезая. Похоже, что годы ночных вылазок против чудовищ сделали его как беспощадным, так и бесшумным. Бритта, к сожалению, не столь грациозна, однако тоже осторожно крадется по джунглям, неизменно прикрывая мне спину.

Считаные мгновения – и мы рядом со смертовизгами. Тот, что ближе ко мне, осматривает окрестности, чутко выискивает угрозы. Я, наблюдая, хмурюсь. По сравнению с теми, что взобрались на наши стены два месяца назад, этот кажется более сообразительным, более… живым, чем те, что сидят в клетках под Варту-Бера. Однако он, похоже, не замечает, что я затаилась внизу. Во время многочисленных занятий с Белорукой я научилась