пушистое. Генри подскочил, повернулся к двери, лихорадочно дергая ручку, но не успел вырваться на свободу: раздувшийся до размеров некрупной собаки Ося хоботом впился ему прямо в мягкое место.

— А-А-А-Ы-Ы-Ы! — взвыл Генри.

— Ося, выплюнь каку! — спустя несколько секунд, которые понадобились на то, чтобы прийти в себя, приказала я. — Отпусти его. Ося!

Явно нехотя тролль отпустил зад Генри, и тот стремглав выскочил на улицу. А гордый собой тролль опустился на пол и снова принял самый невинный вид, на который только был способен.

Тролль умеет кусаться носом?!

— Оно еще и летает?! — Я повернулась к Малкольму. — Могли бы предупредить!

Но, судя по всему, он знал об Осиных талантах не больше моего.

У меня слегка дрожали руки и бешено стучало сердце. Я опустилась рядом с Осей на пол и ласково потрепала его по шерстке.

— Спасибо, мой хороший. Защитник.

Ося с наслаждением потерся об руку и проникновенно заглянул мне в глаза, что я перевела примерно как «можно мне за спасение что-нибудь покушать?».

— Идем, — улыбнулась я. — Найдем тебе вкусняшку.

О том, что было бы, если бы Малкольм не вернулся, а Ося не оказался плотоядным троллем, я старалась не думать. Но ощущение, что история с Генри еще не закончена, только усилилось.

* * *

Ноги! Руки! Кайф!

Наконец-то это бесконечно долгое полнолуние закончилось.

Нет, Малкольм определенно провел его не так плохо, как собирался сначала, но все же быть все время волком изрядно утомляет. Особенно в доме, где нет возможности как следует побегать, размяться, выпустить на волю звериную сущность. Он думал о том, чтобы сбежать ненадолго, но не рискнул пугать адептку. Еще решит, что песик-преподаватель потерялся, поднимет на уши весь город и парочку соседних. А записки писать лапой совсем неудобно.

Еще и гаденыш Нолан выбесил так, что хотелось ходить и рычать. Маленькая пакость откуда-то узнала, что Малкольм уехал, посмела явиться в его дом и угрожать кому?! Девчонке. С одной стороны сволочь и подонок, без принципов и чувства достоинства. С другой идиот. Ему повезло, что его укусил Ося, а не Ася. В критический момент сущность демона, которую ещё не научили контролю за силой, может натворить много дел.

А уж если в доме еще и оборотень… зря Ося так быстро отпустил урода. Малкольм бы на его месте полужопие откусил!

Едва лунная ночь сменилась рассветом, он тут же стал человеком. Вообще оборотни умеют обращаться в любое время дня и ночи, если нужно. В Орхаре они предпочитают быть волками, в человеческих королевствах — людьми. Но полнолуние строго обязательно для превращения. Единственные дни, когда нет никаких шансов сдержать внутреннего зверя.

Приняв душ и переодевшись, Малкольм почувствовал себя человеком. И созрел на завтрак, тем более, что Анастасия все три дня баловала его сырым мясом на чистой тарелочке, и теперь со страшной силой захотелось чего-то сладкого. Может, торт или блинов… да, пожалуй, блинов.

С ними и застала их Анастасия, спустившаяся к завтраку. Она явно провела бессонную ночь под впечатлением от визита бывшего. Малкольм снова почувствовал, как пылает внутри ярость и сжег под это дело блин.

Хороший из него маг огня, ничего не скажешь.

— Ой… вы снова человек. — Анастасия густо покраснела. — Гм… доброе утро.

— Доброе, — усмехнулся Малкольм. — Если тебе интересно, я помыл лапы.

— Да хватит издеваться! — простонала она. — Я никогда не видела оборотней раньше. И собак-то не особо. Могли бы рассказать!

— Мог бы, — согласился он. — Но имею же я право на маленькие секреты?

— Ничего себе маленькие! Еще и папа будет ржать.

— Папа, между прочим, тоже мог бы пояснить, к кому тебя отправляет. Или подумал, что рыбак рыбака увидит издалека? Ты рассказала ему про хвост?

— Зачем? — Ася пожала плечами. — Он знает, что у демонов они есть.

Чуть подумав, Малкольм решил все же осторожно задать вопрос, мучивший его уже давненько.

— А откуда вообще пошло мнение, что ты демоница в бабушку? Я раньше не слышал, чтобы раса передавалась через поколение.

Ему необязательно было смотреть на Анастасию, чтобы почувствовать, как она напряглась. Как стиснула зубы и уставилась на кружку перед собой. Ему стоило, пожалуй, остановиться. Но порой даже магистру Малкольму Кригану не хватало выдержки.

— Ты уверена, что… нет других вариантов наследования демонической крови?

— А это важно?

— Да нет. Просто интересно, откуда ты узнала про бабушку.

— Слушайте, мой отец — человек, мама — тоже. Что мне нужно говорить? Давать повод в очередной раз обсудить все сплетни? Бабушка ни у кого до сих пор не вызывала вопросов, и только вам почему-то вдруг стало очень интересно!

Он даже опешил от напора и вызова, которые прозвучали в ее голосе. Мол, ну давай, нападай, я готова рычать и защищаться не хуже тролля!

— Извини, — Малкольм пожал плечами, — любопытство. Я подумал, ты веришь в этот бред про бабушку. Решил выяснить, кто именно тебе врет.

— У меня одни родители, и других мне не надо! — отрезала она.

Потом, спустя несколько секунд, пока Малкольм обдумывал услышанное, она явно остыла и уже мягче добавила:

— Мама меня приняла и вырастила. Ни разу не делала между мной и родными детьми различий. Рассказывать на каждом углу, как папа привел в дом внебрачную дочь от демона, было бы жестоко по отношению к ней. И мне без разницы, откуда взялась кровь демона. Мои родители — это мои родители, и точка!

С этими словами она вздернула подбородок и упрямо на него посмотрела, словно Малкольм собирался спорить. А он не собирался. Он вообще пытался осмыслить услышанное. Значит, не Братису изменила жена, а он где-то нагулял ребенка от демона?

Да не может этого быть! Братис Вернер?! Ребенок от демоницы?

Малкольм задумчиво посмотрел на Анастасию и впервые в жизни подумал — краешком сознания, тут же прогнав глупую мысль — что, кажется, почти влюбился.

* * *

Когда ты замещаешь ректора в охваченной хаосом дистанционки академии и отсутствуешь при этом три дня, наваливается какое-то невероятное количество работы. Пока Анастасия завтракала и спешно доделывала какие-то задания к парам, Малкольм успел ответить на пару писем и разослать оргкомитету конкурса последние указания. Впереди маячили четыре этапа, и ему хотелось как можно скорее разделаться с навязанной повинностью.

— Красоту мы проведем вот так… Хозяйственность вот так. Одаренность и финал в один день после выхода с дистанционки, — бормотал он себе под нос, впихивая этапы в и без того забитое расписание академии.

Конференции, семинары, мастер-классы и практики, несмотря на царящий хаос, никто не отменял. И все эти мероприятия надо